Мастер Загадок - МакКиллип Патриция Анна. Страница 44
– Я уже близко от горы Эрленстар – этот меч может оказаться везде…
– Возможно, но Данан однажды поведал мне, что Ирт сделал меч, который никому не показывал, за столетия до того, как он изготовил арфу. Куда он его спрятал – никто не знает; точно известно лишь одно – он сказал, что спрятал его под тем самым местом, где и отковал.
– Так где же…
Моргон остановился на полуслове. Он снова увидел перед собой этот меч, узнал прикосновение мастера в безупречном узоре на клинке, уверенные, наполненные глубоким смыслом очертания звезд. Он снова приложил ладонь к глазам и спросил, хотя заранее знал ответ:
– Так где же ковался этот меч?
– Здесь. В горе Исиг.
14
Моргон спустился вместе с Детом в зал, чтобы потолковать с Дананом. Арфа, как и просил Данан, висела на его плече. Когда они вошли, король горы, который сидел в тишине большого зала у огня со своими детьми и внуками, с улыбкой поднял голову:
– Входите, садитесь. Дет, когда я послал сегодня за тобой, я не был уверен, в Кирте ли ты еще или уже потерял всякую надежду и отправился к перевалу. Ты был таким молчаливым. Моргон, это моя дочь Верт, мой сын Эш, а это… – Он умолк, чтобы посадить на колени цеплявшуюся за него маленькую девочку. – Это их дети. Все они хотят послушать твою музыку.
Моргон, поклонившись, сел. Высокий светловолосый мужчина с глазами Данана, стройная женщина с волосами цвета сосновой коры и около десятка детишек разного возраста с любопытством разглядывали нового гостя, и Моргон чувствовал себя не очень уверенно.
Женщина, которую звали Верт, извиняющимся тоном обратилась к нему:
– Прости, но Бере так хотел прийти сюда, поэтому все ребятишки тоже пришли, а уж куда придут мои, там непременно должны быть и дети Эша – я надеюсь, ты ничего не имеешь против этой оравы… – Она положила руку на плечо черноволосого мальчика с серыми, как и у нее, глазами: – Это Бере.
Рядом с Моргоном внезапно появилась маленькая девочка. Она едва умела ходить. Девочка пытливо посмотрела на него снизу, потом, изо всех сил цепляясь за его штанину, неуверенно встала на ноги. Когда Моргон протянул руку, чтобы поддержать ее, она улыбнулась, показывая беззубые десны, и губы князя Хеда расплылись в ответной улыбке.
– Это Суни, дочка Верт, – проговорил Эш. – Моя жена в Кэйтнарде, а муж Верт, торговец, собирается провести зиму в Ануйне, вот мы всех их и объединили на время. Не знаю уж, как мы их снова заставим расстаться.
Моргон, погладив Суни по головке, в то время как она продолжала цепляться за него, спросил:
– Так вы все пришли сюда послушать, как я играю?
Эш кивнул:
– Сыграй, пожалуйста, если не возражаешь. Эта арфа и то, как ее сделали, – легенда Исига. Когда я услышал, что ты здесь и что арфа с тобой, я поверить этому не мог. Я хотел привести сюда всех ремесленников Кирта, чтобы они только увидели ее, но мой отец воспротивился.
Моргон снял с арфы чехол. Суни осторожно провела пальчиками по струнам. Бере шепнул:
– Суни!
Она не обратила на него внимания, тогда мальчик подошел к Моргону и взял сестренку на руки. Моргон, видя вокруг ожидающие, любопытные лица, предупредил:
– Я два месяца не играл.
Никто не ответил ему. В тот момент, когда он вытащил арфу из чехла, звезды сверкнули в свете огня; белые луны засияли, когда пламя отразилось на инкрустации. Моргон дотронулся до струны, и тишину разорвала нота, чистая, звучащая как вопрос; Моргон услышал, как у кого-то из слушателей непроизвольно вырвался вздох.
Рука Эша потянулась к звездам, потом опустилась, так и не дотронувшись до них. Он выдохнул:
– Кто делал эту инкрустацию?
– Зак из Хикона, в Херуне, – не могу припомнить его полного имени, – откликнулся Данан, – он был учеником Сола. Ирт делал рисунки.
– А Сол вырезал эти звезды. Можно мне на них взглянуть поближе?
Эш смотрел так умоляюще, что Моргон передал ему арфу. При словах Эша что-то неуловимое проскользнуло в его памяти, но он не смог понять, что именно. Бере не сводил с арфы глаз, пристроившись рядом с Эшем, рот его раскрылся, Суни попыталась дотянуться до блестящей струны, и ее резкое движение привело князя Хеда в себя, он вздрогнул и выпрямился.
Верт попросила:
– Эш, будет тебе разглядывать огранку, я хочу послушать.
Эш неохотно вернул арфу Моргону. Князь Хеда взял ее с той же неохотой, а Верт, в чьих глазах промелькнуло понимание, обратилась к нему:
– Сыграй что-нибудь такое, что ты сам любишь. Какую-нибудь хедскую мелодию.
Моргон пристроил арфу на колене. На секунду его пальцы застыли над струнами, потом начали подбирать нежные, печальные аккорды баллады. Прекрасные, глубокие звуки, которые мог пробудить только он, принесли облегчение его душе, и он начал играть незатейливую старинную любовную балладу. Во время исполнения он ощущал запах дубовых листьев, горящих перед ним в очаге, видел, как свет вспыхивает на стенах Акрена. А еще песня принесла ему покой, который, как он чувствовал, царил этим вечером на Хеде: тишь земли, дремлющей под снегом, посапывание животных, мирно спящих в тепле. И тут, неожиданно для самого себя, он без малейшего усилия со своей стороны понял, как умер Сол. Моргон перестал играть, пальцы его неподвижно застыли над струнами.
Невысказанный протест словно повис в воздухе. Затем из тени, в которой сидел и сам Моргон, поднялись двое детей и послышался голос Дета:
– Что с тобой?
– Вашего сына Сола убили не торговцы, и не потому, что он был слишком напуган, чтобы прятаться от них в пещере Потерянных. Его убили – так же как и моих родителей, так же как и Моргола Дайррувита – Меняющие Обличья. Он ушел в пещеру – и снова оттуда выбрался, чтобы умереть у входа в нее, а все из-за того, что он там увидел. А увидел он там звездный меч Ирта.
Все притихли, даже дети – их широко раскрытые глаза повернулись к Моргону. Потом Верт задрожала, как будто на нее подул холодный ветер, а Эш, с лица которого ушла вся радость музыки, спросил:
– Какой меч?
Моргон посмотрел на Данана. Король шевельнул губами и после некоторого раздумья произнес:
– Значит, тот самый меч… Я вспомнил. Ирт выковал его тайком – он сказал, что спрятал его. Я ни разу его не видел, никто вообще не видел его. Это было так давно – еще до того, как у меня родился Сол, когда мы еще только открывали верхние рудники. Я о нем и не вспоминал никогда. Но откуда ты-то можешь знать, где он? Или как он выглядит? Или о том, что Сол был из-за него убит?
Пальцы Моргона оторвались от струн, чтобы тронуть дерево арфы. Он не отводил от нее взгляда, как будто читал по ней, как по книге.
– Я знаю, что меч существует. Я знаю, что на нем есть три звезды, точно такие же как на арфе. Я знаю, что Меняющие Обличья тоже его видели. Мои родители утонули, когда плыли из Кэйтнарда к Хеду – они везли мне эту арфу. Моргол Дайррувит был убит на Исигском перевале, когда шел, чтобы разрешить загадку о трех звездах. Чародей Сут был убит в Остерланде неделю назад, потому что он пытался ответить мне…
Эш протянул руку, прерывая Моргона:
– Сут был убит? Сут?
– Да.
– Но как? Кто его убил? Я считал, что он давно уже умер.
Руки Моргона задрожали. Он встретился взглядом с Детом.
– Именно об этом я и хочу спросить у Высшего. Я думаю, что Ирт спрятал этот меч в пещере Потерянных, потому что знал: это такое укромное место, куда уж точно никто не придет. И я думаю, Сола убили не торговцы, а или Меняющие Обличья, или… кто бы ни убил Сута, он это сделал потому, что чародей слишком много знал об этих трех звездах. Я не видел еще твою гору, Данан, но думаю, что человек, который пытается спастись от смерти, вряд ли побежит туда прятаться.
В полной тишине были слышны только гудение пламени в очаге да дыхание детей. Неожиданно молчание нарушила Верт:
– Вот что всегда приводило меня в недоумение. Почему Сол побежал именно этим путем, когда он так хорошо знал горы, он ведь мог исчезнуть, как сон, уйди он по одной из тех троп, которые были известны только ему. Ты же помнишь, Эш, когда мы были маленькими…