Падший ангел - Маккини Миган. Страница 42

— Куклу? — Лиза не верила своим ушам. Что с отцом?! Разве он забыл, что она не играла в куклы уже шесть лет? Лиза попыталась улыбнуться.

— Папа, ты, наверно, спутал меня с Эвви. Но даже она уже не в том возрасте, когда играют в куклы:

Он, словно не слыша ее, повторил:

— Нет, нет, милая Лиза, я говорил о тебе. Ты у меня маленькая красавица — вылитая мать. А я не подумал о тебе, моя малютка…

— Папа, пожалуйста, послушай меня…

— Нет, нет, я сегодня же пошлю дворецкого за куклой для тебя, даже если это будет последнее, что я успею сделать. — Он встал, намереваясь позвонить и вызвать слугу. Лиза едва остановила его.

— Нет, нет, папа, — стала она его уговаривать. — Не надо посылать Читхэма в Лондон по этому делу. Ты очень устал. Сядь, отдохни.

— Я виноват. Ты просила куклу, — продолжал он рассеянно.

— Но ведь я уже давно не играю в куклы, папа. Разве ты забыл?

— Не надо казаться старше, чем ты есть, дочка, — тихо проговорил он.

— Но ведь это правда. — Она пыталась урезонить его. — Этим летом вы с мамой хотели устроить для меня первый бал. Я ведь уже почти невеста. — Лиза с горечью вспомнила об Айване. — Я даже достаточно выросла, чтобы целоваться, — сказала она вдруг.

— Целоваться? — отец вдруг разозлился. — А ты уже целовалась?

Лизе очень не хотелось отвечать, но солгать отцу она не могла.

— Один раз, — прошептала она. Внезапно отец ударил ее по лицу. Лиза заплакала от боли и обиды, держась за щеку. Она в ужасе смотрела на него, не понимая, что случилось. Никогда прежде он не поступал с ней так! Затем отец обнял ее. По его щекам тоже текли слезы.

— Ты никогда больше не должна целоваться, обещай мне это, моя дорогая девочка.

— Но, что я такого сделала.

— Ты не должна стать такой же, как твоя мать. Грешно даже то, что ты похожа на нее!

— Но… но что с ней случилось? — спросила Лиза, которой уже не хотелось узнавать об этом.

— Ребекка, моя любимая Ребекка. — Он закрыл лицо руками. — Я никогда, ни за что не хотел верить чужим словам. Я смеялся над сплетнями. Но… оказалось, что это правда. Мой ангел оказался падшим ангелом. Она совершила самый отвратительный про ступок. Я сам застал ее с ним в постели…

Он умолк, казалось больше не замечая, что он здесь не один. Он сидел и плакал, погруженный в безысходное отчаяние, которое теперь передалось и Лизе. Раньше она думала, что вся эта болтовня слуг — злословие жестоких людей, и не больше. Но оказалось вдруг, что это правда, от которой некуда деваться.

Лизе очень хотелось как-то утешить отца, сказать, что все это неправда, но она не могла не верить собственным ушам и не могла не видеть, что с ним творится, тем более что ее состояние теперь было не лучше, чем его.

Лиза обняла его за плечи.

— Не надо плакать, папа, — уговаривала она. — Все еще будет хорошо, вот увидишь. Мама… — она всхлипнула, — мама очень жалеет об этом, я знаю.

Хотя Лиза пыталась, как могла, утешить отца, сама она почувствовала, как будто что-то умерло в ее душе, может быть, все, что еще оставалось от ее детства, а может быть, ее вера в ангелов. Она все еще обнимала отца, надеясь, что он хотя бы посмотрит на нее, но тот был сейчас от нее страшно далек. Отстранившись от нее, он закрыл лицо руками и снова стал плакать. Только убедившись, что помочь она ничем не сможет, Лиза оставила его наедине с его горем и тихонько вышла.

Лиза брела по коридорам, сама не зная куда. Она боялась, что тоже сойдет с ума. Ей даже не с кем было отвести душу. Нечего было, и думать рассказывать об этом Эвви, тем более слугам. А к матери Лизе идти вовсе не хотелось.

Даже само имя «Ребекка» вызывало сейчас у Лизы неприязнь. Мать действительно сделала черное дело. Лиза снова потрогала щеку, по которой ее ударил отец. А вдруг она сама кончит тем же самым. Ей вспомнился поцелуй Айвана. Да, ей было страшно, но и немного приятно тоже.

Лиза бросилась бежать к выходу из особняка. Она больше не могла находиться в этом доме. Когда она, наконец, оказалась на улице, то единственное ее желание было — бежать отсюда без оглядки. Лиза побежала к темной конюшне. Как обычно, в субботний вечер почти все конюхи уходили в Ноддинг Нолл, посидеть в кабачке, и она знала, что конюшня в это время пустует. Через несколько минут она зажгла фонарь и нашла своего пони. Танцора беспокоил сильный ветер, от которого дрожали дощатые стены конюшни, но последствия того прыжка через загородку на нем, похоже, никак не сказались. Лиза готова была сразу пуститься в путь, не подумав о том, что у нее с собой не было ни шали, ни накидки. Сейчас она думала только о том, чтобы поскорее бежать отсюда.

Она села на Танцора и схватилась за поводья. В это время чья-то рука взялась за узду пони.

— Что вы здесь делаете, дурочка вы этакая? — услышала она знакомый голос.

В испуге Лиза обернулась и увидела Айвана. Он был в ярости.

— Я собираюсь уехать, — выкрикнула она;

— Вы что, с ума сошли? Слезайте с пони немедленно!

Свободной рукой Айван потянулся к Лизе, собираясь, очевидно, стащить ее с пони, но Лиза хотела бежать любой ценой и не собиралась уступать ему.

— Айван, отпустите Танцора! — крикнула Лиза и хлестнула пони кнутом. Он встал на дыбы.

Айван разъярился еще сильнее.

— Испорченная девчонка! Делайте, что вам говорят! — закричал он, пытаясь удержать Танцора.

— Нет! Уйдите с дороги, Айван! — Лиза также вышла из себя. Она не испорченная девчонка! Просто ее прежняя жизнь разрушена, и теперь ей ни до чего нет дела. Теперь ей хотелось только скрыться навсегда, и Айван не должен был помешать ей.

— Ты никуда не поедешь ночью, девчонка! — проговорил он. — Или ты совсем потеряла голову из-за одного поцелуя?

Айван подлил масла в огонь. Если что-то и было способно расстроить Лизу почти так же, как поступок ее матери, заставить ее потерять контроль над собой, это его отношение к ней.

— Как вы смеете мной командовать! — завопила она.

— Ты еще слишком зеленая, чтобы самой решать, что для тебя хорошо, а что нет. Слезай!

— А вы просто слуга какой-то, конюх, и ничего больше, слышите! — крикнула Лиза.

— А, вот как, высокомерная мисс! — рявкнул Айван. — Ну, придется мне сбить с вас спесь. Давайте сюда поводья!

— Нет. Я вам сказала, уходите! — кричала, она.

— Слезай сейчас же! — Он рванулся к Лизе, чтобы стащить ее, но она вскинула кнут и, когда он коснулся ее, с размаху ударила его по лицу, сама не понимая, что делает.

Айван пошатнулся и схватился за левую щеку. Увидев на его щеке кровь, Лиза, вскрикнула от страха:

— Айван? — Она была потрясена тем, что так поступила с ним.

— Ах ты, стерва, — прошипел он. Танцор почувствовал свободу, и Лиза с трудом удержала его. Теперь ей хотелось как-то помочь Айвану, и она собиралась даже спешиться, но тут Айван предпринял еще одну попытку задержать ее. Несмотря на боль, он схватил ее за руку, но Лиза, потерявшая голову от всего, что случилось в тот вечер, сразу же воспротивилась. Сбросив его руку, она дала, наконец, Танцору свободу. Пони вылетел из конюшни и поскакал галопом в поле, унося Лизу неизвестно куда холодной, ветреной ночь.

Часть III

Глава 18

Вспоминать все это было больно, словно резать по — живому. Лиза лежала на роскошной кровати, вся в слезах, и больше всего ей хотелось заснуть, хотя бы ненадолго. Ей показалось, что в апартаменты маркиза заходила миссис Майерс и быстро ушла, но сейчас Лизе было не до этого. То, что случилось сегодня в спальне Айвана, тяготело над ней как кошмар, и причиной его жестокости был тот самый шрам, отметина, которую она оставила на его лице, на всю жизнь. В ночь, когда Лиза бежала из дома, ее нашли только на рассвете. Она виновато слушала рассказ мистера Мерривезера о том, как все конюхи, включая Айвана, искали ее всю ночь напролет. А потом старший конюх тихо сказал ей, что у них в доме случилась трагедия. Не спрашивая его больше ни о чем, смутно догадываясь о том, что случилось, Лиза покорно последовала за ним.