Восход Антареса - Макколлум Майкл. Страница 26

– Боевые действия? – предположил Кристобаль.

– Да, боевые действия. – В голосе Бетани Линдквист слышался ужас. – Смотрите, здания падали в стороны от некоего центра. Я видела такое на старых фотографиях. Здесь взорвалась ядерная бомба!

Спустя четыре часа флот прибыл на орбиту Нью-Провиденс, и половину этого времени ученые рассматривали кадры, добытые «Катериной» и «Пьяницей», а также еще более обширные панорамы, что передавались с двух оставшихся разведчиков. Все дополнительные наблюдения подтверждали одно: Нью-Провиденс – мертвая планета.

Везде царили запустение и разруха, на поверхности планеты не осталось ничего живого. Погибло более пятисот городов. Когда Дрейк решил, что видел достаточно, он созвал телеконференцию.

– Что вы можете сказать о судьбе планеты, доктор Вартон? – спросил он главу гуманитарной команды ученых.

– Только то, что после взрыва Антаресской сверхновой в системе Напье довольно долго шла война, сэр.

– Откуда вы знаете, что долго? – спросил Стэн Барретт в конференц-зале «Александрии».

Вартон повернулся к политику:

– На увеличенных снимках с Терра-Новы видны вторичные посадки растений и попытки восстановления зданий, мистер Барретт. Возможно, она была разрушена в самом начале конфликта. В городе Дюрбанвилль видны человеческие останки, и деревья не успели вырасти после взрыва, он, вероятно, погиб незадолго до прохода волнового фронта от сверхновой.

– Как по-вашему, отчего началась война? – спросила Алисия Делеван.

– Понятия не имею, леди. Придется спускаться вниз и копаться в руинах, чтобы узнать ответ на ваш вопрос.

Командир Дрейк прервал обсуждение:

– Леди и джентльмены, сейчас у нас есть более важная проблема. Через час мы будем на орбите Нью-Провиденс, и я хочу спросить вас, безопасно ли это.

– Нам придетсявстать на орбиту, командир, – ответил Вартон. – Иначе мы ничего не узнаем.

– А если там остались автоматические защитные системы?

– Они давно разрушились, и кроме того, радиация от сверхновой уничтожит любой компьютер.

– Другие мнения?

– Идем на орбиту, – объявил Стэн Барретт. – Надо выяснить, что у них случилось.

Все ученые на «Александрии» одобрили эту мысль. Дрейк кивнул:

– Хорошо. Выходим на запланированную орбиту.

Через три дня на Нью-Провиденс высадились морские пехотинцы. К большому огорчению ученых, Дрейк решил, что никто из них не спустится на планету, пока пехота не возведет защищенный от радиации лагерь на сотню мест с укрытием и защитным периметром – на случай, если планета не такая мертвая, как кажется. Это заняло пять дней, и только когда лагерь был объявлен пригодным для жизни и безопасным, Дрейк позволил ученым присоединиться к военным.

В наземных операциях быстро установился порядок, привязанный к тридцативосьмичасовым суткам Нью-Провиденс. Девятнадцать часов сверхновая находилась за горизонтом, уровень радиации был вполне безопасен, и небольшие партии прочесывали город в надежде найти ответ на вопрос, что же случилось на планете после взрыва Антареса.

Удачным оказалось то, что периоды низкой радиации длились примерно от восхода до заката Напье, позволяя вести поиски при свете. Дрейк приказал, чтобы весь персонал возвращался в укрытие по крайней мере за час до появления Антареса над горизонтом. Потом все ели, исследовали дневные находки и отсыпались после восемнадцатичасового рабочего дня.

Археологи довольно быстро поняли: выяснить, что произошло с Нью-Провиденс, будет непросто. Жители планеты, как и любое современное общество, хранили информацию в виде электронных импульсов, и сотня лет непрерывных радиационных штормов стерла все из памяти компьютеров, даже устойчивые к радиации кристаллы сдались под градом космических частиц. Поэтому доктор Вартон приказал ученым собирать в руинах любые продукты докомпьютерных технологий, в основном бумагу: распечатки новостей, личную почту и книги.

Для облегчения поисков базовый лагерь расположили в парке среднего по размерам города в северном полушарии планеты. Геката с момента основания колонии являлась важным транспортным узлом всего региона, и каким-то чудом ей удалось избежать серьезных бомбежек.

На третий день работы в заброшенном городе одна из поисковых партий обнаружила папку с распечатками новостей. В первой, от 5 августа 2512 года, говорилось, что несколько звездолетов опаздывают с прибытием. Другая, датированная двумя днями позже, подтверждала слухи о том, что точка перехода Напье – Вэл исчезла. В ней цитировались высказывания нескольких ведущих ученых, которые не могли объяснить, как такое могло произойти. Там же говорилось, что точка перехода к Миру Сандарсона остается открытой. Более поздний документ выдвигал предложение об отправке экспедиции для выяснения того, почему корабли спокойно покидают систему через точку перехода к Антаресу, но обратно никто не прилетает.

– Неудивительно, – заметил Вартон, показывая статью одному из своих помощников. – Корабли должны были испаряться в момент выхода из подпространства!

Результаты поисков начинали сильно беспокоить Грегори Вартона. Дело было не в отсутствии записей – информация о времени до сверхновой и сразу после ее взрыва поступала в избытке, но в ней ни словом не упоминалось о войне.

Неделю спустя после отбытия первой группы ученых на Нью-Провиденс Дрейк вносил записи в бортовой журнал, когда в дверь его каюты постучали.

– Открыто! – закричал он.

В коридоре стояла Бетани Линдквист.

– Я вам не помешаю, командир?

– Конечно, нет! Спасибо, что зашли. Садитесь, пожалуйста. Чем могу служить?

Бетани села на предложенный стул, помолчала секунду и сказала:

– Я хотела бы спуститься на планету.

Дрейк заморгал от удивления.

– Что?

– Хочу присоединиться к ученым.

– Об этом и речи быть не может!

– Почему?

– Я задам вам ответный вопрос. Зачем вам туда?

– По профессии я историк и могу оказаться полезна. Они просматривают фильмы, книги, распечатки, может быть, найдут рабочий компьютер. Такими вещами я зарабатываю на жизнь.

– В лагере уже есть два историка.

– Лишняя пара рук не помешает, командир.

– Благодаря вашему дяде, мисс Линдквист, вы теперь не просто «пара рук». В этой экспедиции вы – единственный незаменимый человек. Случись что с вами – и экспедиции конец.

– И будет то же самое, если я не разрешу следующий переход. – Она немедленно пожалела о своих словах, увидев лицо Дрейка. – Простите, командир. Я не хотела. Но я не могу сидеть в каюте, пока другие работают. И еще очень обидно прилететь сюда и просидеть все время в корабле.

Дрейк откинулся на стуле, покусал губу и подумал о приказе адмирала относительно предоставления Бетани Линдквист полной информации. Если он согласится, хуже не будет. Кроме того, он хорошо понимал ее: сидеть на орбите, пока другие раскрывают секреты Нью-Провиденс, невыносимо. Но, с другой стороны, внизу ее все же подстерегают некоторые опасности.

Ричард несколько секунд обдумывал все это, затем произнес:

– Если я соглашусь, то поставлю некоторые условия.

– Какие?

– Запишите следующий код перемещения в память компьютера. Можете ставить на него какой угодно пароль, но, если вы не отзовете код в течение разумного времени – ну, скажем, тридцать дней, – компьютер должен передать его мне.

Бетани подумала и кивнула:

– Согласна, командир.

– Также я буду настаивать, чтобы вас все время сопровождала охрана, и если ситуация внизу станет хоть немного опасной, я немедленно отзову вас.

– Согласна.

Дрейк откинулся в кресле.

– Тогда желаю хорошей работы. Жаль, что не могу к вам присоединиться.

Глава 13

Нам пора возвращаться, мисс Линдквист. Бетани Линдквист, стоя на коленях в пустынном коридоре перед запертой дверью, подняла голову. Над ней склонялся большой неуклюжий мужчина в пятнисто-зеленой форме Альтанской космической морской пехоты, с большим молотом в руках. Бетани поднялась с колен и отряхнула легкую пыль.