Милое дитя - Маккомас Мэри Кей. Страница 3

В этом городке ей приходилось быть крайне осмотрительной в своих желаниях и поступках. Осторожность и умение приспосабливаться являлись тем уроком, который жизнь ей преподала очень рано. Много раз в прошлые годы она чувствовала себя беспомощной, униженной. Но все это было давно, когда она еще не могла постоять за себя. Эллис вспомнила тот случай, когда впервые защитила себя и свое достоинство…

Она улыбнулась своим приятным воспоминаниям.

— Ну, сделала все? — спросил Таг, как обычно грубовато и равнодушно.

— Да, сэр, — ответила она, бросив для уверенности взгляд на столики, где только что была.

— Тогда притащи бочонок «Миллера» [2] и наполни емкости.

— О'кей, — с готовностью согласилась девушка и отправилась выполнять приказание. Ей было не в диковинку то, что никто не благодарил ее и даже не собирался быть с нею хоть немного повежливее. К этому она привыкла. А таскать тяжести и работать на холоде — к этому ей вообще было не привыкать…

Вообще Эллис предпочитала бессмысленную физическую работу обслуживанию посетителей, потому что она оставляла ей больше времени для строительства планов и размышлений о будущем. И ей не приходилось быть вежливой и отвечать на вопросы.

Что там сказал этот парень, Брис? Она во всех деталях вспоминала свой разговор с ним, в то время, как сама отворяла дверь в холодную кладовую в подсобке бара. Он сказал, что слышал, как старина Таг принял на работу новенькую девушку. Интересно, сколько еще людей слышало эту новость? Не иначе, уже весь городок знает, что в «Стальном Колесе» работает новая официантка.

Она с трудом подтащила бочонок с пивом к двери, думая о том, что будет несмотря ни на что много трудиться, чтобы заработать нужную ей сумму.

Брис Ласалль… Его имя билось в мозгу, как весенняя солнечная бабочка. Нет! Она не должна о нем думать. Хотя в нем есть что-то такое, что ей нравится, но нельзя ему позволять слишком занять ее мысли. Не сейчас. Может потом, когда у нее появятся деньги и она сможет устроить свою жизнь. Если он еще будет поблизости…

— Можно я тебе помогу?

— Что?

У нее от неожиданности перехватило дыхание и сердце упало в пятки при звуке его голоса. Брис!

— Нет! — Эллис бросила быстрый взгляд в сторону своего хозяина. — Я могу сама.

— Давай помогу. Это очень тяжело для тебя.

— Нет, не тяжело. — Девушка отвернулась и стала передвигать бочонок к бару.

— Проклятье! Ты же себе руки поотрываешь, перетаскивая его!

Только потому, что он был посетителем и ей нужно было быть с ним вежливой, она сказала:

— Спасибо за предложение, но я сама.

— Да, ничего. — Его действительно не это волновало. Брис искал повод, чтобы поближе с ней познакомиться.

— Не Надо, — Эллис уже и не знала, что ему сказать. Наконец она твердо произнесла:

— Я не нуждаюсь в вашей помощи, мистер Ласалль. Я прекрасно все сделаю сама и не хочу, чтобы вы мне помогали.

— Ты знаешь, все же есть разница между «не хочу» и «не нуждаюсь».

Брис растерялся. Любая из тех девчонок, которых он знал, давно бы закатила глазки и, хихикая, отошла бы в сторону, предоставив ему возможность беспрепятственно наживать себе грыжу, перетаскивая для нее тяжести. Отказ Эллис принять его помощь привел Бриса в совершенное замешательство.

Девушка резко повернулась к нему. У нее с языка уже готовы были сорваться слова о том, что она и не нуждается и не хочет его помощи, но в это мгновение она вспомнила, где находится.

— Ну, пожалуйста, — сказала Эллис умоляющим тоном. — Позвольте мне работать.

У Бриса появилось такое же выражение лица, как тогда за столом, когда он ее рассматривал. Спустя мгновение он отступил в сторону и убрал руки с бочонка.

— Извини, — пробормотал он. — Я не хотел ничего плохого.

Когда парень направился к своему столику, Эллис с трудом удержалась, чтобы не окликнуть его. Она хотела объяснить ему, как важно для нее не потерять работу и как очень ей нужны деньги, которые она здесь зарабатывает. И она совсем не хотела его оскорбить.

Думая обо всем этом, Эллис должна была себе признаться, что не может припомнить, чтобы кто-нибудь когда-нибудь предлагал ей свою помощь раньше. «Все-таки он странный человек», — подумала она, возвращаясь к работе и чувствуя приятное тепло в груди.

А Брис был смущен и… встревожен. Как же ему удастся поговорить с ней, если эта девушка не хочет иметь с ним ничего общего и даже не захотела принять от него помощь? С тех пор, как Бак сошел с дистанции, женившись на Энни, помыслы всех местных красавиц были направлены на то, чтобы зажечь венчальную свечу в руке второго из братьев Ласаллей. И Брису оставалось только наблюдать за тем, как конкурентки по очереди пытались завоевать это почетное право. Ну так почему же Эллис не желает принять участие в этом состязании?

Больше Брис с нею не разговаривал, если не считать тихого «спасибо», когда она принесла им очередной заказ чуть позже. Но его присутствие продолжало беспокоить ее.

Эллис не могла бы сказать, сколько раз, посмотрев в сторону столика, за которым сидел Брис, она натыкалась на его пристальный взгляд. Парень был очень красив. У нее пылало лицо и шея, руки дрожали и все внутри переворачивалось, когда она видела этого человека. Она чувствовала себя и встревоженной, и взволнованной одновременно. От его взгляда становилось тревожно на сердце, но Эллис не могла бы утверждать, что это ей не нравится. Мысли о том, что он за человек, о чем он думает и что случится, если он дотронется до нее, заняли девушку и отвлекли от ее наболевших проблем. Это был отдых от вечного беспокойства за свое будущее, отдых освежающий и укрепляющий.

Но слишком велики заботы, чтобы позволить себе долго наслаждаться вниманием мужчины и своими фантазиями. Очень скоро ощущение беззаботности, счастья и молодого задора сменилось чувством тревоги, борьбы, которые и составляли ее жизнь.

Когда, наконец, девушка увидела, что Брис со своим братом и друзьями уходит незадолго до закрытия бара, она испытала громадное облегчение. Ей пришло в голову, что лишь тогда, когда он исчезнет из ее поля зрения, ей удастся сосредоточиться на единственной вещи, о которой она должна думать — на деньгах.

— Приходи завтра на час раньше и уберись в задней комнате, — сказал ей Таг Хоган, когда Эллис накинула на плечи свое толстое шерстяное пальто, уже приготовившись идти домой.

— Да, сэр, — она была рада дополнительной работе. Но даже, несмотря на то, что хозяин замучил ее работой до смерти и задержал почти до полуночи, ей еще нельзя было уходить.

— Мистер Хоган!

— Ну, что? — Он продолжал считать выручку и даже не удостоил ее взглядом.

— Не могли бы вы… Вы не знаете, нет ли где-нибудь еще работы? Днем. Что-нибудь, что я могла бы делать до того, как приходить работать в бар.

Хоган повернул голову и одарил ее одним из своих мрачных взглядов. Девушка непроизвольно вздрогнула.

— Может, забегаловка Лути, — наконец произнес он в своей обычной равнодушной манере. — Но не опаздывай.

Эллис и без того знала, что ее хозяин не потерпит неповиновения и лени. То, что он ей вообще ответил, и так было неожиданно.

— Ни в коем случае, сэр. Спасибо. Спокойной ночи!

Ответа не последовало.

Девушка отворила дверь и пошла прямо в ночь, чувствуя себя уставшей и постаревшей, несмотря на свои юные годы. Она едва замечала новый скрипучий снежок, припорошивший землю.

Наконец, когда уже казалось, что ноги отвалятся от усталости, Эллис добралась до своего старенького пикапа и забралась в кабину. Там она закрыла глаза и помолилась, чтобы мотор завелся.

Эллис уже давно вступила во владение старым грузовичком и очень хорошо выучила все причуды и выверты своевольного автомобиля. Четыре энергичных качка педали газа, резкий поворот ключа зажигания — мотор провернулся на холоде. Еще четыре нажатия, другой поворот зажигания — и обычно он начинает работать.