Ночи нет конца - Маклин Алистер. Страница 30

— Я сделаю все, что в моих силах, вам это известно. — Девушка подняла голову, наблюдая за тем, как разгорается на небе зарево северного сияния.

Когда в мириадах кристалликов льда, повисших в небе, вспыхнули алые, зеленые, желтые и золотистые искры, Маргарита даже вздрогнула, потрясенная этой неземной красотой. — Не знаю почему, но от этого зрелища меня дрожь пробирает… Мне кажется, я сообщила вам все, что запомнила, мистер Мейсон.

— Не сомневаюсь. Но вы могли упустить из виду какие-то детали, сочтя их маловажными. Насколько я могу судить, нам надо найти ответ на три главных вопроса. Прежде всего, какова причина аварии? Каким образом в кофе попал наркотик? Как разбилась рация? Если нам удастся ухватиться за ниточку, ведущую к разрешению хотя бы одного из вопросов, то мы, в конечном счете, узнаем то, что хотим знать.

Успев продрогнуть за долгие десять минут, мы так ничего и не выяснили.

Я заставил Маргариту Росс вспомнить шаг за шагом все, что произошло с ней после того, как она попала в таможню, где встретила своих пассажиров. Как привела их к самолету и рассадила по местам. Как летела вместе с ними в Гандер, наблюдала за тем, как их досматривают. Как вылетела из этого аэропорта вместе с подопечными. Как подавала им ужин. И все-таки я ничего не узнал, не заметил ничего подозрительного, странного или ненормального, что могло хотя бы в какой-то степени объяснить причины катастрофы.

Когда стюардесса рассказывала о том, как она разносила еду, она вдруг остановилась на полуслове и повернулась ко мне.

— В чем дело, мисс Росс?

— Ну конечно, — негромко проговорила она. — Как же иначе! Какая же я дура! Теперь мне понятно…

— Что вам понятно? — оборвал я ее.

— Я о кофе… каким образом в него подмешали наркотик или снотворное.

Едва я успела обслужить полковника Гаррисона — он сидел в заднем ряду, поэтому к нему я подошла в последнюю очередь, — как тот сморщил нос и спросил, не кажется ли мне, что где-то горит. Я ничего не почувствовала, поэтому ответила шуткой: дескать, на плите что-то подгорело. А когда вошла в кухню-буфет, полковник позвал меня. Я оглянулась. Он открыл дверь туалета правого борта, откуда шел дым. Вернее, дымок. Я известила об этом командира самолета. Он поспешил в хвостовую часть машины, но ничего особенного не обнаружил. Горели какие-то бумажки. Наверное, кто-то бросил непогашенную сигарету.

— Тут все поднялись с кресел, чтобы посмотреть, в чем дело? — с угрюмым видом спросил я.

— Да. Командир, Джонсон, приказал всем занять свои места, чтобы не нарушать правильную загрузку воздушного корабля.

— И вы не сочли нужным сообщить мне об этом? — внушительно произнес я.

— На ваш взгляд, это не существенно?

— Прошу прощения. Тогда это обстоятельство показалось мне действительно несущественным. Ни с чем не связанным. Ведь все произошло за несколько часов до аварии, поэтому…

— Неважно. Кто мог зайти в это время в кухню-буфет? Наверное, кто-нибудь из сидевших в передних креслах?

— Да. Мне показалось, что они все устремились к центральной части самолета.

— Они? А кто эти «они»?

— Не помню. Но почему вы меня об этом спрашиваете?

— Зная, кто находился в центральной части, мы можем установить, кто отсутствовал.

— Прошу прощения, — беспомощно произнесла девушка. — Я немного растерялась. Командир корабля оказался впереди меня, стал требовать, чтобы пассажиры вернулись на свои места. Из-за него я почти ничего не видела.

— Допустим, — согласился я. — Насколько я понимаю, туалет был мужской?

— Да. Женский на левом борту.

— Вы не помните, кто туда заходил? За час до происшествия или меньше того.

— За час? Но ведь окурок…

— Как вы считаете, пожар был устроен преднамеренно? — спросил я.

— Разумеется, — ответила Маргарита, широко открыв глаза.

— Ясно. Выходит, мы имеем дело с опытными, закоренелыми преступниками.

План их состоял в том, чтобы создать панику. Неужели вы допускаете хотя бы на минуту, что злоумышленники полагались на случайность, на то, что от брошенного окурка загорятся бумаги, причем в нужный момент?

— Но как?..

— Очень просто. Вы запасаетесь пластмассовой трубочкой с перегородкой, разделяющей ее на две части. Одна из них наполнена кислотой, в другой находится ампула с кислотой иного состава. Остается сжать в руках трубочку, чтобы раздавить пробирку, бросить ее туда, куда нужно, и отойти в сторону.

Разъев через определенное время перегородку, оба состава соединятся и вспыхнут. Такое устройство не раз использовалось диверсантами, особенно во время войны. Сущая находка для поджигателя, желающего заручиться железным алиби: когда начнется пожар, он окажется за пять миль от места происшествия.

— Я действительно почувствовала какой-то странный запах… — начала неуверенно Маргарита Росс.

— Еще бы. Не вспомнили — кто туда заходил?

— Бесполезно. — Она покачала головой. — Почти все время я находилась в кухне-буфете, готовила еду.

— Кто сидел в двух передних креслах, тех, что ближе всего к буфету?

— Мисс Легард и мистер Корадзини. Вряд ли вам это поможет. Мисс Легард вне подозрений. А что касается мистера Корадзини, то он был единственным, кто не вставал с кресла до ужина. Это точно. Сразу после взлета он выпил джин, выключил настенную лампу и, закрывшись газетой, уснул.

— Вы в этом уверены?

— Совершенно уверена. Я несколько раз выглядывала из кухни-буфета.

— Выходит, его следует исключить, — произнес я в раздумье. — Таким образом, число подозреваемых сужается. Хотя он мог оказаться одним из тех, кто бросил в урну зажигательное устройство. — Внезапно меня осенило. Скажите, мисс Росс, кто-нибудь спрашивал у вас, когда будет ужин?

Прежде чем ответить, девушка посмотрела на меня долгим взглядом.

Несмотря на скудное освещение, я заметил, что лицо ее оживилось.

— Миссис Дансби-Грегг. Это точно.

— Такая всюду сунет свой нос. Кто еще?

— Сейчас вспомню, — деловито проговорила стюардесса. — Полковник Гаррисон, но он не в счет. И мистер Зейгеро.

— Зейгеро? — взволнованно спросил я, наклонившись так, что едва не касался лица девушки. — Вы уверены?

— Уверена. Помню, я еще заметила ему: «Проголодались, сэр?» А он ответил: «Милая девушка, я всегда голоден».

— Так, так. Весьма любопытно.

— Вы думаете, мистер Зейгеро…

— Не знаю, что и подумать. Я столько раз попадал впросак. И все-таки это уже зацепка. Такая зацепка дорогого стоит… Когда упала рация, он находился поблизости? Скажем, сзади вас, когда вы, поднимаясь, задели стол с приемником?

— Нет, он стоял возле выходного люка, это точно. А может…

— Нет, все было иначе. Мы с Джоссом прикинули. Кто-то успел подогнуть одну ножку стола, а вторая оказалась в состоянии неустойчивого равновесия.

Когда вы встали, он толкнул эту самую вторую ножку. Находясь в отдалении.

Там валялась швабра с длинной ручкой, но в тот момент мы не придали этому значения… Услышав грохот, вы обернулись. Так ведь? — Девушка молча кивнула. — Что же вы увидели?

— Мистер Корадзини…

— Знаю. Он кинулся, чтобы подхватить рацию, — произнес я нетерпеливо. Но кто-нибудь стоял тогда у стены?

— Действительно, там кто-то стоял, — едва слышно проговорила Маргарита.

— Нет, нет. Этого не может быть. Он сидел на полу и дремал. Когда раздался грохот, вскочил и до смерти перепугался.

— Ради Бога! — оборвал я ее. — Кто это был?

— Солли Левин.

Взошла, затем исчезла луна, температура неуклонно понижалась. Было такое впечатление, словно мы находимся на борту этой раскачивающейся из стороны в сторону, грохочущей машины всю свою жизнь.

В продолжение бесконечного дня мы разрешили себе всего две остановки в четыре часа пополудни и в восемь вечера. Сделал я это Преднамеренно. Мы с Джоссом условились, что я попытаюсь выйти на связь с ним в часы, кратные четырем. Мы вынесли рацию из кузова наружу, пока Джекстроу заправлял топливный бак горючим. Десять минут кряду Корадзини крутил педали динамо-машины, а я выстукивал ключом позывные, но даже намека на ответ не последовало. Иного я и не ожидал. Если бы даже Джосс каким-то чудом сумел отремонтировать рацию, из-за помех в ионосфере, обусловленных северным сиянием, нам не удалось бы услышать друг друга. Но я обещал Джоссу наладить связь и поэтому должен был сдержать слово.