Пушки Острова Наварон - Маклин Алистер. Страница 34

— Вы, трое! Выходить, живо! Да не вздумайте валять дурака. Мои солдаты только и ждут предлога, чтобы пристрелить вас, гнусных убийц! — со злобой и ненавистью в голосе добавил немец.

С трудом, по-прежнему держа руки на затылке, все трое поднялись на ноги. Едва Мэллори сделал один шаг, как немец скомандовал:

— Стоять! — Ткнув лучом фонаря в лежащего без сознания Стивенса, нетерпеливым тоном приказал греку:

— Ну-ка, в сторону! Кто таков? — спросил он затем.

— Вам его нечего опасаться, — спокойно произнес Мэллори.

— Этот человек из нашей группы, он получил тяжелое увечье. Он при смерти.

— Сейчас выясним, — сухо ответил офицер. — Отойти в глубь пещеры! — Подождав, пока все трое, перешагнув через Стивенса, удалятся, немец сменил автомат на пистолет.

Опустившись на колени, так, чтобы не мешать, в случае нужды, ведению огня, офицер стал осторожно приближаться к раненому, держа в одной руке фонарь, в другой — пистолет. За ним по пятам двигались два автоматчика. Действия их были столь четки и согласованны, что Мэллори пал духом.

Протянув вперед руку с пистолетом, офицер резким движением сорвал с юноши одеяло. Тот дрогнул всем телом, застонав от боли, и замотал головой. Офицер наклонился к раненому. В свете фонаря видны были правильные волевые черты его лица и прядь белокурых волос. Кинув беглый взгляд на похудевшее, искаженное страданием лицо Стивенса, посмотрев на его изувеченную ногу, немец сморщил нос: до него донесся гангренозный запах.

Аккуратно закрыв раненого, офицер снова присел на корточки.

— Вы не лжете, — произнес он негромко. — Мы не варвары.

Мы не сводим счеты с умирающими. Оставьте его здесь. Поднявшись на ноги, немец стал медленно пятиться. — Остальным выйти.

Снег перестал, на предрассветном небе замерцали звезды.

Ветер ослаб, и температура заметно повысилась. К полудню почти весь снег растает.

Мэллори как бы нехотя оглянулся. Кейси Брауна нигде не видно. Добрый признак. Для участия в операции глав-старшину Брауна рекомендовали очень большие чины. Два ряда орденских колодок, заслуженных им по праву, хотя он никогда их не носил, свидетельствовали о его отваге. Он проявил себя как опытный и умелый боец, участвуя в партизанских действиях. В руке у него автомат. Скорее бы Кейси появился… Словно прочитав его мысли, немец насмешливо спросил:

— Уж не часового ли ищете? Не бойтесь, англичанин. Он неподалеку, спит на посту. Причем очень крепким сном.

— Вы его убили? — до боли сжал кулаки Мэллори. Немецкий офицер безразлично пожал плечами.

— Точно не знаю. А получилось все очень просто. Один из моих солдат лежал в лощине и стонал. Даже меня разжалобил.

Попавшись на крючок, ваш лопух вздумал выяснять, в чем дело. А чуть повыше притаился еще один мой солдат, держа автомат за ствол. Палица получилась на славу, уверяю…

Медленно разжав кулаки, капитан уныло смотрел на убегавшую вниз лощину. Кейси должен был попасться на удочку. Не желая выставлять себя на посмешище снова, он решил посмотреть, что произошло. Но, может, Кейси действительно слышал тогда посторонний звук. Правда, Панаис не похож на человека, который может ошибаться, да и у Андреа никогда не было проколов.

Мэллори снова обернулся к офицеру.

— А куда вы нас ведете?

— В Маргариту. Но сначала нужно решить одну проблему. Немец оказался одного с ним роста. В левой руке пистолет, на правой болтается фонарь. — У меня к вам пустяковый вопрос, англичанин. Где взрывчатка? — последние слова офицер чуть ли не выплюнул.

— Взрывчатка? — недоуменно нахмурил брови Мэллори. Какая еще взрывчатка? — с глупым видом спросил он, но в ту же секунду отшатнулся и упал на землю. Описав дугу, тяжелый фонарь с размаху опустился. Удар пришелся по правой скуле. Качая, как пьяный, головой, капитан с трудом встал на ноги.

— Взрывчатка, — произнес ласковым голосом немец, поигрывая фонарем. — Я вас спрашиваю, где взрывчатка?

— Не понимаю, о чем вы там толкуете, — ответил Мэллори.

Выплюнув сломанный зуб, вытер с разбитых губ кровь. — Так-то вы обращаетесь с военнопленными, — презрительно проронил он.

— Молчать!

И снова удар. На этот раз Мэллори попытался самортизировать его. И все равно фонарь угодил чуть пониже виска, так что в голове загудело. Спустя несколько мгновений капитан с усилием поднялся. Вся правая щека горела словно в огне, все перед глазами поплыло.

— Мы ведем честную игру! — тяжело дышал офицер, едва сдерживая ярость. — Женевскую конвенцию соблюдаем. Но конвенция распространяется на солдат, а не на подлых убийц и шпионов…

— Мы не шпионы! — оборвал немца Мэллори. Голова у него раскалывалась на части.

— Почему ж вы тогда не в форме? — требовательно спросил офицер. — Повторяю, вы шпионы. Мерзкие убийцы, которые наносят удар в спину и режут людям глотки! — голос немца дрожал от гнева. Возмущение его было неподдельным.

— Режут глотки? недоумевающе спросил Мэллори. — О чем вы, черт побери?

— Моего вестового зарезали. Совсем мальчишку. Он был даже не вооружен. Всего час назад мы нашли его с перерезанным горлом. Да что с вами разговаривать! — Немец умолк, увидев двух человек, поднимающихся по лощине. Постояв мгновение, проклиная судьбу, по милости которой пути несчастного посыльного и Панаиса пересеклись — кроме него сделать это некому, — Мэллори проследил за взглядом офицера. Напрягая зрение, он рассмотрел согнутую фигуру, бесцеремонно подталкиваемую немцем, вооруженным винтовкой с примкнутым штыком. Капитан облегченно вздохнул. Левая щека Брауна покрыта запекшейся кровью, которая сочилась из раны чуть выше виска. Но в остальном он цел и невредим.

— Вот и превосходно! Всем сесть на снег! — Кивнув в сторону пленных, офицер приказал солдатам:

— Связать им руки!

— Уж не расстреливать ли нас собираетесь? — Спокойно спросил Мэллори. Крайне важно знать, какова их судьба. Понятно, что ничего, кроме смерти, их не ждет. Но хотелось бы умереть стоя, с оружием в руках. Сейчас же сопротивление означало бы самоубийство.

— К сожалению, не сейчас. Мой начальник, гауптман Шкода, желает сам с вами познакомиться. Думаю, для вас было бы лучше, если в я вас сам расстрелял. Но я еще подчиняюсь и герру коменданту, начальнику гарнизона крепости и острова Навароне.

— Немец насмешливо улыбнулся. — Небольшая отсрочка, англичанин. Не успеет солнце зайти, как вы будете болтаться под перекладиной. У нас на острове Навароне расправа с шпионами коротка.

— Но послушайте, герр гауптман! — умоляюще вскинул руки Андреа, сделав шаг вперед, но тут же застыл на месте. В грудь ему уперлись дула двух винтовок.

— Я не гауптман, а обер-лейтенант, — поправил офицер грека. — Обер-лейтенант Турциг к вашим услугам. Что тебе надо, толстяк? — спросил он пренебрежительно.

— Вы говорите: шпионы! А я не шпион! — торопливо, словно боясь, что не успеет выговориться, начал Андреа. — Ей-богу, никакой я не шпион! Я не из ихней компании. — Глаза его были выпучены, губы беззвучно шевелились после каждой с трудом произнесенной фразы. — Я всего лишь грек. Простой бедный грек. Меня силой увели с собой, заставили служить у них переводчиком. Клянусь, господин обер-лейтенант. Чтоб мне провалиться на месте!

— Ах ты, желтая образина! — прошипел Миллер, но тотчас застонал от боли; удар приклада пришелся по спине немного выше почек. Споткнувшись, капрал упал на четвереньки. Только сейчас до него дошло, что Андреа ломает комедию. Ведь стоило бы Кейту Мэллори произнести несколько слов по-гречески, как немцу стало бы ясно, что толстяк лжет. Янки погрозил греку кулаком, делая вид, что страшно разгневан. — Ах ты, двуличный продажный туземец! Сволочь поганая, я тебе сейчас… — Тяжелый горный ботинок угодил янки чуть не в самое ухо.

Мэллори молчал, даже не посмотрев на капрала. Беспомощно сжав кулаки и стиснув зубы, он прищуренными глазами свирепо смотрел на Андреа. Понимая, что немец наблюдает за ним, новозеландец решил подыгрывать товарищу. Он еще не разгадал игру Андреа, но был полон решимости идти с ним до конца.