Страх — это ключ - Маклин Алистер. Страница 33

Вайленд буркнул приветствие и не стал больше терять времени зря. Он подошел к полке, достал длинный рулон наклеенной на холст бумаги, развернул его на столе и прижал концы. Это был сложный и большой чертеж шестьдесят на тридцать дюймов. Вайленд отошел от стола и посмотрел на меня:

— Когда-нибудь видел это, Толбот?

Я склонился над столом. На чертеже был представлен странный предмет нечто среднее между цилиндром и сигарой, длина которого в четыре раза превышала толщину. Плоский сверху, центр нижней части тоже плоский, а нижняя часть закруглялась. Не меньше восьмидесяти процентов было отведено под какие-то баки-хранилища. Я видел топливопроводы, которые шли от похожей на мостик конструкции, приделанной сверху. На том же мостике начиналась вертикальная цилиндрическая камера, проходившая сквозь корпус машины, дно, резко уходившая влево и соединявшаяся с овальной камерой, подвешенной под корпусом сигары. По обеим сторонам этой овальной камеры располагались прикрепленные к нижней поверхности сигары прямоугольные контейнеры. Слева, у более узкого и наиболее скошенного края, было закреплено что-то похожее на прожекторы и длинные тонкие дистанционно управляемые захваты.

Я внимательно рассмотрел все это, выпрямился и покачал головой: Извините, в жизни не видел подобного.

Но мог бы и не выпрямляться, потому что уже в следующий миг я лежал на полу. Секунд через пять я сумел встать на четвереньки и помотать головой, чтобы прийти в себя. Я взглянул вверх, застонал от боли за ухом и попробовал сфокусировать взгляд. Мне удалось убрать пелену только с одного глаза, и я увидел Вайленда, стоявшего надо мной и державшего пистолет за ствол.

— Я знал, что ты ответишь именно так, — произнес он приятным голосом, как будто мы сидели у викария за чаем и он просил передать ему булочку. Тебя подводит память, Толбот. Может, попробуешь припомнить, а?

— Это было необходимо делать? — Генерал, казалось, был потрясен случившимся. — Вайленд, мы же...

— Заткнитесь, — рявкнул Вайленд. Чаепитие у викария закончилось. Он повернулся ко мне:

— Ну что?

— Какая польза бить меня по голове? — гневно спросил я, с трудом поднявшись. — Как это может помочь мне вспомнить то, чего я никогда...

На этот раз я принял удар на ладонь, мгновенно опустил руку, пошатнулся и отлетел к переборке. Для большего эффекта я обмяк и сполз по переборке на пол. Никто ничего не сказал. Вайленд и двое его громил смотрели на меня с некоторым интересом, генерал сильно побледнел и закусил нижнюю губу, Ларри откровенно злорадствовал.

— Ну а сейчас припомнил?

Я обозвал его непечатно и поднялся на дрожащие ноги.

— Прекрасно, — пожал Вайленд плечами. — Думаю, что Ларри хочет убедить тебя.

— Можно, да? Правда? — Написанное на лице Ларри рвение вызывало отвращение и пугало. — Вы хотите, чтобы я заставил его заговорить?

Вайленд улыбнулся и кивнул:

— Только помни, что ему еще надо будет поработать.

— Постараюсь.

Для Ларри настал звездный час. Оказаться в центре внимания, лично отомстить за все мои насмешки и колкости, а главное — потрафить своим садистским наклонностям — все это должно было стать одним из главных событий в его жизни. Он приближался ко мне, слегка помахивая пистолетом, поминутно облизывая губы и хихикая высоким и ужасным фальцетом:

— Во внутреннюю часть правого бедра, повыше. Он завизжит, как... как свинья под ножом. Потом в левое бедро. И он все равно будет в состоянии работать.

Глаза его расширились, в них светилось безумие. Впервые в жизни я столкнулся с полным идиотом.

Вайленд был хорошим психологом: он знал, что меня в десять раз сильнее напугает злоба Ларри, его психическая неуравновешенность, нежели расчетливая жестокость его самого и его подручных. И я действительно испугался. Кроме того, я уже оказал достаточное сопротивление, именно столько, сколько от меня могли ожидать, и переигрывать было нельзя.

— Это модификация одного из первых французских батискафов, — быстро заговорил я. — Совместная англо-французская разработка. Предназначена для работы на глубинах, раз в пять меньших, чем его предшественники. Глубина погружения до двух с половиной тысяч футов, но он быстрее, маневреннее и, в отличие от своих предшественников, оснащен для проведения спасательных работ.

Никто никогда ненавидел меня так, как Ларри в этот момент. Он был маленьким ребенком, я пообещал ему самую красивую игрушку, и ее отняли у него, как только он ее получил. Казалось, он сейчас расплачется от ярости, разочарования и крушения надежд. Он все еще гарцевал передо мной, размахивая пистолетом.

— Он лжет! — завопил он. — Он пытается...

— Он не лжет, — холодно оборвал его Вайленд. В его голосе не слышалось торжества и удовлетворения — цель достигнута, и все в прошлом. Убери пистолет.

— Но я говорю тебе...

Закончить ему не удалось. Он закричал от боли, потому что один из молчаливых парней схватил его за запястье и заставил опустить пистолет: Убери пушку, сопляк, или я отниму ее!

Вайленд мельком глянул на них и отвернулся.

— Ты не только знаешь, что это такое, — обратился он ко мне, — ты даже работал с таким батискафом. У генерала есть надежный источник информации во Франции, и сегодня утром он сообщил нам об этом. Работал ты с ним и позднее. Совсем недавно. Наши источники информации на Кубе даже лучше европейских.

— Я не работал с ним недавно. — Я поднял руку, увидев, что Вайленд сжал губы. — Когда этот батискаф доставили на грузовом судне, чтобы провести предварительные погружения без людей на борту окало Нассау, англичане и французы решили, что дешевле и разумнее нанять местное судно, пригодное для подобных работ, чем вызывать из Европы. В то время я работал в спасательной фирме в Гаване, и у фирмы имелось судно с мощным краном и стрелой справа по корме. Оно идеально подходило для работы. Я был на этом судне, но не работал с самим батискафом. Какой смысл отрицать то, чего не было, — я слегка усмехнулся. Кроме того, я провел на судне около недели.

Они узнали об этом, а я знал, что они идут по пятам, и был вынужден побыстрее смотаться.

— Кто «они»?

— Какая разница сейчас? — неожиданно даже для меня самого в моем голосе прозвучала усталость.

— Конечно, конечно, — улыбнулся Вайленд. — Насколько можно судить по твоей биографии, тебя могла преследовать полиция нескольких стран. Кстати, генерал, вот почему мы могли видеть лицо Толбота раньше.

Рутвен промолчал. Если бы я нуждался в доказательстве того, что генерал — орудие в руках Вайленда, то сейчас я получил его. Генерал был жалок, несчастен и явно хотел бы не принимать во всем этом участия.

Делая вид, что на меня только что сошло озарение, я спросил:

— Так это вы виноваты в пропаже батискафа?! Боже мой, это точно вы! Как же...

— Уж не думаешь ли ты, что тебя доставили сюда только для того, чтобы обсудить чертеж батискафа? — Вайленд позволил себе рассмеяться. — Конечно, это были мы, это было легко сделать. Эти дурни подвесили его на стальном тросе на глубине шестьдесят футов. Мы отцепили его, заменили трос на перетертый, чтобы они подумали, будто батискаф оторвался, и течение утащило его, а потом взяли его на буксир. Большую часть работы мы проделали в темноте, и поэтому нас мало кто видел. Никто не ожидал, что частная яхта будет буксировать батискаф.

— Частная яхта? Вы говорите о... — и почувствовал, что волосы у меня на голове зашевелились — я чуть было не сделал грубой ошибки, которая положила бы конец всему. С моего языка чуть не сорвалось название яхты «Темптрисс», а ведь никто не знал, что мне известно ее название — от Мери.

— Вы говорите о частной яхте генерала? — договорил я, прервав наконец неприятную паузу. — А разве у него есть яхта?

— У Ларри и у меня точно нет яхты, — ухмыльнулся Вайленд. — Так что это, конечно, яхта генерала.

Я кивнул:

— И, конечно же, батискаф где-то неподалеку. Скажите, зачем он вам нужен?

— Ты все равно узнал бы. Мы охотимся за сокровищем, Толбот.