Три самые счастливые недели - Макмаон Барбара. Страница 8

— Если тебе дали кислый лимон, сделай из него сладкий лимонад, — пробормотала Кэнди. Быть может, она научится ездить верхом. В детстве она мечтала о собственной лошади. Как это было давно. Но если научиться ездить верхом, можно будет исследовать окружающие горы.

— Прости, не понял? — раздался сзади голос Мика.

Обернувшись, девушка слегка покраснела.

— Я иногда разговариваю сама с собой, — пояснила она, обрадовавшись, что просто повторила старую пословицу, а не высказала вслух собственные мысли.

— Извини, что нечаянно подслушал. Вижу, ты сама нашла, чем перекусить.

— Да. Ты говорил, что я смогу поесть, когда приеду.

— А для меня не осталось?

— Осталось. — У Кэнди замерло сердце. — Хочешь, я сделаю тебе бутерброд?

Мик замялся на мгновение, затем кивнул.

— Я не рассчитывал, что ты будешь заниматься здесь готовкой, — сказал он, пододвигая стул и присаживаясь к большому столу, стоявшему у стены.

— Хорошо, а то повариха из меня никудышная, но с бутербродами я еще могу справиться. — Она пожала плечами. — Это тебе нравится?

— Сойдет. — Мик откинулся назад, раскачиваясь на стуле и наблюдая за девушкой.

— Почему ты не умеешь готовить?

— Не то чтобы не умею, скорее не хочу, — ответила Кэнди. — У меня умерли родители, когда я была подростком, и мне пришлось подрабатывать официанткой. В оплату входили бесплатные обеды. Пока я училась в колледже, ела в столовой. А когда устроилась на работу в магазине, у меня появилось достаточно денег, чтобы обедать в ресторане. С завтраками и ужинами я сама управляюсь.

Кэнди приготовила бутерброд и положила его на тарелку. Поставив ее перед Миком, она придвинула еще один стул и села.

Дожевывая ломтик сыра, Кэнди смотрела, как Мик ест. С аппетитом, видимо, проголодался не меньше ее. Он молчал, даже не пытался завязать разговор. Девушка чувствовала какую-то странную безмятежность в этой затянувшейся тишине.

— Давай договоримся кое о чем, — сказал Мик, доев остатки хлеба. — Ты не должна разгуливать в одиночестве. Держись ближе к дому или к конюшне, если меня не будет рядом. Когда зазвонит телефон, трубку не бери. Сама никуда не звони. И писем не отправляй.

— Ясно. — Эти правила были более легкими, чем в Ки-Бискейне. По крайней мере, здесь у нее будет чуть больше свободы.

— Не высовывайся.

— Ясно.

— Кэнди. — Мик замялся. Ему трудно было подобрать нужные слова, но объяснить ей это просто необходимо. Их представления о том, что значит «не высовываться», слишком сильно отличались.

— Что?

— Сними джинсы Салли и надень те, что ты купила, — сказал он после недолгого молчания.

Кэнди уставилась на него.

— Я уже переоделась. Это новые, «резинки». Я не думала, что они мне понравятся, но они удобные. Очень узкие, но смотри, как тянутся.

Девушка встала из-за стола и нагнулась. Не сгибая коленей, коснулась ладонями пола. Мик чуть не подавился, когда увидел прямо перед своим носом ее круглую попку. Эти джинсы казались нарисованными на ее теле.

Когда Кэнди выпрямилась и потянулась, задравшаяся рубашка вновь обнажила полоску медовой кожи. Мик решил срочно разыскать пару мешковатых джинсов и просторный свитер, который прикрывал бы ее прелести от плеч до колен, и чтобы она носила его постоянно!

Пробежавшись на месте, девушка высоко подпрыгнула, показывая, как хорошо сидят на ней новые штаны.

Мик поднялся из-за стола и заставил ее остановиться.

— Они слишком узкие, — сказал он.

— Нет. Я же говорю, они действительно удобные. Я даже не ожидала такого!

— Но они жутко возбуждают, — выпалил Мик.

Кэнди растерянно на него посмотрела. Затем, внезапно рассердившись, повернулась к нему и окинула яростным взглядом.

— Нечего говорить мне о возбуждающих джинсах, мистер Тугая Задница. Сдается мне, ты натянул свои штаны еще в детстве, и они росли вместе с тобой. А как насчет того возбуждения, которое ты вызываешь, а? Имею я право сообщить тебе, что твои джинсы узки до неприличия?

Мик уставился на нее в полнейшем изумлении. Никто никогда не говорил с ним таким тоном. Внезапно до него дошел весь юмор этот ситуации, и он рассмеялся.

— Черт, я просто представил себе этих ковбоев, которые с лошадей попадают, когда увидят тебя, а ты сразу разъярилась.

— Не надо преувеличивать, шериф Блейк.

— Не высовываться — значит, не выделяться, чтоб люди даже не замечали твоего присутствия. А если ты будешь разгуливать в таких джинсах и с такими волосами, не найдется ни одного мужчины на расстоянии пятидесяти миль, который бы тебя не заметил.

— Чем тебе не нравятся мои волосы?

— Ничем, просто их слишком много, и они такие кудрявые и соблазнительные... — Мик умолк. Он и так уже сказал слишком много. Он должен просто делать свою работу и, черт возьми, он ее сделает.

Кэнди прищурилась и шагнула к нему с решимостью, которую можно было почувствовать даже на расстоянии мили.

— С моими волосами все в порядке, и с одеждой тоже. Просто признай, ты не хотел везти меня сюда, тебе меня навязали, поэтому ты ко мне цепляешься.

— Вот именно. — Лучше бы она была толстой, скучной и уродливой, тогда Мик смог бы противостоять своему влечению к ней. Он хотел эту девушку, но совсем ее не знал. Много лет назад он принял решение никогда больше не связываться с женщинами. Мик не мог забыть Эми и ту боль, которую она причинила. Если не считать случайных кратковременных встреч, он оставался верен своей клятве.

Но Мику не нравились чувства, обуревавшие его с тех пор, как он встретил Кэнди в аэропорту. Неужели это произошло каких-то несколько часов назад? Или все началось еще в тот миг, когда он увидел ее досье, прочел об угрозах преступников и понял, что может ее спасти? Мик не знал этого и не хотел знать. Он просто хотел вновь обрести душевное спокойствие. Он не собирался путаться с блондинистой секс-бомбой из Майами. Мик должен выполнить свою работу и выполнить ее хорошо. Но если он не сможет подавить свое возбуждение, придется найти этому чувству какой-то выход.

Третья глава

Кэнди очень ответственно подошла к вопросу, что бы надеть к ужину. Имея такой загар, она редко пользовалась косметикой, но все же подкрасила тушью ресницы и воспользовалась розовой губной помадой. Она возилась с волосами до тех пор, пока не осталась полностью довольна результатом, прекрасно понимая, что доведет шерифа Блейка до безумия. Однако эта мысль подняла ей настроение. В последнее время Кэнди мало что могла изменить в своей жизни, даже такая малость доставляла ей удовольствие.

Судя по выражению лица Мика, ее замысел вполне удался. Мик был ошарашен.

— Я готова, — радостно сообщила Кэнди. Прошло уже два часа с тех пор, как она съела бутерброд, и ей все еще хотелось кушать.

— Можно попросить Джейсона, чтобы наш ужин принесли сюда, — робко предложил Мик.

— Ой, нет, не надо. По-моему, раз уж я впервые в жизни оказалась в Вайоминге, впервые в жизни оказалась на ранчо, значит мне нужно увидеть здесь все. И если ты обычно ешь с ребятами в их общаге, я тоже так хочу.

— Они иногда шумят и ругаются.

— Мне приходилось бывать в местах, где шумят и ругаются, — заметила Кэнди. Она даже жила в таких местах, целую вечность назад.

Мик насмешливо изогнул бровь.

— И где же это?

Кэнди вспыхнула и подбоченилась, сделав вид, что ее не задел многозначительный жест Мика. Она не обязана отвечать на вопросы шерифа Блейка. Единственное, что она обязана — это выполнять его распоряжения ради собственной безопасности.

— Приезжай в Форт Лодердейл во время весенних каникул. Ты не найдешь никого более грубого, чем сорвавшиеся с цепи студенты.

Мик улыбнулся.

— Думаю, эти ковбои даже их переплюнут.

Кэнди вдруг захотелось прикоснуться кончиками пальцев к ямочке на его щеке. Попробовать ее на ощупь. Моргнув, девушка отвернулась. Раньше у нее никогда не возникали такие желания. Или это просто мозги пухнут от горного воздуха?