Горец I - Макнамара Кристофер Лоуренс. Страница 5

— Прекрасная Элен, в сражении ему, конечно, понадобится хороший талисман, например, вот такой, — весельчак Тугл, улыбаясь, указал на свой круглый щит. — Он несколько великоват, зато надежен и…

Девушка не обратила на зубоскальство Тугла никакого внимания.

— Я буду с тобой! — повторила она, останавливаясь возле рыболовных сетей, расставленных на длинных кольях для просушки. Людской поток обтекал колонну воинов, как река — косяк рыбы.

— Ты можешь быть и со мной, — сквозь смех заметил бородач и тут же сделал серьезное лицо.

Конан повернулся к нему и бросил злой взгляд на обидчика. Но через мгновение Тугл вновь гоготал во все горло и горячил коня, напрочь забыв и о пышноволосой Элен, и о возмущенном Конане.

4

…Рассел открыл дверцу и сел за руль своего автомобиля.

Развернувшись, он бросил взгляд в глубину подземелья. Казалось, ничего не произошло, лишь слабо мерцали лампы аварийного освещения и капала вода из поврежденной трубы.

Белоснежный «порше» взвизгнул горящей на повороте резиной и рванулся навстречу прохладе ночного Нью-Йорка…

…Седой дым горящего костра окутывал площадку. Поверх расстеленной волчьей шкуры, брошенной на вытоптанную боевыми конями траву, сидел огромного роста воин. Был он закован в массивные стальные латы, наплечные щитки которых были выполнены в виде черепов, а остальные детали — в виде костей мифических чудовищ. Держа в руках двуручный меч-эспадон, воин любовался совершенством его тяжелого клинка и отблесками огня на сверкающей стали.

Низенький оруженосец незаметно поправил застежку черного шерстяного плаща на плече хозяина и почтительно отошел в сторону, где лежал тяжелый арбалет. С серьезным видом слуга принялся точить стрелы.

— Мак-Крагер, у нас все готово.

Рыцарь поднял голову и равнодушно посмотрел на подошедшего к нему Мэрдока — похожего на медведя вождя клана Мак-Кримонс. На бледном лице появилась странная улыбка, обнажившая ряд крупных, неправильной формы зубов.

Это больше походило на звериный оскал.

— Неужели они все-таки решились на этот бой?

— Да. Разведчики доложили, что Мак-Лауд уже всего в трех полетах стрелы, за тем холмом, — Мэрдок указал на макушку дальней гряды, поросшую густой травой.

— Хорошо. Меня это радует.

— Мне до сих пор непонятно вот что… Для чего тебе участвовать в этом сражении против Мак-Лауд? Ваш клан давно не имеет с ними никаких дел. Ты или безрассудно храбр, Мак-Крагер, или…

Мэрдок хотел сказать: «или невообразимо глуп» — но не рискнул, и правильно сделал.

— Мне нужен только один человек. Один из клана Мак-Лауд. Остальных я оставляю тебе и твоим людям, мой любопытный Мэрдок.

Гигант поднялся на ноги и жестом подозвал оруженосца. Тот снял с торчащего из земли копья большой шлем вороненой стали в виде черепа медведя с длинным плюмажем из конского волоса, закрепленным на вершине, и протянул шлем хозяину.

— Мак-Лауд — сильные воины. Я бы не стал рисковать своей шкурой ради какого-то одного…

Мэрдок поправил капюшон шерстяной накидки, наброшенной поверх панциря.

Рыцарь надел шлем. В обрамлении мощных клыков его бледное лицо выглядело как маска самой смерти.

— Скажи, Мэрдок, что ты знаешь о Конане Кодкелдене из клана Мак-Лауд?

— Я ничего о нем не слышал, — вождь Мак-Кримонс покачал головой. — Тугл Мак-Лауд — хороший воин, а Кодкелден… Нет, не слышал.

— Это совсем еще мальчишка…

— Зеленый сопляк? И ты ищешь встречи со щенком?!

— Да. Но мне он нужен живым. Только живым.

— Это бой, смелый Мак-Крагер. Я ничего не могу гарантировать.

— Можешь. И постарайся не перепутать. На нем будет короткая накидка поверх кожаной рубахи без металла; кроме того, у парня длинные каштановые волосы, голубые глаза… Короче, если хоть кто-нибудь из твоих головорезов его тронет, будет иметь дело со мной.

— Ну-у, как хочешь… Это твое дело, и я в него не лезу. Я, конечно, предупрежу своих людей о твоей просьбе, но… — Мэрдок сделал шаг в сторону, собираясь уйти, но вдруг, у вновь развернувшись к своему угрюмому собеседнику, спросил: — Сколько я тебе должен за этот бой? Ты мне так и не назвал цену. А я привык заранее договариваться с наемниками.

— Тысячу! Тысячу полновесных звонких монет!..

— Что? Но ведь это…

— Тысячу получишь ты. Если Кодкелден сегодня останется жив и встретится со мной. Я тоже люблю заранее договариваться с наемниками.

У Мэрдока отвисла от удивления челюсть. Ничего не ответив, он заспешил к уже начинающим построение воинам. По дороге вождь погладил бороду и задумчиво пробормотал:

— Сумасшедший. Впрочем, какая мне разница…

— Помни о нашем договоре, Мэрдок! Мальчишка — мой! — крикнул вслед черный рыцарь, потрясая над головой двуручным эспадоном и подобрав свою волчью шкуру, тоже пошел к войскам.

Из-за длинного свеженасыпанного вала выбежала цепь воинов, держащих большие деревянные щиты, обшитые бычьей кожей со стальными многогранными бляхами в центре. Построившись в сплошную стену, воины дружно выставили вперед копья, организовывая непроходимое препятствие для вражеской конницы. За ними выстроились лучники и тяжеловооруженные отряды пехотинцев.

Над холмами мелодично, но грозно запели волынки, призывая к бою, и резкие голоса боевых рогов тяжело подхватили боевой призыв. Звуки сплелись в один протяжный гул. Желтое полотнище, возникшее из-за гряды, развевалось на пронизывающем ветру, и при каждом новом порыве ветра казалось, что голова черного быка опускает рога, направляя их на вражеский стан и готовясь поднять на их острия противника, подбросить его в воздух и затем растоптать мощными копытами. Застучали барабаны, вынуждая кровь быстрее пульсировать в венах.

— Смерть Мак-Лауд! — закричал Мэрдок при виде ненавистного знамени.

Хриплые грозные голоса вознесли этот клич высоко в хмурое небо…

…Тугл провел пальцем по лезвию своего меча и, разминая плечи, покрутил клинок над головой.

— Сегодня славный день, Конан, — сказал он и похлопал молодого Кодкелдена по плечу. — Не раскисай сразу. Помни, что твой враг не будет жалеть тебя. И в конце концов все зависит от того, кто нанесет удар первым. В случае чего, все равно мы все встретимся в нашем шотландском раю на Аваллоне. Вперед! И не замочи свой килт! — в его густой бороде промелькнула необидная улыбка.

— Да здравствует Мак-Лауд! Смерть Мак-Кримонс!

Конан обнажил свой меч и вместе с остальными бросился бегом в ложбину между холмами, где их уже поджидали отряды противника.

Что вы знаете о битве? О той битве, когда ледяной ветер обжигает лицо? О настоящей битве, которая по традиции происходит всегда рано утром, чтобы солнце успело увидеть кровь. Когда все мужчины твоего клана, вооруженные дедовскими мечами-клейморами, в клетчатых килтах и со старым родовым знаменем на Т-образном древке, с восторженно-злыми лицами спускаются по склону холма навстречу таким же людям, но из другого клана, из другого рода, и уже поэтому не заслуживающих этой жизни. Она просто слишком хороша для таких ублюдков, которые — как, впрочем, и ты — жаждут только одного — твоей смерти и смерти всех твоих родичей. Поэтому чувство звериной ненависти переполняет тебя и, предвкушая возможность убить врага, ты несешься вперед, обнажив меч; несешься навстречу этим людям, навстречу злым горящим глазам и перекошенным в дикой ярости ртам. Бежишь, ожидая решения, которое должно снизойти свыше — оттуда, с небес — и дать или не дать тебе шанс выжить… Но нет. Это не главное. Перед боем об этом не думаешь. Просто пришла пора драться, и поэтому тебе страшно и весело одновременно, и остро чувствуется утренняя прохлада. Особенно остро. Как никогда.

Раскат грома заставил Конана остановиться и замереть.

Подняв глаза, он посмотрел вверх. Голубое небо было чистым и безоблачным. Откуда же гром?

Неподалеку на остром уступе отвесной скалы был отчетливо виден всадник на вороном коне.

Блестящее лезвие широкого клинка незнакомой формы сверкнуло в его руке. Черный плюмаж шлема развевался на ветру, словно косматый темный штандарт. Конь воина то и дело вставал на дыбы, выбивая копытами искры из гранитного постамента.