Горец III - Макнамара Кристофер Лоуренс. Страница 16

Он обнял Тессу за талию и вернулся вместе с ней в магазин. Тесса осталась возле внутренней витрины, расставляя на ней новые безделушки.

Дама в красном прошла мимо витрины и, резко свернув, вошла в магазинчик.

— Вы здорово с ним разделались, — пробормотала Тесса, встречая у двери мужественную посетительницу. — Я могу вам быть полезна?

Женщина окинула ее взглядом с головы до ног и, улыбнувшись, покачала головой.

— Скорей всего, нет.

Она прошла вглубь магазинчика и, остановившись за спиной Дункана, спросила:

— Вы Дункан Мак-Лауд? Я звонила вам по поводу французского боевого копья.

Мак-Лауд повернулся к посетительнице и приветливо кивнул.

— Да, да, — он отошел к столу. — Я как раз подготовил его.

Дункан снял покрывало, показывая великолепное оружие, установленное на стойках. Темный металл узкого наконечника блеснул в искусственном свете, играя искорками ажурной резьбы. Посетительница пробежала глазами по копью и, как-то с холодком отнесясь к предложенной вещи, стала осматривать полки, на которых были выставлены и другие предметы.

Внезапно ее глаза вспыхнули.

Стараясь держать себя в руках, она, щурясь, внимательно уставилась на превосходную саблю, помещенную в черный бархат и аккуратно заправленную под стекло.

Дункан перехватил ее взгляд. Странное чувство вдруг овладело им: ему показалось, что посетительница пришла сюда именно за этим клинком. Но это было что-то, едва уловимое, и, не подав вида, он просто еще раз кивнул.

Женщина подошла к шкафчику и, указав на него, спросила:

— Вы позволите?

— Да, только осторожно. Клинок специально обработан. Острый как бритва.

Она извлекла саблю из заточения в стеклянном саркофаге и, взявшись за широкий серебряный эфес, покрутила оружие в руках.

— Не волнуйтесь, — успокоила она Дункана, — я прекрасно знаю, как вести себя с острыми предметами.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Мак-Лауд, видя, с какой нежностью она держит это грозное оружие.

— XVII век?

— Немецкая сабля. Зильбер, — уточнил Дункан.

— Да, я знаю. Его изготовила семья оружейников Остинов для герцога Габелсбергского.

Это знание истории сабли еще больше насторожило Дункана.

— О-о-о, — протянул он, — вы разбираетесь в оружии…

— Я во многом разбираюсь.

Мак-Лауд забрал оружие из ее рук и, отойдя к столу, указал на копье.

— Так как же это?

Достав платок, он стал протирать наконечник, любуясь игрой света в полированной стали.

— Этот меч меня куда больше интересует! — настаивала посетительница.

— У вас есть на него паспорт?

— Нет. Но у меня есть свидетельство о подлинности марки оружейника.

— Это очень интересно. Но вначале я бы хотела попробовать эту саблю.

— Вы что, хотите пофехтовать этим оружием? — на лице Дункана появилась глуповатая растерянная улыбка.

— Я обычно всегда это делаю, — спокойно и по-прежнему твердо заявила настойчивая посетительница.

— Когда оружие стоит таких больших денег…

— О цене мы можем договориться позже. Если это подлинный клинок, то мы могли бы проверить его в дружеском поединке. Вы фехтуете?

— Немного.

Это предложение совсем обескуражило Дункана. Он не знал, как себя вести с этой женщиной и только улыбался, смотря то на нее, то на стоящую возле витрины Тессу, которая тоже удивленно глядела на посетительницу.

— Отлично, — не дожидаясь ответа, покупательница открыла сумочку и, достав из нее визитную карточку, протянула ее Дункану.

— Тогда давайте встретимся в четыре часа. И не подведите меня, Дункан Мак-Лауд! Не забудьте прихватить с собой саблю.

Не говоря больше ничего, она развернулась и вышла из магазина.

Тесса проводила странную посетительницу долгим взглядом до самой машины и, когда та отъехала, повернулась ко все еще стоящему в недоумении Дункану, тупо читающему врученную визитку. На ней большими готическими буквами было набрано: «Ребекка Норрис; 121 улица, дом 26».

— …Не подведите меня, Дункан Мак-Лауд, и не забудьте прихватить с собой саблю! — высмеивая странную посетительницу, проговорила Тесса.

— Я просто… — Дункан развел руками и тоже рассмеялся.

— Лично я не вижу в этом ничего смешного, — неожиданно насупилась Тесса и вернулась к уборке витрины.

Ричард О'Брайн вошел в мастерскую Тессы с такой помпой, как, наверное, в нее вошел бы барон Ротшильд или по крайней мере представитель конгресса. Это нужно было видеть своими глазами.

Роскошный костюм сидел на нем, как влитой. Воротник белоснежной рубашки был просто ослепительно чистым, прекрасно сочетаясь с пестрым галстуком, аккуратно заправленным под жилетку. Из кармашка пиджака отутюженным уголком торчал платок. Точно подогнанные по длине брюки сидели на нем, как на манекене Нью-Йоркского салона мод. В общем, если продолжать перечислять весь шик, в который был упакован Ричи, то, наверное, не хватило бы места на целой колонке «Вашингтон Пост».

Поправив с блеском — в прямом смысле этого слова — уложенную прическу, он шагнул за порог. Пара шагов — и каблук ботинка с воем принял в себя погнутый гвоздь.

Пропрыгав на одной ноге к столу, Ричи взял с него пассатижи и, кряхтя, стал выворачивать гвоздь из каблука.

— Чертовы гвозди! — шипел он, отбрасывая извлеченную «занозу» в мусорный бак. — Иногда это мог бы кто-нибудь убирать!..

Подобная оказия чуть не лишила обладателя столь модной экипировки хорошего расположения духа.

— Я думала, ты знаешь, где стоит веник.

Голос Тессы раздался из глубины мастерской. Она отложила на верстак огромный напильник и, вытирая промасленные руки ветошью, подошла к Ричи. Увидев его, ее глаза широко раскрылись, а из груди вырвался восторженный возглас. Ричи именно такой реакции и ожидал. Он развел полы пиджака и, нахохлившись, провернулся на каблуках, давая Тессе возможность рассмотреть себя получше.

— Господи! — она всплеснула руками. — Это по какому поводу?

— Нравится?

О'Брайн просто сиял.

— Да. Очень. Это что-то… Очень нравится.

— В общем, я собираюсь устроиться на работу. Новую работу. И еду знакомиться с будущим боссом.

— Работу? — Тесса непонимающе захлопала глазами. — А я и не знала, что ты ищешь работу.

Она присела на край стола и сложила руки на груди.

— Тесса, — вздохнул Ричи и, подбоченясь, продолжил. — Вы с Маком были ко мне очень добры. Но я не могу работать в антикварном магазине. Просто я не тот человек.

— Не тот человек? А какой же ты человек?

Тесса никак не могла понять, почему Ричи покидает их.

В мастерскую вошел Дункан. Увидев разодетого О'Брайна, он на мгновение застыл в дверях и, подняв брови, покачал головой.

— Я продавец, от природы продавец, — продолжал Ричи. — И я считаю, что в жизни надо заниматься той работой, к которой больше приспособлен. Это как та скульптура, что сделала ты для городского парка. Первая скульптура, которая была заказана муниципалитетом за многие годы. И ты выиграла конкурс, и ты сделала эту скульптуру! Это прекрасно — получать деньги за работу, которую ты любишь и которая нравится людям.

Ричи говорил так, словно вел курс лекций в каком-нибудь университете. Он прирожденный оратор, думалось Тессе, и, наверное, будет работать по меньшей мере… Так и не придумав, где Ричи именно будет работать, она полюбопытствовала:

— А что же ты собираешься продавать?

— Подержанные автомашины, — торжественно и гордо заявил Ричи.

Дункан удивленно поднял брови, а Тесса просто-таки переменилась в лице. Перед ее глазами совершенно явственно возникла грязная, провонявшая бензином и гарью площадка, где среди ржавых, полуразрушенных автомобилей уныло бродил Ричи в своем шикарном костюме, предлагая рухлядь проходящим мимо бродягам.

— Я знаю, что ты думаешь обо всем этом, — прервал ее размышления Ричи и заговорил еще более горячо и убедительно. — Ты, наверное, представляешь себе эту работу как грязную и непрестижную? Ты думаешь, что я буду работать в каком-нибудь занюханном пыльном углу и продавать всякое старье? Ничего подобного! Я говорю о первосортном товаре, о прекрасных машинах, которые нужны решительно всем.