Темная Башня - Кинг Стивен. Страница 120

— Я не могу прочитать книгу. Слово здесь, слово там, но не больше.

— Ты — нет, зато может моя девочка, — ответил ему Мозес Карвер. — Моя девочка Одетта, которую ты зовешь Сюзанной.

Роланд медленно кивнул. И хотя уже начал сомневаться, что книга эта может принести ему пользу, перед его мысленным взором возникла яркая «картинка»: они оба сидят у костра (большого костра, потому что ночь выдалась холодная), а Ыш лежит между ними. В скалах, что высятся у них за спиной, завывает холодный зимний ветер, но им на это глубоко наплевать: желудок набит, телу тепло, потому что на них одежда, сшитая из шкур животных, которых они сами и убили, а еще у них есть книга, которая позволит скоротать долгий вечер. История Стивена Кинга о бессоннице.

— Она сможет почитать тебе ее на привалах. Когда вы будете идти по своей последней тропе, скажи, Господи!

«Да, — подумал Роланд. — Одна последняя история, которую надо услышать, одна последняя тропа, по которой надо пройти. Тропа, что ведет к Кан'-Ка Ноу Рей и к Темной Башне. Или просто приятно думать, что ведет».

— В этой истории Алый Король использует Эда Дипно, чтобы убить одного особенного мальчика, Патрика Дэнвилла. Перед нападением, когда Патрик и его мать ждут выступления одной женщины, мальчик рисует картину, изображающую вас, Роланд, и Алого Короля, вероятно, запертого в камере на вершине Темной Башни.

Роланд вздрогнул.

— На вершине? Запертого на вершине?

— Не волнуйтесь, — подала голос Мариан. — Не волнуйтесь, Роланд. Келвинисты анализируют произведения Кинга многие годы, каждое слово и каждую ссылку, и все, что им удается найти, прямым ходом отправляется в группу «светлого разума» в Нью-Мексико. Хотя члены двух этих команд никогда не видели другу друга, можно утверждать, что они работают вместе.

— Но это не значит, что они во всем соглашаются друг с другом, — вставила Нэнси.

— Конечно, не соглашаются! — по тону Мариан чувствовалось, что ей неоднократно приходилось выступать в этих стычках в роли арбитра. — Но в одном они полностью согласны: ссылки Кинга на Темную Башню замаскированы, а, случается, ничего не значат. Роланд кивнул.

Эти ссылки появляются, потому что его глубокий разум всегда думает о Темной Башне, но иногда он начинает нести галиматью.

— Да, — согласилась Нэнси.

— Но, очевидно, вы не думаете, что вся книга — ложный след, иначе не давали бы ее мне.

— Мы действительно так не думаем, — кивнула Нэнси. — Но написанное в книге не гарантирует, что Алый Король действительно заперт в камере на вершине Темной Башни. Хотя, полагаю, такое возможно.

Роланд подумал о собственной версии: Алый Король заперт, только не в самой Башне, а вне ее, на каком-то подобии балкона. Интуитивная догадка или ему просто хотелось в это верить?

— В любом случае, мы думаем, что вам следует поискать этого Патрика Дэнвилла, — сказала Мариан. Обе группы согласны в том, что это реальная личность, но в нашем мире его следов мы найти не можем. Возможно, вы встретите его в Тандерклепе.

— Или еще дальше, — вставил Мозес. Мариан кивнула.

Согласно истории, которую Кинг рассказывает в «Бессоннице», вы все узнаете сами, Патрик Дэнвилл умирает молодым. Но, возможно, это не так. Вы понимаете?

— Не уверен.

Когда вы найдете Патрика Дэнвилла… или когда он найдет вас… возможно, он еще будет ребенком, как в книге, — пояснила Нэнси, — или стариком, как дядя Моуз.

Ему не повезет, если будет так! — и старик рассмеялся.

Роланд поднял книгу, посмотрел на красно-белую суперобложку, провел пальцам по буквам, складывающимся в слово, которое он не мог прочитать.

— Вы уверены, что это всего лишь история?

С весны 1970 года, когда он напечатал фразу: «Человек в черном уходил в пустыню и стрелок последовал его», — сказала Мариан, — редко что из написанного Кингом можно назвать «всего лишь историей». Он сам, возможно, в это не верит. Мы — верим.

«Но долгие годы борьбы с Алым Королем могли привести к тому, что теперь вы, если угодно, шарахаетесь от тени», — подумал Роланд.

— Если не истории, то что? — Ответил ему Мозес Карвер.

— Мы думаем, возможно, послания в бутылках, — в его голосе Роланду послышались интонации Сюзанны, и ему вдруг захотелось увидеть ее, узнать, что с ней все в порядке. И желание это было таким сильным, что оно оставило горький привкус на языке.

— …великое море.

— Прости, пожалуйста, — извинился перед стариком Роланд. — Я отвлекся.

— Я сказал, мы верим, что Стивен Кинг бросает эти бутылки в великое море. То самое, которые мы называем Примом. В надежде, что они достигнут тебя, вместе с посланиями, которые помогут тебе и моей Одетте добраться до вашей цели.

А теперь мы можем перейти к нашим последним подаркам, — заговорила Мариан. — Нашим настоящим подаркам, Прежде всего… — она протянула Роланду шкатулку.

Крышка откидывалась на петле. Роланд уже взялся за крышку левой рукой, чтобы откинуть ее, но замер и вскинул глаза на своих собеседников. Они смотрели на него с надеждой и скрытым любопытством, и от выражения их лиц ему стало как-то не по себе. Невероятная (и на удивление убеждающая) мысль сверкнула в голове: перед ним сидят истинные агенты Алого Короля, и когда он откинет крышку, последним, что увидят его глаза, станет снитч, временной механизм которого отсчитывает последнее мгновение до взрыва. А последними звуками, которые услышат его уши, будет истерический смех этой троицы и крики «Хайл Алый Король!» Все, конечно, могло быть, но, с другой стороны, он должен был хоть кому-то доверять, потому что альтернативой было безумие.

«Если ка чего-то хочет, пусть так и будет», — подумал Роланд и открыл шкатулку.

Внутри, на темно-синем бархате (они могли знать, а могли и не знать, что это цвет королевского двора Гилеада) лежали часы на цепочке. С выгравированными на золотой крышке розой, ключом, а между ними и чуть повыше — башней с крошечными окошками, которые располагались по поднимающейся спирали.

К своему изумлению Роланд обнаружил, что его глаза опять наполнились слезами. Посмотрев на своих собеседников, двух молодых женщин и одного старика, мозговой центр и силовой привод «Тет корпорейшн», он сначала увидел шестерых. Моргнул, чтобы убрать двойников.

— Открой крышку и загляни под нее, — предложил Мозес Карвер. — И тебе нет нужды прятать слезы в этой компании, ты, сын Стивена. Мы — не машины, которыми другие заменят нас, если все сложится, как они того хотят.

Роланд видел, что старик говорит правильно, потому что слезы катились и по его черным, морщинистым щекам. Плакала и Нэнси Дипно. Мариан Карвер, несомненно, гордилась тем, что держала себя в руках, но и ее глаза подозрительно заблестели.

Он нажал на торчащий из корпуса стерженек, и крышка отскочила. Под ним фигурные стрелки показывали час и минуту, с идеальной точностью, Роланд в этом не сомневался. Ниже, в своем маленьком круге, бежала еще одна стрелка, отсчитывая секунды. На обороте крышки выгравировали:

«В руки РОЛАНДА ДИСКЕЙНА

из рук

МОЗЕСА АЙЗЕКА КАРВЕРА МАРИАН ОДЕТТЫ КАРВЕР НЭНСИ РЕБЕККИ ДИПНО

с благодарностью Белизна выше Красноты, такова воля Божья»

— Спасибо, сэи, — осипший голос Роланда еще и дрожал.

— Я благодарю вас, и так же поблагодарили бы вас мои друзья, если б были здесь. Чтобы говорить от себя.

Мозес Карвер улыбался.

— В нашем мире, Роланд, такой подарок, как золотые часы, несет в себе особый смысл.

— Какой же? — спросил Роланд. Он поднес часы, само собой, таких красивых он никогда не видел, не то, чтобы держал в руках, к уху, прислушался к негромкому и точному тиканью.

— Золотые часы, преподнесенные в подарок, означают, что человек закончил работу и теперь может отправляться на рыбалку или играть с внуками, — ответила Нэнси Дипно.

— Но мы подарили вам эти часы по другой причине. Чтобы они отсчитывали время, приближающее вас к вашей цели, и подсказали вам, что она близка.