Нечто чудесное - Макнот Джудит. Страница 22

– Естественно, – сухо согласился Энтони.

Джордан, не позаботившись ответить, поднял отчет и продолжил его просматривать.

– Твоей обворожительной балерине вряд ли понравится эта новость, Хок, – предупредил Тони.

– Она достаточно рассудительна, – рассеянно возразил Джордан.

– Итак, – процедила герцогиня, вплывая в комнату в нарядном туалете из коричневого атласа, отделанном кремовым кружевом, – ты в самом деле намерен участвовать в этом фарсе, именуемом женитьбой? И попытаешься ввести эту сельскую девчонку в общество, выдав за молодую леди безупречного происхождения и воспитания?

– Напротив, – резко бросил внук, – я собираюсь поселить ее в Девоне и предоставить остальное вам. Однако не вижу необходимости в спешке. Надеюсь, за год-другой вы сможете наставить ее во всем, что полагается знать, дабы стать настоящей герцогиней Хоторн.

– Да мне и за десять лет не удастся совершить этот подвиг! – отрезала бабка.

До этой минуты Джордан не придавал особенного значения ее язвительным репликам, но на сей раз вдовствующая герцогиня зашла слишком далеко, и в его голосе зазвучали уничтожающие нотки, от которых подчас тряслись в страхе как слуги, так и знакомые.

– Неужели так трудно обучить умную, способную девушку изображать из себя тщеславную пустоголовую дурочку?!

Неукротимая старая леди умудрилась сохранить величавое достоинство, однако при этом изучала непреклонное лицо Джордана с чем-то весьма напоминающим изумление.

– Так вот какими ты видишь женщин своего класса? Тщеславными и пустоголовыми?

– Нет, – коротко ответил внук, – но в возрасте Александры почти все они таковы. Позже они становятся еще куда менее привлекательными.

«Как твоя мать», – подумала она.

«Как моя мать», – подумал он.

– Но далеко не все женщины таковы.

– Возможно, – без особого убеждения и интереса согласился Джордан.

Прическа и свадебный туалет заняли у Александры и обеих горничных три часа. Сама церемония длилась меньше десяти минут.

Еще час спустя новобрачные остались одни. Александра смущенно сжимала хрустальный бокал с пенящимся шампанским, стоя в центре просторного голубого с золотом салона, и ожидала, пока Джордан наполнит свой.

Несмотря на свою решимость не обращать внимания на сгустившуюся атмосферу напряженности и нереальности происходящего, Алекс не могла отделаться от мрачных мыслей. Мать и дядюшка Монти все-таки появились на свадьбе, но и герцог, и его бабка с трудом выносили их присутствие, хотя дядюшка старался вести себя как можно лучше: добросовестно пытался воздерживаться от изучения тыльной части каждой женщины, присутствующей в комнате, и даже не смотрел на герцогиню. Лорд Энтони Таунсенд и Мэри Эллен тоже присутствовали, но сейчас все уже разъехались по домам.

Окруженная гнетущей элегантностью раззолоченного салона, одетая в великолепный подвенечный наряд матери Джордана цвета слоновой кости, Алекс еще больше, чем всегда, казалась себе незваной гостьей, назойливой выскочкой, посягнувшей на то, что ей не принадлежит. Ощущение, что она вторглась в чужие владения, в мир, где ни ей, ни ее родственникам не уготован радушный прием, почти душило ее.

Странно, что Александра чувствует себя гораздо более неуверенно и неловко именно сейчас, когда на ней надето платье, роскошнее которого она никогда не видела. К тому же в нем она выглядит куда более хорошенькой, чем обычно. Креддок, личная горничная ее светлости, сама одевала девушку этим утром. Под ее неусыпным присмотром непокорные локоны Александры расчесывали до тех пор, пока они не заблестели, а потом уложили короной на голове и закололи изумительными перламутровыми гребнями, в тон жемчужинам в маленьких ушах.

Александра взглянула в огромное зеркало от пола до потолка и замерла от восхищения. Даже Креддок, отступив, объявила, что она действительно «выглядит очень хорошо, учитывая…». Только Джордан, похоже, не обратил на нее внимания. Правда, он ободряюще улыбнулся, когда дядюшка Монти вложил ее пальцы в его ладонь, и этого оказалось достаточно, чтобы на все это время придать ей силы, но теперь они впервые остались с глазу на глаз после свадьбы, и тишину нарушали лишь шаги слуг, тащивших их сундуки в дорожный экипаж, готовый увезти новобрачных в свадебное путешествие.

Не совсем понимая, что ей делать с шампанским, Александра помешкала и, сделав глоток, поставила бокал на изящный резной столик. Повернувшись, она увидела, что Джордан изучает ее так пристально, словно увидел в первый раз. За все утро он ни словом не обмолвился о ее внешности, но сейчас медленно переводил взгляд с короны сверкающих волос к подолу блестящего атласного платья. Поняв, что он вот-вот что-нибудь скажет, она затаила дыхание.

– Ты выше, чем я думал.

Столь неожиданное замечание вместе с искренним недоумением, написанным у него на лице, вызвало у Александры испуганный смешок.

– Вряд ли я за последнюю неделю подросла больше чем на несколько дюймов.

Джордан, рассеянно улыбнувшись, задумчиво покачал головой:

– Сначала я принял тебя за мальчишку, причем очень маленького и худенького.

Исполненная решимости отныне вносить только радость и веселье в их отношения, Александра шутливо осведомилась:

– Но теперь, надеюсь, меня сразу можно отличить от мальчика?

Несмотря на твердое намерение относиться к Александре как можно более безразлично, особенно после вчерашнего поцелуя, Джордан, однако, не смог устоять против ее солнечной, чарующей улыбки, мгновенно изгнавшей из сердца уныние и горечь несчастной женитьбы.

– Конечно, ты не мальчик, – улыбнулся он в ответ. – И не маленькая девочка. Но и женщиной тебя трудно назвать.

– Самый опасный возраст, ничего не поделаешь, верно? – согласилась она, насмешливо сверкнув глазами.

– Очевидно, – хмыкнул Джордан. – Как бы ты описала молодую леди, которой еще нет восемнадцати?

– Мне уже восемнадцать, – серьезно заметила Александра. – Сегодня мой день рождения.

– Я не знал, – искренне огорчился герцог. – Обязательно куплю тебе подарок во время поездки. Что любят девушки твоих лет?

– Нам не нравится, когда постоянно напоминают о том, сколь неприлично мы юны, – бросив на него многозначительный взгляд, объявила Александра.

В комнате эхом отдался резкий смех Джордана.

– Клянусь Богом, ты находчива и остроумна! Удивительное качество в такой моло… красивой девушке, – поспешно поправился он. – Прошу еще раз извинить меня за то, что подшучивал над твоим возрастом и забыл о подарке.

– Боюсь, что именно вы – мой именинный подарок, хотите этого или нет!

– Весьма изысканный способ выражаться, – усмехнулся он.

Александра посмотрела на часы: прошло минут сорок с тех пор, как Джордан объявил, что они отправляются в путешествие на корабле.

– Мне, пожалуй, надо подняться наверх и переодеться, – робко сказала она.

– А куда ушла бабушка? – поинтересовался Джордан, когда Алекс направилась к выходу.

– Насколько мне известно, легла в постель, вне себя от скорби по поводу вашего неудачного брака, – неловко пошутила Александра и уже серьезнее добавила:

– Как по-вашему, она не заболеет?

– Вряд ли такая незначительная причина способна настолько потрясти ее, – отозвался Джордан с чувством, весьма напоминающим нежность и восхищение. – Леди Хоторн могла бы в одиночку вызвать на бой всю армию Наполеона и выйти победительницей. И тогда поверженный император взбивал бы ей подушки и умолял о прощении за плохие манеры и за то, что посмел объявить нам войну. Поверь мне, такие пустяки, как сегодняшнее событие, не сведут ее в могилу. И теперь, когда ты носишь мое имя, она разделается с каждым, кто посмеет сказать хоть слово против тебя.

Полчаса спустя, одетая в дорожный костюм цвета спелой вишни, Александра ступила в сверкающий черным лаком экипаж с серебряным гербом герцогов Хоторнов на дверце и уселась на роскошные сиденья, покрытые серым бархатом. Кучер поднял подножку, захлопнул дверцу и взмахнул кнутом. Четверка гнедых понесла карету по длинной подъездной аллее. Следом поскакали шестеро ливрейных лакеев.