Нечто чудесное - Макнот Джудит. Страница 28

– Люди склонны делать две ошибки там, где речь идет о женитьбе, – постоянно повторял он. – Первая ошибка – выйти замуж не за того, кто тебе предназначен. Но если все-таки тебе удастся этого избежать, не сделай второй ошибки: не пытайся отдать мужу лишь часть себя и своей любви. Только если подаришь ему безграничную любовь, он ответит тебе тем же.

Мысли Джордана, однако, были куда более практичны, В этот момент он обдумывал самый легкий способ избавить жену от одежды, не напугав при этом до полусмерти.

Александра ощутила, как губы Джордана прижались к ее макушке, и с нескрываемым удовольствием улыбнулась, но ничуть не удивилась, поскольку муж почти весь вечер . целовал ее. Однако она была немного шокирована, когда вслед за этим Джордан взял у нее из рук бокал и, рывком притянув Алекс к себе на колени, стал целовать долго и страстно. И когда он наконец поднял голову и тихим, но непререкаемым тоном велел ей отправиться за ширму в углу комнаты и там переодеться в пеньюар, она была совершенно ошеломлена.

Мысленно обшарив сундуки в поисках наименее неприличного пеньюара из всех сшитых французскими модистками для свадебного путешествия, Алекс встала и нерешительно осведомилась:

– А где собираетесь спать вы?

– С тобой, – последовал откровенный ответ. Глаза Александры подозрительно сузились. Она инстинктивно почувствовала, что решение провести с ней ночь имеет какое-то отношение к детям, и, сама не зная почему, неожиданно сообразила, что вовсе не так сильно хочет узнать эту тайну. Не сейчас.

– А не могли бы вы снять для себя другую, такую же уютную, удобную комнату? – с надеждой предложила она.

– Для того чтобы сделать ребенка, необходимо спать в одной постели, – объяснил он невозмутимо.

– Почему? – выпалила Александра.

– Через несколько минут я покажу тебе.

– Неужели нельзя объяснить на словах? – упорствовала девушка.

У Джордана вновь вырвался странный приглушенный полустон, однако лицо его оставалось совершенно серьезным.

– Вряд ли.

Джордан наблюдал, как неохотно Алекс плетется к ширме, и наконец широко улыбнулся впервые за последние несколько минут. Она уже начинает паниковать, а ведь он ее даже не коснулся! Очевидно, женщины с самого рождения наделены неким шестым чувством, предостерегающим их, что мужчины опасны и не заслуживают доверия, особенно в тот момент, когда бедняжки лишаются защитного барьера своей обременительной одежды.

«Александра поистине полна сюрпризов», – размышлял он, задумчиво поглядывая на ширму. Образованность ученого, душа невинной девочки и разум мудреца. Достаточно смела и дерзка, чтобы вскинуть ружье и убить бандита, пытавшегося прикончить Джордана, и настолько мягкосердечна, что тут же способна лишиться сознания от потрясения. Расспрашивает об отношениях мужчины и женщины с хладнокровным любопытством исследователя, теперь же, когда настало время познать все на собственном опыте, дрожит от ужаса и пытается оттянуть роковую минуту.

Ее страх беспокоил Джордана, но не настолько, чтобы расхолодить неодолимое желание обладать ею. И хотя Александра была крайне молода по сравнению с утонченными, искушенными и чаще всего корыстными женщинами, бывшими в прошлом его любовницами, она все же считалась довольно взрослой, чтобы выносить его ребенка. Более того, он дорого заплатил за привилегию наслаждаться ее телом, заплатил своими титулом и именем.

Однако несмотря на это, с каждой секундой его страсть все больше остывала: две мысли не давали ему покоя. Во-первых, Александра не имеет ни малейшего представления о том, что он собирается сделать с ней, а когда узнает, вероятнее всего, не только перепугается, но и станет сопротивляться. Во-вторых, даже если этого и не произойдет, Джордан не находил большого удовольствия в том, чтобы лишить невинности неопытную девочку, совершенно несведущую в тонком искусстве обольщения.

В отличие от других мужчин, гордившихся победами над девственницами, Джордан всегда предпочитал, чтобы его женщины были искушенными в любви, чувственными, готовыми на все партнершами, знавшими, как угодить ему, и принимавшими даримое им наслаждение без застенчивости и сдержанности. Тот факт, что обычно они пытались привлечь внимание Джордана из корыстных побуждений – либо завлечь завидного жениха в сети брака, либо погреться в лучах его славы и популярности, – не слишком волновал Джордана. В конце концов, он тоже требовал от них наслаждения и удовлетворения всех желаний, иначе говоря, потакание собственным прихотям и было той осью, вокруг которой вращался весь их пленительный мир.

Шорохи за ширмой стихли – по-видимому, Александра успела переодеться, но не выходит, боясь показаться в ночной сорочке.

Решив, что лучший способ успокоить ее – хладнокровно, деловито поговорить об одежде, вернее, о ее отсутствии, Джордан поднялся и прошел к буфету, намереваясь налить себе бокал вина.

– Александра, – не допускающим возражений тоном осведомился он, – тебе помочь раздеться?

– Нет, – испуганно пролепетала девушка, – я… я уже готова.

– В таком случае перестань прятаться и выходи.

– Не могу! Француженка, модистка вашей бабушки, – просто сумасшедшая! Во всем, что она сшила, – огромные дыры!

– Дыры? – в замешательстве переспросил Джордан. – Что еще за дыры?

Александра нерешительно выступила из-за ширмы, и при виде ее раскрасневшегося негодующего лица Джордан невольно взглянул на смелый глубокий вырез переливающейся атласной сорочки.

– Эта сорочка, – объявила она, обвиняющим жестом указывая на полуобнаженную грудь, – с дырой едва ли не до талии. В голубой – квадратная дыра, чуть не до половины спины. Ну а желтая хуже всех! Одна дыра на спине, другая – спереди, а сбоку разрез до колена! Французам, – мрачно добавила она, – вообще не следует давать в руки ножниц!

Джордан залился смехом, подхватил Александру на руки и зарылся лицом в душистые волосы. Плечи его неудержимо тряслись. И в этот миг привычный цинизм, так глубоко укоренившийся в душе Джордана, стал безвозвратно рушиться.

– О, Алекс, – выдохнул он, – не могу поверить, что ты настоящая.

Поскольку девушка не чувствовала себя виноватой за непристойный покрой этих дурацких одеяний, она не приняла его смех на свой счет, но торжественно предостерегла:

– Вам будет не до веселья, когда вы увидите все, за что заплатили такие деньги этой женщине!

Джордан сверхъестественным усилием воли подавил неуместное оживление, поднял голову и нежно посмотрел в обращенные к нему полные гнева глаза.

– Но почему?

– Потому, – расстроенно сообщила она, – что те сорочки, в которых не вырезаны дыры, прозрачны… как стекло!

– Стек… – И Джордан опять ничего не смог с собой поделать. Погибая от хохота, он закружил Алекс по комнате, охваченный бесконечной радостью и неожиданным счастьем обладания этим искренним, чистосердечным созданием.

Он понес ее к постели, но, когда чуть разжал руки и ее ноги скользнули по его бедрам, едва задев за налитую желанием плоть, Алекс мгновенно оцепенела. Растерянная, испуганная, словно понявшая, что с ним происходит, она лихорадочно вглядывалась в Джордана.

– Что вы собираетесь со мной сделать? – запинаясь, пробормотала она.

– Любить тебя, – мягко объяснил он, намеренно не вдаваясь в подробности.

Алекс затрепетала:

– Но как?

Джордан ободряюще улыбнулся, тронутый ее страхом и невинностью, сиявшим в огромных влажных глазах.

– Я постепенно расскажу тебе, как все будет, – пообещал он, но, поняв, что ответ вряд ли удовлетворит ее, добавил:

– Проще говоря, что-то вроде зародышей будущего ребенка скрыто в моем теле, и я должен пересадить их в твое. Но никогда нельзя узнать, точно ли от этого получится ребенок. Поверь, Александра, – добавил он как можно убедительнее, предчувствуя, что многое из того, что он собирается делать, наверняка покажется ей «грешным», – между нами не может быть ничего дурного и не правильного. Люди занимаются этим в постели независимо от того, хотят они ребенка или нет.