Нечто чудесное - Макнот Джудит. Страница 87

Ничуть не обескураженный невежливостью клиента, которую детектив справедливо относил за счет вполне понятной досады герцога, вынужденного подозревать ближайших родственников. Фокс, считавшийся для посторонних помощником управляющего, спокойно уселся перед массивным письменным столом.

Верный своему слову, Джордан вскоре отложил перо, откинулся на спинку стула и резко спросил:

– Ну, в чем дело?

– Ваша светлость, – бодро начал Фокс, – разве вы, передавая мне записку лорда Энтони, не упомянули о том, что запретили своей жене посещать его?

Так оно и было.

– И вы уверены, что она слышала и поняла вас правильно?

– Абсолютно уверен.

– Вы достаточно ясно дали ей понять?

– Надеюсь, что так, – с раздраженным вздохом процедил Джордан.

По лицу Фокса промелькнула мгновенная тень смущения и неловкости, но сыщик немедленно взял себя в руки и, не повышая голоса, бесстрастно объявил:

– Вчера, во второй половине дня, ваша жена появилась в конюшне и попросила запрячь лошадь в фаэтон. Она сказала моему подчиненному, Олсену, что собирается отправиться в коттедж одного из арендаторов и в его услугах нет необходимости. Как мы решили позапрошлой ночью, узнав, что лорд Энтони неожиданно покинул Лондон, Олсен неотступно следовал за вашей женой, стараясь не попасться ей на глаза, чтобы, как было условлено, охранять ее и не вызвать при этом подозрений. – Помолчав немного, Фокс многозначительно продолжал:

– Ее светлость пробыла в коттедже совсем недолго, а оттуда отправилась прямиком в дом лорда Энтони. В свете того, что произошло, пока она была там, я нахожу этот факт весьма тревожным, если не сказать – подозрительным. Джордан зловеще сдвинул брови.

– Не понимаю, почему это вас тревожит? – уничтожающе бросил он. – Она ослушалась моих приказов, что должно, скорее, беспокоить меня. Это, однако, еще не причина подозревать ее в… – Он осекся, не в состоянии выговорить ужасное слово.

– Соучастии? – невозмутимо договорил Фокс. – Возможно, нет, по крайней мере пока. Мои люди, которые наблюдают за домом лорда Энтони, утверждают, что его мать и брат оставались в комнатах. Но должен уведомить, что уже через четверть часа лорд Энтони и ваша жена покинули дом вместе и направились в сад, подальше от любопытных глаз. Они долго разговаривали, и хотя Олсен не смог подслушать, о чем шла речь, все-таки было ясно, что беседа носила весьма серьезный характер, судя по жестам и выражениям лиц. – Сыщик перевел взгляд с молчаливого Джордана на какую-то одному ему видимую точку на противоположной стене. – За время, проведенное в саду, они обнимались и целовались. Дважды.

Боль, подозрение и сомнения раскаленными кинжалами пронзили мозг и душу Джордана. Перед глазами стояла ужасная картина: Александра в объятиях Тони… их губы слились… руки…

– Но, насколько я могу судить, поцелуи не были продолжительными, – разорвал напряженную тишину голос Фокса.

Набрав в грудь побольше воздуха, чтобы немного успокоиться, Джордан на мгновение закрыл глаза и объявил уже совершенно другим тоном – ледяным, невозмутимо-убежденным, не допускающим возражений:

– Моя жена и кузен – родственники, более того, друзья, и поскольку ее светлость не знает, что его подозревают в неоднократных попытках убить меня и что ее жизни тоже может угрожать опасность от рук того же человека, следовательно, вне всякого сомнения, посчитала мое запрещение неразумным и несправедливым и поэтому не подумала подчиниться.

– Ее светлость намеренно пренебрегает вашими приказаниями, и вы не находите это… э-э-э… подозрительным? Или по крайней мере странным?

– Я нахожу это возмутительным, – с уничтожающим сарказмом процедил Джордан, – но ни в коем случае не подозрительным и тем более странным. Моя жена, черт возьми, с самого детства привыкла поступать как ей заблагорассудится! Весьма неприятная привычка, от которой я стараюсь ее избавить, но это еще не делает герцогиню добровольной пособницей убийцы.

Поняв, что спорить бесполезно, Фокс вежливо кивнул и, нерешительно встав, направился было к двери, но следующие слова заставили его застыть на месте.

– На будущее, Фокс, – сухо велел Джордан, – велите вашим людям держаться подальше, когда мы с женой отправляемся на прогулку. Я нанял их искать возможного преступника, а не шпионить за нами.

– Ш-шпионить за в-вами? – пролепетал окончательно сбитый с толку Фокс. Джордан коротко кивнул:

– По пути домой я видел в лесу двух ваших сыщиков. Они следили отнюдь не за появлением незнакомцев, а за моей женой. Избавьтесь от них.

– Должно быть, тут какая-то ошибка, ваша светлость. Мои люди – прекрасно обученные профессионалы и знают свое дело…

– Я сказал: избавьтесь от них!

– Как вам будет угодно, – поклонился Фокс.

– Кроме того, если ваши люди будут как следует выполнять свою работу, мы с женой сможем бродить по окрестностям, не боясь опасности. Я не собираюсь жертвовать своей свободой и день и ночь скрываться в доме. И, уж поверьте, сам сумею защитить жену.

– Ваша светлость, – начал Фокс, умиротворяющим жестом протягивая руки, – по многолетнему опыту я знаю, что подобные ситуации весьма, мягко говоря, мучительны, особенно для человека вашего положения. Но я пренебрег бы своим долгом, если бы не напомнил, что ни на чем не основанное решение лорда Таунсенда покинуть столицу в самый разгар сезона делает его главным подозреваемым. Кроме того, я и мои люди стараемся лишь охранять вашу жену…

– За что я и плачу вам целое состояние, – язвительно напомнил Джордан. – Следовательно, не мешало бы вам все-таки делать по-моему!

Фокс, давно привыкший к несправедливым претензиям и нападкам знати, смиренно кивнул:

– Постараемся, ваша светлость.

– И я не потерплю никаких беспочвенных обвинений адрес моей жены.

Фокс снова поклонился и вышел. Но едва двери кабинета затворились за ним, полнейшая уверенность в собственной правоте медленно покинула Джордана. Сунув руки в карманы, он прислонился головой к спинке стула и прикрыл глаза, безуспешно пытаясь выкинуть из памяти слова сыщика, сотнями назойливых молоточков стучавшие в мозгу:

«Ни на чем не основанное решение лорда Таунсенда делает его главным подозреваемым… Ваша жена и лорд Таунсенд отправились на прогулку… Серьезный разговор… они обнимались и целовались… Я нахожу их действия подозрительными…» Безмолвный протестующий вопль заглушил слова сыщика. Джордан дернулся и тряхнул головой. Это чистое безумие. Достаточно тяжело смириться с тем, что Тони, которого он любил как брата, вероятно, замышляет его убить. Но Джордан ни на секунду не позволит себе посчитать, будто Алекс тоже предает его. Эта искренняя, полная жизни чаровница, которая сегодня поддразнивала его, шутила и судорожно прижимала к себе, когда он любил ее… там… на берегу… просто не может, не может желать Тони. Сама мысль была безумной! Непристойной! Он отказывался верить этому.

Потому что не вынесет, если это окажется правдой. Джордан тяжело, прерывисто вздохнул. Приходилось признать: Александра похитила его сердце с той минуты, когда впервые ворвалась в его жизнь. Еще девочкой она сумела завоевать его восхищение и очаровать. Но, став женщиной, манила, дарила наслаждение, бесила, завлекала и интриговала. И что бы ни делала, ее улыбка согревала душу, прикосновение зажигало огонь в крови, а мелодичный смех прогонял тоску и боль.

Даже сейчас, мучимый ревностью и снедаемый сомнениями, Джордан улыбнулся, вспомнив, какой она была сегодня утром – юбки подоткнуты, длинные голые ноги едва не касаются воды, солнце играет в волосах.

В бальном туалете она была элегантна и безмятежна, как богиня, в постели – соблазнительна и неукротима, словно волшебница из неведомой страны, но, даже сидя под деревом на одеяле, все-таки неизменно выглядела истинной герцогиней.

«Герцогиня-босоножка. Моя герцогиня-босоножка», – ревниво поправился Джордан. Она принадлежит ему перед Богом и людьми.

Джордан снова взял перо и постарался погрузиться в работу и выбросить из головы все лишнее. Но впервые в жизни не сумел этого сделать. Как забыть, что Александра не призналась, где была вчера?