Ночные шорохи - Макнот Джудит. Страница 16

Какая трогательная убежденность в том, что баксы Картера Рейнолдса способны заставить ее изменить решение! Ну и жлоб!

Слоан брезгливо поморщилась. Что за люди! За цент готовы удавиться!

— Импульсивна? Вы чересчур поспешно судите обо мне. Когда мне было восемь, мать потеряла работу и нам пришлось почти год перебиваться на сосисках и сандвичах с арахисовым маслом. Мама хотела позвонить Картеру и попросить денег, но я прочла все, что написано в учебнике об арахисовом масле, и доказала ей, что это самая калорийная пища на земле и я люблю его куда больше шоколада. В двенадцать я свалилась с двусторонним воспалением легких, и мама боялась, что я умру без всякой помощи. Но в больницу я лечь не могла, потому что у нас не было медицинской страховки. Мама снова решилась позвонить ему в надежде, что он оплатит больничный счет, но все обошлось, и знаете почему, агент Ричардсон?

— Почему? — послушно спросил Пол, невольно тронутый неукротимой гордостью и почти сверхъестественным достоинством этой совсем не богатой девушки, — Потому что в ту же ночь мне стало лучше. И знаете, что явилось причиной молниеносного исцеления?

— Конечно, нет.

— Я стала поправляться, потому что отказалась иметь что-либо общее с этим человеком и не жалела его грязных денег.

— Понятно.

— В таком случае вы также поймете, от того мне противна сама мысль о каком-то наследстве. Я не больна, не голодаю, не бедствую. И вовсе не собираюсь мчаться в Палм-Бич, чтобы он смог успокоить свою потревоженную совесть. От меня он этого не дождется. Она открыла шкафчик и извлекла оттуда две кружки.

— И что же может заставить вас передумать?

— Чудо. Или внезапный приступ шизофрении. Пол ничего не ответил, выжидая, пока любопытство возьмет верх над обидой и неприязнью. Он посчитал, что на это уйдет несколько минут, но явно недооценил свою собеседницу.

— Это Рейнолдс вас послал? Надеется уговорить меня? Вы действуете от имени ФБР или решили немного подзаработать на стороне во время праздников?

Это предположение, хоть и совершенно не правдоподобное, показало, однако. Полу, что девушка обладает не только живым воображением, но и способностью к дедуктивному мышлению, К сожалению, эти качества отнюдь не подходили для той роли, которую он предназначил для Слоан.

— Бюро интересуется некоторыми аспектами финансовой деятельности Картера Рейнолдса, а также его деловыми партнерами, — официальным тоном ответил Пол, сочтя более разумным проигнорировать обвинения. — Совсем недавно мы получили информацию о том, что Рейнолдс замешан в незаконных операциях, но у нас недостаточно улик, чтобы доказать его непосредственное участие или хотя бы косвенное отношение к криминальным аферам.

Несмотря на полное равнодушие Слоан к отцу. Пол заметил, что девушка настороженно застыла. Он ожидал совершенно другого: злорадного удовлетворения или язвительной усмешки. Но она явно не желала верить обвинениям против родителя.

Однако Слоан довольно быстро пришла в себя и, смущенно улыбнувшись, налила кофе в кружки и поставила на стол поднос.

— Какие именно преступные операции?

— Боюсь, я не вправе сообщить вам это.

— Не понимаю, какое отношение имею к сказанному я, — пожала плечами Слоан, устраиваясь напротив. — Надеюсь, меня вы не подозреваете в пособничестве?

Она выглядела такой несправедливо оскорбленной, что походила на обиженную девчонку, и Пол, сам того не желая, усмехнулся и покачал головой:

— Нет, разумеется, нет. Мы вообще узнали о вашем существовании всего несколько недель назад. Внедрили в его окружение своего осведомителя. Он и донес о намерении Рейнолдса вернуть свою дочь. К несчастью, этот осведомитель больше не может быть нам полезен.

— Почему же?

— Он умер.

— Своей смертью? — уточнила Слоан, поддаваясь профессиональной привычке. Сейчас она совершенно забыла обо всех неприятностях и вновь стала хладнокровным детективом, заядлым колом, для которого всего важнее обличить преступника. Ричардсон едва заметно поколебался, и Слоан все поняла еще прежде, чем услышала ответ.

— Не своей.

Слоан передернуло, словно от удара. И пока она приходила в себя, Ричардсон спокойно пояснил:

— Мы следили за Рейнолдсом, но, как я уже сказал, не смогли собрать достаточно веских доказательств, чтобы убедить судью разрешить прослушивание телефонных переговоров и подсунуть «жучки»в его кабинет. Офисы его предприятий разбросаны по всему Сан-Франциско, но Рейнолдс с таким же успехом может заниматься своими темными делишками в любом другом городе, а возможно, и дома. Он осторожен и умен. Скоро Рейнолдс уезжает в Палм-Бич, и нам нужно, чтобы рядом с ним был наш человек.

— То есть я, — сокрушенно охнула Слоан.

— Ошибаетесь. Я. И попросил бы вас не позже завтрашнего дня внезапно передумать и позвонить Рейнолдсу. Скажите, что все-таки решили воспользоваться возможность поближе познакомиться с ним и приедете в Палм-Бич.

— А при чем здесь вы?

Ричардсон с деланной наивностью поднял брови.

— Вы, естественно, захотите привезти с собой приятеля, чтобы не терзаться тоской и одиночеством в новой для вас среде. Человека, с которым могли бы проводить время, свободное от встреч с новообретенным папашей.

Слоан, возмущенная его цинизмом до глубины души, обмякла на стуле и пристально уставилась на своего мучителя.

— И этот друг, разумеется, вы?

— Разумеется.

Слоан крепко стиснула руки, но промолчала.

— Если Рейнолдс будет возражать против моего приезда, поясните, что мы давно собирались провести вместе ваш двухнедельный отпуск и что вы не намерены менять свои планы ради него. Думаю, Рейнолдс отступит. Его дом на Палм-Бич — настоящий дворец. Тридцать комнат. Еще один гость не обременит хозяев. Да и не в том он положении, чтобы диктовать вам свои условия.

Слоан почувствовала невероятную слабость.

— Мне нужно хорошенько все обдумать.

— Можете дать ответ завтра, — неохотно согласился Пол и, глотнув обжигающего кофе, посмотрел на часы и встал. — Пора возвращаться в отель. Я жду звонка, — сообщил он, потянувшись за курткой. — Вернусь утром. В первой половине дня вы свободны, значит, хватит времени выдумать правдоподобную сказочку, которая удовлетворит всех любопытных не только здесь, но и в Палм-Бич. Попрошу вас не разглашать нашей беседы. И особенно будьте осторожны с Сарой Гиббон, Роем Интерсоллом и Джессапом.

Странно, что в список ее друзей он включил капитана! Слоан уже хотела спросить, чем вызван столь непонятный отбор, но тут Пол добавил:

— Ваша матушка тоже не должна ничего знать. Слоан отчего-то сразу стало легче.

— Поверьте, я не зря требую соблюдения абсолютной секретности, — пояснил агент. — Никому нельзя доверять, ни здесь, ни в Палм-Бич. Не представляете, насколько рискованная сложилась ситуация. Слишком многое поставлено на карту.

— Насколько мне помнится, я еще не давала своего согласия на поездку, — решительно возразила Слоан. — И кроме того, вряд ли стоит завтра приезжать ко мне. Сару распирает от любопытства, а мама попытается уговорить меня поехать в Палм-Бич, хотя я оставила на автоответчике сообщение, что не сделаю этого ни за что на свете. Обе наверняка примчатся ко мне чуть свет.

— В таком случае где бы мы могли поговорить?

— Как насчет того местечка, где мы сегодня встретились? В дюнах?

Пол молча натянул куртку, не сводя глаз с девушки. Всего за несколько часов она сумела показать себя с совершенно неожиданной стороны: спокойно и вполне профессионально справилась с человеком, которого посчитала вооруженным грабителем, успела свыкнуться с мыслью о том, что придется выдавать этого самого «грабителя» за своего друга, и пять минут назад согласилась помирился с отцом, которого ненавидела. Несмотря на хрупкую фигурку и изящное личико, она оказалась не только умном и хладнокровной, но и сообразительном. Правда, долгий тяжелый день, очевидно, сильно ее утомил. Она выглядела настолько измученной, что сердце Пола неожиданно сжалось. Он не привык испытывать угрызения совести, но сейчас отчего-то мучился сознанием собственной вины за то, что умудрился притушить горевший в ней огонек неизменной доброжелательности, тепла и сострадания к людям.