Ночные шорохи - Макнот Джудит. Страница 67

Войдя в комнату, Пол увидел, что Слоан стоит в изножье кровати, по-прежнему не отрывая глаз от светящегося экрана.

— Представляю, что ты чувствуешь, — мягко начал он.

Девушка бессильно опустила руки, обернулась к нему, и Пол невольно отступил.

— Нашли что-нибудь? — выдохнула она.

— Пока нет, — признался Пол. — Но послушай, я понимаю, что ты готова меня разорвать. Если считаешь, что от этого тебе станет лучше, валяй.

— Лучше мне станет не от этого, но все же получи!

Твердый крепкий кулачок врезался в его челюсть с такой силой, что Пол отлетел к стене и едва успел схватиться за спинку кровати, чтобы не упасть. Ну и ну! Для такой стройной малышки у нее потрясающий хук правой!

Слоан угрожающе надвигалась на него, и Пол, разрываясь между болью, восхищением и досадой, поднял руки и зловеще предупредил:

— Довольно! Прекрати, говорю! Один раз, так и быть, спущу, но попробуй еще проделать такое — задам тебе взбучку!

Из Слоан будто пар выпустили. Она обмякла и увяла у него на глазах и, скорчившись на постели, обхватила себя руками и принялась медленно раскачиваться из стороны в сторону. Растрепавшиеся золотистые волосы упали налицо, плечи затряслись.

Эти беззвучные мучительные рыдания подействовали на Пола хуже любых побоев. Что же он наделал!

— Слушай, я обязательно попробую все уладить. Слоан на мгновение замерла и подняла голову. Мокрые от слез глаза смотрели куда-то сквозь Пола.

— Уладить? — всхлипнула она. — С кем? С Ноем? До того как он узнал правду, был готов на все, чтобы защитить меня от местной полиции, а потом… потом просто возненавидел. До такой степени, что бросил трубку и оставил меня гнить в тюрьме.

— Пойми, я ничего не мог поделать. Это от меня не зависело.

— А что ты можешь теперь? — свирепо набросилась на него Слоан. — Заставить Парис забыть, что я запятнала честное имя семьи и в глазах всего мира выгляжу преступницей? Что меня вывели из дома в наручниках под вопли репортеров? Она билась в истерике, когда меня забирали. Слышишь? В истерике!

По мнению Пола, игра Парис заслуживала «Оскара», но какой смысл сообщать это Слоан или объяснять, что Парис, должно быть, на седьмом небе, потому что разом избавилась от конкурентки и капризной старухи, поделившейся деньгами с невесть откуда взявшейся родственницей? Не известно, станет Парис играть роль милой, наивной, любящей сестры, пока Слоан остается под подозрением, или ей попросту надоест возиться с доверчивой дурочкой. Ради спокойствия Слоан Пол надеялся, что Парис все же предпочтет первое. И кроме того, совсем неплохо, если Слоан позволят вернуться.

Пол кивнул в сторону телефона.

— Позвони ей, — посоветовал он. — Если она была так расстроена, возможно, потребует, чтобы ты немедленно приехала.

При виде глаз Слоан, загоревшихся надеждой, руки, робко потянувшейся к трубке, у Пола непривычно: сжалось сердце. Кажется, он тоже сейчас разревется! И не только из-за Слоан. Ему становится плохо при мысли о том, что настоящая убийца — именно Парис.

Разговор получился на удивление коротким, и Пол сразу понял, что все кончено.

— Гэри Дишлер, — мертвенно-спокойным голосом выговорила Слоан, — передал мне, что Парис и Картер не желают больше видеть меня. Он выставил на крыльцо наши вещи, и если мы в течение часа не приедем за ними, утром они окажутся в мусорной машине.

— Сейчас съезжу, — пообещал Пол, испытывая острое желание свернуть тонкую аристократическую шею старшей сестренке Слоан.

Девушка кивнула и снова потянулась к телефону.

— Позвоню маме и Саре. Они, наверное, с ума сходят от тревоги.

Департамент полиции, очевидно, бдительно охранял собственность Рейнолдсов: перед домом были припаркованы две патрульные машины, хотя охранников нигде не было видно. Впрочем, как и репортеров. Хвала Господу и за малые милости!

Связавшись с Дишлером по переговорному устройству, Пол въехал в ворота, захватил сумки и сложил их в машину. И лишь потом поднялся на крыльцо и позвонил. На пороге возник Дишлер.

— Как я уже сказал, — едва шевеля губами, процедил он, — ни вы, ни мисс Рейнолдс здесь больше не живете.

Он попытался было захлопнуть дверь, но Пол успел схватить его за шиворот и помахать удостоверением. Дишлер, разумеется, прекрасно осведомлен, где он служит, но нужно соблюдать все формальности, прежде чем приступить к делу.

— Ну а теперь, — прорычал он, — немедленно позовите Парис Рейнолдс.

— ФБР не имеет никакого права здесь шарить.

— В этом доме было совершено преступление, затронувшее честь временного сотрудника ФБР. Ну как, ссади поползете на четвереньках за Парис или дождетесь, пока я схожу к машине, позвоню и через час здесь будет твориться то же, что на яхтах Мейтленда?

— Стойте здесь, — негодующе фыркнул Дишлер и удалился, старательно прикрыв за собой дверь. Вскоре на крыльце появилась Парис в халате из светлой парчи. Холодное, замкнутое, словно прекрасная маска, лицо, гордо поднятая голова.

— Неужели вам мало того, что вы здесь натворили? — надменно бросила она.

Но Пол невозмутимо вручил ей карточку с номером своего сотового телефона.

— Позвоните, если наконец соберетесь сказать правду.

— Правду? Какую еще правду?

Полные губы скривились в презрительной усмешке.

— Почему вам так срочно потребовалось убрать свою прабабку?

Второй раз за эту ночь Пола застала врасплох женщина. Влепив ему внушительную пощечину, так что треск пошел по всему саду, Парис повернулась и хлопнула дверью перед самым носом ошеломленного агента.

Глава 45

— Может, попробуешь повидаться с Мейтлендом перед возвращением в Белл-Харбор? — нерешительно спросил Пол на следующее утро. Девушка так побледнела и осунулась за ночь, что, казалось, вот-вот лишится чувств. Похоже, у нее даже нет сил злиться на него!

Слоан положила косметичку в дорожную сумку и застегнула молнию.

— Да, но ни к чему хорошему это не приведет, — пробормотала она, не глядя на него. Она вообще старалась не смотреть в его сторону.

— Тебе станет легче, если я признаюсь, что чувствую себя препаршиво?

— Мне совершенно все равно, как ты себя чувствуешь и чувствуешь ли вообще.

Пол до сих пор не мог понять, почему у него так скверно на душе. Собственно говоря, неудивительно: она доверилась ему, честно выполнила задание, и он на самом деле симпатизировал девушке.

— Ладно, тогда хочешь знать, почему я вцепился в Картера и что привело меня сюда?

— С чего бы вдруг такое доверие?

— Просто хочу, чтобы все было ясно между нами. Слоан быстро вскинула голову, но тут же пожала плечами и отвела глаза. Пол сжал ее руку и вынудил сесть на кровать, а сам придвинул стул.

— Нам сообщили, что Картер отмывает деньги для южноамериканского наркокартеля, который переводит наличные в банк и фонд Рейнолдсов. Потом огромные суммы распыляются по счетам мелких вымышленных компаний, минуя, разумеется, налоговое управление, а затем снова переводятся в оффшорные банки картеля, где превращаются в чистые, законные денежки.

Девушка горько усмехнулась.

— Ты ничего не знаешь наверняка, — с неожиданной проницательностью заметила она. — Только предполагаешь, иначе давно добился бы ордера на обыск.

— Наш осведомитель по странной случайности погиб именно в тот день, когда должен был представить нам улики. Ты, надеюсь, знаешь, что такое картель. Там не шутят. Они куда умнее своих преследователей, и на их стороне лучшие адвокаты из престижных фирм, не говоря уже о продажных политиках вроде сенатора Мида. Я очень хочу прищучить Картера, но еще больше — обнаружить его связи с картелем.

— Но какое отношение все это имеет к Ною?

— Мейтленд — самый крупный вкладчик банка Рейнолдсов, на его счетах миллионы. Кроме того, он владеет роскошными яхтами, которые время от времени отправляются к берегам Центральной и Южной Америки…

— Как и суда компании «Холланд Америка», — вставила Слоан.