Помнишь ли ты... - Макнот Джудит. Страница 6

— Что, черт возьми, здесь происходит? — произнес мистер Фостер тревожно.

— Бой подушками, — задыхаясь, ответила Диана. Перо прилипло к ее губам, и она попыталась снять его двумя пальцами.

— Нет, просто сдуй или сплюнь, — со смехом посоветовала Кори, а затем продемонстрировала этот способ.

Диана старательно повторила увиденный прием, а затем зашлась в хохоте, увидев гримасу на лице отца. Перья кружились у него над головой, опускались на плечи, а он стоял, словно окаменев, рядом с новой мамой Дианы, которая пыталась скрыть усмешку.

— Мы уберем все, прежде чем ляжем спать, — пообещала Диана.

— Ни за что, — непримиримо заявила Кори. — Ты должна провести ночь среди этого мусора. Если сумеешь — значит, еще не все потеряно, — может быть, ты вскоре станешь отъявленной неряхой вроде меня!

Все еще лежа на полу, Диана взглянула на Кори и подавила смешок.

— Ты и вправду так думаешь?

— Да, шанс есть, — торжественно поставила диагноз Кори, — но тебе придется как следует потрудиться.

Едва Роберт Фостер попытался возразить, жена потянула его за рукав прочь из комнаты. В коридоре Роберт недовольно взглянул на нее:

— Разве девочкам не следует прибраться сегодня же?

— Завтра будет в самый раз, — отозвалась Мэри Фостер.

— Но эти подушки стоили недешево. Диане следовало вспомнить об этом заранее. С ее стороны было бездумно и безответственно портить их.

— Боб, — мягко произнесла Мэри, увлекая мужа к спальне, — такого обостренного чувства ответственности, как у Дианы, я не встречала еще ни у одной девочки.

— Я научил ее быть такой. Взрослый человек обязан осознавать последствия своих поступков.

— Дорогой, — прошептала Мэри, — она еще ребенок. Роберт задумался, и вскоре озорная улыбка приподняла уголки его губ.

— Ты права. Но неужели ты считаешь, что уметь сплевывать перья так важно?

— Необходимо, — со смехом отозвалась его жена. Склонившись, Роберт поцелуем стер улыбку у нее с лица.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

— А я люблю Диану.

— Знаю, и потому моя любовь к тебе крепнет с каждым днем. — Повалившись в постель, Роберт потянул за собой жену, пытаясь просунуть руки ей под шелковый халат. — Ты ведь знаешь, что я люблю Кори?

Она кивнула, одновременно протягивая руку за подушкой, прислоненной к спинке кровати.

— Вы изменили нашу жизнь, — продолжал Роберт.

— Спасибо, — шепотом ответила Мэри и уселась рядом с мужем. — А теперь позволь изменить твои представления.

— О чем?

— О боях подушками, — с этими словами Мэри залепила мужу подушкой в лицо.

Сестры услышали громкий стук. В тревоге вскочив на ноги, они выбежали в коридор.

— Мама, папа! — позвала Диана, постучав в дверь спальни родителей. — С вами все в порядке?

— Ничего страшного, — донесся голос Мэри Фостер, — но мне не помешает подмога.

Диана и Кори обменялись изумленными взглядами, затем Диана повернула ручку и открыла дверь. Девочки застыли как вкопанные, с открытыми ртами уставились на родителей, а затем переглянулись.

И разразились хохотом.

На полу, среди кучи перьев, их отец только что положил мать на обе лопатки и прижал ее руки к ковру.

— Извиняйся, — велел он.

Его жена залилась смехом.

— Извиняйся, иначе не отпущу. Мэри Фостер взглянула на дочерей, перевела дыхание и насилу выговорила между приступами смеха:

— По-моему, в таких… случаях… женщины должны… действовать сообща.

Девочки были с ней согласны. Битва этой ночи завершилась со счетом двенадцать — два: дюжина пуховых подушек не устояла против двух резиновых.

Глава 5

Переполненная хорошими новостями, Диана схватила сумку с кожаного сиденья нового «БМВ», подаренного ей отцом месяц назад, в честь шестнадцатилетия, и взлетела по ступеням величественного георгианского особняка — своего первого и единственного дома. За два года, прошедших с тех пор, как ее мачеха, а затем и ее родители перебрались в Ривер-Оукс, и атмосфера, и внешний вид дома и окрестностей коренным образом изменились. Тишину вытеснили смех, веселые беседы и шутливые споры; из кухни плыли восхитительные запахи; цветы заливали безудержным буйством красок сад и расплескивались изысканными букетами в комнатах.

Все восхищались переменами, а также прибавлением в семье — все, кроме экономки Гленны, которая вырастила Диану после смерти ее матери. Именно с Гленной Диана столкнулась в вестибюле.

— Гленна, а Кори дома?

— Кажется, она на заднем дворе — обсуждает вместе с остальными завтрашнюю вечеринку. — Гленна закончила стирать пыль со стола орехового дерева и выпрямилась, внимательно оглядывая полированные поверхности. — Когда была жива твоя мама, она нанимала декораторов и поваров, желая устроить прием, — многозначительно подчеркнула Гленна. — Так развлекается большинство состоятельных людей — и развлекалось бы впредь, если бы не мы.

— Да, — с мимолетной улыбкой подтвердила Диана. — Теперь мы задаем тон. — Она направилась по коридору, уходящему в глубь дома, а Гленна шагала рядом, походя смахивая тряпкой с попадавшихся на пути столов и стульев несуществующие пылинки.

— Когда мы устраивали прием, — гнула свое Гленна, — главной задачей было украсить дом и подать вкусную еду. Но теперь этого мало. Теперь, видите ли, все должно быть свежим, натуральным, выращенным или сделанным собственноручно. Самодельное и домашнее годится только для деревенских жителей. Конечно, твои бабушка и дедушка и в самом деле из деревни, и им трудно понять, что…

Непрестанное брюзжание Гленны продолжалась с тех пор, как родители Мэри захватили в свои руки домашнее хозяйство.

Родители Мэри и Диана полюбили друг друга с самой первой встречи. Видя, как несколько месяцев подряд девочки разрываются между Лонг-Вэлли и Ривер-Оукс, Роберт поручил архитектору и подрядчику подновить и расширить пристройку к особняку, предназначенную для гостей. Следующим шагом стал парник для Розы и огород для Генри.

За свое великодушие Роберт был вознагражден свежими фруктами и овощами, выращенными на его собственной земле, и аппетитными кушаньями, подаваемыми в самых неожиданных местах.

Роберту никогда не нравилось есть в просторной кухне в задней части дома. Кухня предназначалась для небольшой армии поваров, необходимых для проведения пышных приемов. Помещение с белыми кафельными стенами, чересчур громоздким нержавеющим оборудованием и унылым видом из единственного окна казалось Роберту казенным, стерильным и неуютным.

Пока в жизни Роберта не появилась Мэри и ее родные, он довольствовался обжигающе-острой стряпней своей кухарки Кончиты — стряпней, которую поспешно съедал в официальной обстановке столовой. Ему и в голову не приходило, что можно обедать под деревом на симпатичной лужайке за домом или же возле прямоугольного бассейна олимпийских размеров.

Но теперь Роберт поглощал восхитительные блюда и наслаждался пребыванием дома. Кухня, которую он некогда избегал, стала его излюбленной комнатой. В одном ее конце Генри устроил подобие солярия, вмонтировав окна в потолок и наружную стену. В этом уютном, светлом уголке расставили диваны и кресла, где было приятно коротать время перед обедом. Мэри с Розой расписали каждую плитку узором из переплетенных лоз и цветов и выбрали для обивки мебели ткань с тем же мотивом. А затем они заполнили оставшееся место многочисленными растениями в белых горшках.

В противоположном конце заново отделанного помещения обычный белый кафель был облагорожен нанесенным через трафарет бордюром. Старые кирпичи, бывшие некогда кладкой дома, теперь составляли одну из стен, образовывая широкую арку, на которой висели медные кастрюли и сковородки.

Жена Роберта и ее родители придавали ошеломляюще естественную прелесть территории у дома и притягательный уют внутренним помещениям. Что бы они ни мастерили; удивительные плетеные коврики, причудливые рамы для картин, изящную, расписанную вручную мебель, украшения из позолоченных овощей или элегантную упаковку для подарков — во все они вкладывали усердие и любовь.