Само совершенство. Том 1 - Макнот Джудит. Страница 9

Этим вечером, после ужина, Джулия сверхтщательно убрала свою и без того безупречно чистую комнату, а принимая ванну, дважды вымыла уши. Она настолько решительно настроилась на самосовершенствование, что когда Тед и Карл предложили ей перед сном поиграть в скрэббл (это очень помогало быстрее осваивать чтение и письмо), Джулия ни разу не пыталась подглядывать, чтобы выбрать себе буквы полегче.

А в понедельник на следующей неделе дежурный застал под трибуной школьного стадиона группу школьников, распивающих пиво, которым их щедро угощал семиклассник Билли Несбит. Внутри пустого картонного ящика нашли желтовато-коричневый конверт с надписью:» Деньги на обед. Класс мисс Эббот «.

Перед Джулией извинились. Мисс Эббот – публично, в присутствии всего класса. Мистер Дункан – в частной беседе и гораздо менее охотно.

В этот день Джулия вышла из школьного автобуса возле церкви, пробыла там пятнадцать минут, а потом заторопилась домой – ей не терпелось поскорее поделиться новостями, окончательно доказать свою полную невиновность. Раскрасневшись от мороза, она побежала прямо на кухню, где Мэри Мэтисон готовила обед.

– Я теперь могу доказать, что не брала обеденные деньги, – задыхаясь от возбуждения, выпалила она.

Ее глаза поочередно останавливались то на матери, то на братьях, как будто она ожидала от них каких-то вопросов.

Мэри Мэтисон удивленно посмотрела на дочь, ласково улыбнулась и вернулась к чистке моркови. Карл был настолько поглощен проектом, который делал для конкурса Будущих архитекторов Америки, что вообще никак не отреагировал на ее слова, а Теда ничто не могло отвлечь от очередного киношного журнала с Заком Бенедиктом на обложке. Джулия вообще засомневалась, слышал ли он то, что она сказала.

– Мы знаем, что ты не брала этих денег, дорогая, – наконец заговорила миссис Мэтисон, – ты же сама сказала нам, что не делала этого.

– Да, точно, – подхватил Тед, продолжая листать журнал, – помнишь, мы тебя спросили, и ты сказала…

– Да, но… но теперь я могу доказать это! – воскликнула Джулия, переводя непонимающий взгляд с одного лица на другое.

Миссис Мэтисон отложила морковь и начала расстегивать курточку дочери.

– Но ты давно уже это доказала, дорогая, – ласково улыбнулась она. – Ты же дала нам слово, помнишь?

– Да, но мое слово еще не доказательство. А я говорю о настоящем доказательстве!

– Джулия, – мягко, но твердо сказала миссис Мэтисон, глядя прямо в глаза девочки, – запомни, пожалуйста, что твое слово и есть самое лучшее доказательство. – Сняв с дочери стеганую курточку, она добавила:

– А если ты будешь со всеми так же честна, как с нами, то скоро твое слово станет достаточным доказательством для любого человека.

– Билли Несбит украл деньги, чтобы купить пиво для своих друзей, – упрямо продолжала Джулия, будучи не в силах остановиться, – и откуда вы можете знать, что я всегда буду говорить правду? Что я никогда не попытаюсь ничего украсть?

– Мы знаем это, потому что знаем тебя, – голос Мэри Мэтисон звучал ласково, но твердо и даже немного торжественно, – мы знаем тебя, доверяем тебе и любим тебя.

– Да, малышка, точно, – широко улыбнувшись, вставил Тед.

– Ага, – охотно согласился Карл. По такому поводу он даже на несколько секунд оторвался от своего проекта.

Джулия почувствовала, как ее глаза снова наполняются слезами, и, чтобы скрыть это, поспешно отвернулась в сторону. Но позднее она поняла, что именно этот день стал поворотным в ее жизни. Мэтисоны дали ей не только место в своем доме. Они подарили Джулии свою любовь, свое доверие. Эта удивительная, чудесная семья стала навсегда ее. Они знали о ней все и несмотря на это любили ее.

В согретой любовью атмосфере дома Мэтисонов Джулия расцвела, как бутон, открывающий свои лепестки навстречу солнечному свету. Каждый день дарил ей новые знания и впечатления. С головой уйдя в учебу, Джулия поражалась, насколько легко давались ей все предметы. Когда наступили каникулы, она попросила отправить ее в летнюю школу, чтобы окончательно наверстать упущенное по школьной программе.

А зимой, в день ее рождения, Джулию позвали в гостиную, и сияющие домочадцы вручили ей первые в ее жизни подарки. Когда же последняя обертка упала на пол, Джулию ожидало нечто лучшее, чем любой, самый дорогой подарок.

Это нечто находилось в большом, невзрачном коричневом конверте. На продолговатом кусочке бумаги было написано:

« ПРОШЕНИЕ ОБ УДОЧЕРЕНИИ «.

Прижав заветный конверт к груди, Джулия почти не могла говорить из-за душивших ее рыданий. – Меня? – только и успела выдохнуть она. Тед и Карл, не правильно истолковав причину ее слез, начали говорить одновременно, взволнованно перебивая друг Друга:

– Джулия, мы просто хотели, чтобы все было оформлено по закону. Чтобы твоя фамилия тоже была Мэтисон, как у нас. Конечно, если ты считаешь, что этого делать не стоит, то…

На этом месте они вынуждены были замолчать, потому что Джулия налетела на них как вихрь, едва не сбив с ног.

– Стоит! Стоит! Стоит! – возбужденно повторяла она. Джулия была так счастлива, что ей доставляли радость даже те вещи, к которым обычно она относилась совершенно спокойно и равнодушно. Поэтому, когда братья позвали ее в кино на очередной фильм своего кумира Зака Бенедикта, она тотчас же согласилась, хотя и не разделяла их восторгов. Зато как замечательно было сидеть в третьем ряду кинотеатра» Бижу»и знать, что рядом сидят твои братья, чувствовать прикосновение их локтей и испытывать ощущение полной безопасности и защищенности. Ради этого стоило в течение двух часов смотреть на высокого темноволосого парня, который весь фильм ездил на мотоциклах, дрался и казался скучающим, разочарованным и… холодным.

– Ну как тебе? – спросил Тед, когда они выходили из кинотеатра в компании других подростков. – На Бенедикта всегда смотришь не отрываясь, правда?

Джулии очень хотелось во всем согласиться со своими замечательными братьями, но твердая решимость всегда говорить только чистую правду победила.

– Да, конечно, он… Он только кажется немного… старым, – нерешительно сказала она, ища поддержки у трех девочек, которые смотрели фильм вместе с ними.

Теда слова сестры потрясли.

– Старый?! Ему всего двадцать один год, но сколько он уже успел пережить! Я читал в одном из журналов, что когда ему было всего шесть лет, он остался совсем один и зарабатывал себе на жизнь, работая на ранчо. Он объезжал лошадей, участвовал в родео. Потом некоторое время он был членом банды мотоциклистов. Объездил всю страну. Зак Бенедикт, – задумчиво закончил Тед, – это тот идеал, к которому может только стремиться любой мужчина.

– Может быть, но он кажется… холодным, – попыталась возразить Джулия, – холодным и недобрым.

Девочки, от которых она ожидала поддержки, дружно расхохотались. Они явно не разделяли ее мнения.

– Джулия, – хихикая, сказала Лори Паулсон, – Захарий Бенедикт – совершенно потрясающий и невероятно сексуальный мужчина. Все так считают.

Джулия, которая знала, что Карл неравнодушен к Лори, упрямо настаивала на своем:

– Кроме меня. Мне не нравятся его глаза. Они карие и очень недобрые.

– Во-первых, его глаза не карие, а золотые. И очень чувственные. Спроси у кого угодно!

– Джулия вряд ли может быть экспертом в таких делах, – вмешался Карл, отворачиваясь от своей тайной любви и подходя к Теду. – Она еще слишком молода.

– Но не настолько молода, чтобы не понимать, что Зак Бенедикт и наполовину не так красив, как вы! – парировала Джулия, становясь между братьями и беря их под руки.

Польщенный Карл бросил через плечо торжествующий взгляд на Лори Паулсон и уточнил:

– Правда, Джулия очень взрослая для своих лет. Тед все еще был полностью поглощен мыслями о своем кумире.

– Вы только представьте себе – в шесть лет остаться совсем одиноким, работать на ранчо, объезжать лошадей, ловить арканом быков…

Глава 4

1988