Остров «Его величества» - Максимов Захар. Страница 11

КОННИ ПАРКЕР

Вдруг поймала себя на том, что жду звонка Сергея Карпова. Странно, я недавно знакома с этим русским парнем, а уже привыкла к нему и его частым звонкам. Сказать по правде, когда после своих неудачных попыток встретиться с «Его величеством» он вдруг подкараулил меня на улице и пригласил на представление гастролирующего в Нью-Йорке Московского цирка, я отнеслась к этому как к обычной попытке репортера разработать источник и получить необходимую информацию. Кого же еще в таком случае окрутить, если не молоденькую дурочку секретаршу! Что же, вроде бы самый подходящий вариант. Я ведь все уловки этих газетчиков знаю настолько хорошо, что просто вспоминать не хочется…

Именно поэтому-то я сначала резко и холодно отказалась. Ведь в данном случае я была на улице, и значит — сама себе хозяйка и не обязана мило улыбаться журналистам и клиентам фирмы. Но в глазах у этого крупного уверенного парня вдруг появилось такое детское выражение боли и обиды, что я даже растерялась.

— Как вам удалось достать билеты? — спросила я, когда мы уже ехали в такси. — Весь город просто с ума сошел, только о цирке и говорят… Билеты на представления перекупают за бешеные деньги…

— Мне очень хотелось провести с вами вечер, — улыбаясь, ответил он. — Зашел к директору труппы и сказал: «Помогите соотечественнику, совсем пропадаю на чужбине! Встретил американку, которую ничем не проймешь и не удивишь».

— А вы советский?

— Да, я представляю в нашем «Вестнике» Советский Союз, — улыбнулся он.

«Наверное, именно поэтому босс и отказался его принять!» — подумала я.

Мелькнула у меня тогда мысль, не лучше ли сообщить о своей неожиданной встрече с советским журналистом мистеру Джонсону, начальнику службы нашей внутренней безопасности, но я передумала.

Я сидела в гостиной и смотрела на молчащий телефон. Что же он не звонит? Как он может?

Да что же это я? Неужто опять, как зеленая девчонка, влюбилась в журналиста! И это после истории с Моррисом!

Моррис был предупредителен и настырен. «Ах, Конни, вы просто прелесть!» И приглашал в бар, а потом и в свою квартиру. Я догадывалась, чем может все кончиться, когда он в загородном мотеле стал подробно расспрашивать меня о Хаузе, о его делах, о персонале, о порядках в конторе. И это ночью, под самое утро… Но я так любила его, что, хоть и поняла, что он из меня просто-напросто информацию выкачивает, пыталась убедить себя не верить в это. Он журналист, у него работа такая, он должен уметь в любых условиях необходимую информацию добывать. Иначе кто же его в газете будет держать?

И я уверяла себя, что сначала он просто видел во мне удобный подход к Хаузу, при котором можно еще и совместить приятное с полезным, но потом по-настоящему полюбил меня. Я хотела помочь Моррису в его работе. Но Моррис, выведав, что надо было, перестал мне звонить. Я все еще надеялась на что-то, верила, что можно вернуть того, прежнего Морриса. Я преследовала его звонками, пока не поняла: все кончено…

Шесть больших очерков Морриса о Хаузе уничтожили мои иллюзии. К счастью, босс не догадался, от кого узнал Моррис подробности о его персоне. Хауз в целом был даже доволен этой публикацией. Я ничего плохого о нем не рассказала.

Сергей сильный, умный, добрый и открытый, неловко подозревать его в нечестности. Мне хорошо с ним. По газетам и кино я представляла себе русских совсем другими. Вечно насупленными, подозрительными, холодными… И по моим прежним представлениям, они должны были сторониться американских девушек, а не ухаживать за ними. А нравлюсь я ему совершенно определенно. Хотя опять привычное слово тут не подходит.

Нравлюсь-то я многим, мужские взгляды ловлю на себе часто. На меня даже сам босс поглядывает, хотя романы с сотрудницами не в его правилах. А человек он привлекательный, всегда аккуратный, подтянутый. Прямо с рекламы или из фильма. Разговаривает-то как — голоса никогда не повысит. Сплошная вежливость, хотя и проглядывает сквозь нее жесткость и властность. Недаром все у нас за глаза называют Ричарда Хауза «Его Величеством», что ему, разумеется, давно известно. Но он молчит. А раз молчит, значит, нравится ему это. И ведь действительно, что ни говори, «Его Величество» — и богатства хоть отбавляй, и внешность в самый раз.

Богатство… богатство… Конечно, меня не во все посвящают, но я знаю достаточно, чтобы понимать: не все дела чисты у босса, не все деньги — от честного бизнеса. Слишком много у него тайн, и от многих. Хотя, кто его знает, может быть, мне все это только кажется. Да и кто выживет в нашем мире, не сохраняя своих тайн — коммерческих в том числе.

Вспомнить страшно те бесконечно долгие месяцы безуспешных поисков места после коммерческой школы. А ведь закончила я ее блестяще и никак не думала, что основным источником пропитания станет знание стенографии и абсолютная память, не раз выручавшая меня во время учебы. Когда мной вдруг заинтересовался Хауз и предложил через своего сотрудника стать его личной секретаршей, я согласилась почти не раздумывая. И дело было вовсе не в магии имени. Десятки отказов от фирм, куда я посылала свои предложения, лишили меня многих надежд, но уверенность в собственных силах не уменьшилась, и справиться с работой секретарши для меня не составляло труда. Ну еще, может быть, решение подстегнуло любопытство — фигура Хауза манила своей загадочностью.

Но вот кого я здесь терпеть не могу, так это Реймонда Сандерса — начальника личной канцелярии и любимца Ричарда Хауза, — это он тогда и приходил меня нанимать. Противный человек. Весь какой-то скользкий, явно себе на уме. Я даже иногда думаю, что все дела вершит за спиной «Его величества» именно он. И этот самый Сандерс еще и неравнодушен ко мне.

«Ах, Конни, Конни, Конни… Не хотите ли провести со мной уик-энд в Париже? Или в Венеции? Или вас больше устроит сафари в Африке?..» Нужен он мне со своим сафари!

Пришлось мне ему несколько пощечин влепить, чтобы в себя пришел, остыл. Подействовало, из приемной пулей вылетел, хотя и пообещал перед уходом, что так просто этого не оставит.

Да, это вам не тихоня Сергей. А ведь мы с ним ездили уже на пикник в Нью-Джерси, да и дома он у меня был, вспомнить только! Два дня назад, провожая меня из театра, он дошел со мной до самой двери в квартиру и начал вежливо раскланиваться, убедившись, что все в порядке и меня не ждут грабители.

Я предложила ему зайти ко мне выпить кофе, и он так робко согласился, что я чуть не расхохоталась. Что им, операцию, что ли, делают, прежде чем отправлять за границу? Он просидел битый час на ковре подле моей тахты, смотрел на меня грустными преданными глазами и — можете себе только представить — читал стихи! Да их мне в жизни никогда никто не читал! А знаете, сказать начистоту, мне это понравилось. Это очень даже хорошо, когда женщине читают стихи.

Что же он не звонит, черт его возьми! Ну а что будет, когда он позвонит? А тогда… да один только бог знает, чем все это может кончиться. В одном лишь я уверена: что бы ни случилось — я никогда об этом не пожалею.

Почему же все-таки Хауз так упорно уклоняется от встречи с ним? Босс, конечно, не девушка, у него другие критерии, но… Но раньше я такого за ним не замечала, он всегда охотно принимал журналистов.

Наконец-то телефон зазвонил. Я не подошла, а просто рванулась к телефону, как будто после одного или двух звонков Сергей мог повесить трубку, решив, что меня нет дома.

— Что же ты так поздно?

— В редакции задержался, — виновато звучал его голос. — Получал очередной нагоняй от редактора.

— Ну ладно, потом расскажешь. Что ты предлагаешь предпринять сегодня?

— Честно говоря, еще не знаю, — признался Сергей. — Как-то не было времени подумать.

— И не надо думать, — уверенно сказала я. — Все уже решено за тебя. Ты сейчас, просто немедленно, приедешь ко мне в гости. И не вздумай отказываться. Надо было звонить раньше, тогда, может, что-нибудь бы и придумали. А теперь уж слушайся меня.