Обретенный рай - Максвелл Кэти. Страница 16

— Вам следует проявить благоразумие и отодвинуться гораздо дальше, — прорычал Вульф, сделав к ней шаг. — К вашему сведению, я не лавочник и никогда им не был. — Он продолжал надвигаться на девушку. — Можете называть меня банкиром, финансистом или коммерсантом. Можете даже называть меня ненасытным и кровожадным дельцом. Но никогда не смейте, слышите, называть меня лавочником!

Он вытеснил ее из комнаты. Отступая под его напором, Джулия уперлась спиной в дверной косяк и почувствовала себя загнанной в угол. Однако она собралась с духом, расправила плечи и сделала таг навстречу Брейдеру, полыхая от гнева.

— А вы, в свою очередь, можете называть меня своей женой. Я ваша жена, и что бы вы ни делали или говорили, вы не измените это.

Брейдер в отчаянии поднял глаза к небу и распростер руки, словно умоляя всевышнего о поддержке и помощи.

— Чего вы хотите? Уверен, что не денег. Их у вас теперь достаточно. Я вам тоже не нужен. Меньше двух недель тому назад вы удостоили меня чести даже танцевать с вами. Что, черт побери, вы тогда хотите?

— Ребенка!

Его подбородок опустился вниз. Он был ошеломлен так, словно она ударила его. Изумление на его обычно строгом лице выглядело настолько забавно, что в любой другой момент Джулия не удержалась бы и громко расхохоталась. Но сейчас она была поражена не меньше Брейдера и удручена тем, что непреднамеренно созналась в своем заветном желании.

Он застыл, пораженный неожиданностью ее желания.

— Браво! — раздался мягкий взволнованный голос.

Девушка повернулась в сторону говорящего. В небольшом кресле-качалке у окна сидела худощавая старая женщина, одетая в черное и закутанная в тяжелую шерстяную шаль. Мгновенно Джулия узнала в ней даму с вуалью, которая присутствовала на венчании.

Девушка растерялась, лицо ее покрылось пятнами.

— Извините меня, пожалуйста. Я не знала, что вы… — Ее голос дрогнул и оборвался. Она знала, что Брейдер разговаривал с кем-то, когда она вошла на террасу. Как глупо было с ее стороны не сохранить самообладание и не дождаться, пока они с Брейдером останутся наедине!

Женщина протянула в сторону девушки маленькую высохшую ручку.

— Пожалуйста, дитя мое, не смущайтесь и не пугайтесь. Я много лет ждала появления в жизни Брейдера человека, который посмел бы поспорить с ним и противостоять ему. — В ее голосе звучала искренняя признательность. — Я не слышала еще ни разу, что бы кто-нибудь сказал Брейдеру прямо в лицо, что жизнь не подчиняется только его желаниям. Хотя сама я с ним никогда не спорила.

— Я не хотела вторгаться в ваш разговор с Брейдером. Приношу извинения. Я была ужасно нетактична.

— Подойди ко мне, детка, — приказала женщина тоном, который, несмотря на всю мягкость, был таким же властным, каким говорил Брейдер.

— Мама, послушай, думаю это неразумно, — тихо сказал Брейдер.

Мама?! Джулия и не предполагала о том, что Брейдер живет с матерью. И уж совсем не могла представить, что этот крупный мужчина вышел из тела такой хрупкой женщины.

— Разумно, сын мой, разумно. Джулия права. Она — твоя жена, и ее место рядом с тобой.

Лицо Вульфа напряглось, но он промолчал.

— Иди же сюда, Джулия, — повторила мать. — Сядь рядом со мной. — Она обвела рукой всю комнату, и Джулию пронзила догадка, что мать Брейдера — слепа! — Нам нужно получше узнать друг друга.

Джулия бросила беспомощный взгляд на Брейдера. С выражением глубокой печали на лице он кивком головы позволил ей выполнить желание матери. Джулия послушно, преисполненная чувством долга, опустилась в кресло и взяла протянутую ей руку женщины.

— Меня зовут Нэнси Эшфорд. Можешь называть меня просто Нэн. — В ее голосе прозвучали слабые нотки назидательности. — Раз уж мой сын не рассказал тебе о моем существовании, то, вероятно, самое время исправить его ошибку и рассказать о себе самой.

— Эшфорд? — невольно вырвалось у Джулии, но она тут же прикусила язык.

— Брейдер, ты разве не говорил Джулии? — Нэн Эшфорд повернулась в сторону, откуда в последний раз прозвучал голос сына. Но Брейдер уже подошел к ней с другой стороны.

— В этом нет необходимости. Она здесь долго не задержится.

Нэн расплылась в блаженной улыбке.

— Время покажет. Посмотрим.

Брейдер бросил поверх головы матери многозначительный взгляд на Джулию. В его глазах светилась нескрываемая угроза.

— Посмотрим, почему бы не посмотреть. — Он сделал шаг в сторону. — Надеюсь, вы извините меня? — Едва Нэн кивнула головой в знак согласия, как он нетерпеливо отправился к двери.

Обеспокоенная, Джулия пожала руку Нэн и прошептала:

— Я вернусь через минуту. — Поднявшись, она последовала за Брейдером.

— Брейдер! Брейдер, подожди!

Он резко повернулся к ней лицом.

— Мадам, нам не о чем разговаривать.

— Я не собиралась устраивать сцену ни в присутствии твоей матери, ни кого другого.

— Не вздумайте втягивать мою мать в ваши игры. Можете испытывать ваши уловки на мне, Джулия Маркхем. Но оставьте в покое мою мать. Вы поняли?

— Я не играю в игры. Я приехала сюда потому, что я — твоя жена.

— Ах, да, и ты хочешь завести ребенка. — Он подошел к ней вплотную. Его колени касались ее коленей. Джулии пришлось наклониться назад, чтобы увидеть его лицо, но она не сделала ни шагу в сторону. Она не могла позволить Брейдеру Вульфу оттеснить или прогнать себя.

Он приглушил голос, и в ушах Джулии запели ни с чем не сравнимые, уже до боли знакомые, нотки.

— Тебе бы хотелось обвести меня вокруг своего маленького пальчика, как Карберри и многих других, да? Но берегись, Джулия. Я не из твоих аристократических любимцев. Ты можешь получить в результате больше, чем хотелось бы.

Джулия пыталась подавить внезапно охвативший ее приступ головокружения. Но почему ее тело так трепетно замерло, уловив близость этого человека? Она не хотела уступать ему.

— Ты так уверен в себе? И думаешь, что все знаешь обо мне, да?

Брейдер не счел нужным отвечать, повернулся и направился к выходу. Джулии страстно захотелось бросить что-нибудь тяжелое прямо в его вызывающе широкую спину.

— А ты, Брейдер Вульф? В какую игру играешь ты? Почему ты не сказал мне, по какой причине ты так хотел получить Кимбервуд, что женился на мне? Насколько благородны твои побуждения? — Так и не добившись ответа, она добавила. — Но я не уеду. Я все равно не уеду.

На долю секунды Вульф приостановился, но затем, не оглядываясь, продолжил свой путь.

Джулии хотелось скрежетать зубами и топать ногами самым недостойным для благородной дамы образом. Почему, почему он был таким непонятливым и упрямым!

Внезапно гнев вытеснила человеческая усталость.

Какой смысл бороться с ним? Ее плечи безвольно опустились. Она утомленно закрыла глаза и понуро склонила голову. Нет никакой надежды на осуществление ее мечты… В этот момент из-за спины Джулии раздался ласковый голос Нэн:

— Дорогая моя, я уверена, ты — именно та, которая нужна в жизни Брейдеру. Иди сюда, давай поговорим.

Время, проведенное в обществе Нэн, возродило надежды Джулии и утвердило ее в желании завоевать Брейдера. Они с удовольствием беседовали, постепенно познавая друг друга.

Спустя час беседу прервала компаньонка Нэн миссис Эллиот — одна из двух дам, сопровождавших Нэн в соборе. Она пришла напомнить хозяйке, что пора отдыхать. Нэн на прощание пообещала Джулии встретиться на следующий день на террасе и, с видом заговорщика, подмигнув невидящим голубым глазом, сообщила, что не присоединится к Джулии и Брейдеру вечером за ужином. Нэн никогда не ужинала вместе с сыном, так как предпочитала рано ужинать и рано ложиться спать.

Фишер проводил девушку в комнату, которую она с детства помнила как комнату бабушки. Хотя рабочие еще не приступали к ремонту на втором этаже, мебель уже была отполирована до блеска, на окнах висели выстиранные и наглаженные портьеры, на кровати лежало чистое, благоухающее свежестью белье. Комната бывшего хозяина, самая большая в Кимбервуде, находилась в другом конце коридора. Джулия не стала спрашивать у прислуги, где спит Брейдер. Такой тщеславный и самолюбивый человек, как ее муж, мог выбрать только самую большую комнату.