Обретенный рай - Максвелл Кэти. Страница 33

Щупленькая, маленького роста жена пастора подняла голову, глаза ее заблестели.

— Миссис Вульф, прошу вас подумать. Понимаю, что сегодня утром вы встретили не очень теплый прием. Но я не обращаю внимания на слухи и сплетни. В противном случае я бы не пустила вас на порог своего дома в тот день. Пожалуйста, не думайте об Эндрю плохо. Ему приходится считаться с мнением и желаниями многих состоятельных прихожан.

— Но вы же отказываетесь считаться с ними?

Миссис Дженкинс, казалось, сжалась и стала еще меньше.

— Я слышала о том, как вы и ваш супруг достойно обращаетесь с арендаторами и слугами в Кимбервуде. И уверена, что вы станете незаменимым членом нашего комитета.

— А ваш муж одобрит мое вступление в Лигу? — Слова вырвались у Джулии помимо воли.

Ясные серые глаза миссис Дженкинс засветились, оживив весь ее облик.

— До службы, думаю, не одобрил бы. Но так как ваш супруг предложил провести все необходимые ремонтные работы в доме и в церкви за его счет, то в сердце Эндрю произошла перемена. Похоже, у вашего мужа гораздо больше денег, чем у других покровителей. — Она тяжело вздохнула. — Пастор довольно быстро усвоил, что хотя вера и стоит во главе всего, но деньги, увы, исполняют волю Божью… и заделывают дыры в крыше.

Однако Джулия уже не слышала жену священника. Ее взгляд устремился в глубину церкви к Брейдеру, который с бесстрастным лицом терпеливо и почтительно ждал, пока остальные прихожане освободят проход. Признается ли он в том, что подкупил священнослужителя ради того, чтобы последний принял его жену в свою паству, подумала Джулия.

Миссис Дженкинс словно угадала мысли девушки.

— Великодушное предложение вашего мужа никак не связано с моим приглашением, поверьте мне, пожалуйста. Мистер Вульф лишь упростил дело, и мне не потребовалось спрашивать разрешения моего мужа.

Нэн поспешила выразить свое мнение.

— Тебе следует согласиться, Джулия. Уверена, тебе понравится. В добрые старые времена я с удовольствием проводила все свободное время с добропорядочными христианками.

— Женщины из Лиги совсем не похожи на кумушек, которым нечем заняться, кроме как сплетничать и обсуждать всех подряд. Думаю, вы займете среди нас достойное место.

Джулия, откинув все сомнения, согласилась.

— В таком случае, жду вас во вторник в десять часов утра, — сказала миссис Дженкинс.

Подошел Брейдер.

Джулия представила мужа миссис Дженкинс. После обмена любезностями Брейдер настоял на том, чтобы помочь матери дойти до экипажа. На этот раз Нэн не возражала, что свидетельствовало о том, сколько сил ей потребовалось на посещение церкви.

По приезду в Кимбервуд Брейдер проводил мать до ее комнаты. Джулия, окруженная компаньонками Нэн, встревоженно следовала за мужем и свекровью. Щуплое тело Нэн бил озноб. Лицо осунулось и стало еще более серым, чем утром.

Но свекровь находилась в приподнятом состоянии духа. Когда Брейдер укладывал мать на кровать, Нэн удовлетворенно улыбалась.

Брейдер уже хотел было отойти от матери, как неожиданно она с поразительной силой схватила его за полу пальто. Тонкими, высохшими пальцами Нэн добралась до лица сына, провела по мужественному овалу, по горбинке на носу, по темным густым бровям.

И прошептала:

— Я любила его.

— Знаю, — ответил Брейдер.

Джулия не могла выйти из комнаты, боясь помешать трогательному общению матери с сыном. Миссис Браун и миссис Эллиот тоже безмолвно застыли, едва дыша.

— Он бы мог гордиться тобой, — добавила Нэн.

Пальцы Нэн прошлись по напряженному излому губ сына.

— Вы так похожи друг на друга. И хотя ты никогда не знал своего отца, не проходило и дня, чтобы ты не напоминал мне о нем.

— Мама…

Слабый голос матери перебил его.

— Нет, не говори так, Брейдер. Я всегда понимала твои чувства, твой стыд. Но сейчас ты должен понять, что очень скоро я присоединюсь и к нему, и к Джону с Мэри…

Его лицо исказила гримаса боли. Он покачал головой, отказываясь верить в слова матери. Джулии захотелось убежать прочь. Ранимость Брейдера потрясла ее.

— Нет. — Он на мгновение замолчал, собираясь с духом и опасаясь, что голос может выдать его чувства. Затем продолжил:

— Не говори так. Ты нужна мне.

На глаза Нэн навернулись слезы и тонкими струйками побежали по изможденным щекам, падая на постель. Голосом, полным горькой печали, она возразила:

— Нет, Брейдер. Я тебе не нужна. Ты всегда был сильным.

— Но не настолько сильным. Мама, ты — это все, что у меня есть, ты — моя семья.

— Нет, сынок. Теперь у тебя есть Джулия.

При упоминании о Джулии тело Брейдера напряглось. Его взгляд инстинктивно метнулся через комнату к месту, где она стояла. Встретив взгляд мужа, девушка попыталась глазами выразить свое сочувствие и… подтвердить правдивость слов Нэн. Преисполненная благодарности за поддержку, она готова была поддержать мужа сейчас.

Он повернулся к матери. Нэн уже погружалась в сон. Ее тонкая рука отрешенно похлопывала руку сына. Прежде чем заснуть, она тихо, настолько тихо, что Джулии пришлось напрячь слух, чтобы услышать, произнесла: — Джулия будет заботиться о тебе вместо меня. Она будет любить тебя.

Брейдер ничего не ответил на последние слова матери. Но когда он поднялся на ноги, плечи его были опущены, словно тяжкая ноша пригибала его к земле. Сердце Джулии рвалось к нему навстречу, но она продолжала стоять неподвижно как статуя, боясь проявить и сочувствие, и симпатию. Джулия не могла предугадать, как воспримет Брейдер проявление ее чувств, учитывая его отношение к ней и… события той ночи.

Как обычно, Брейдер неуловимым движением стряхнул с себя оцепение. Бережно, как обращаются с любимым ребенком, накрыл худенькую фигуру матери одеялом. В эту минуту к постели подошла миссис Браун. Осторожно склонившись над подопечной, сиделка приложила ладонь ко лбу спящей, затем пальцами прикоснулась к шее Нэн, проверяя температуру и пульс.

Она успокоила встревоженного Брейдера.

— Ваша мать спит. Поездка утомила ее, она ослабла. Но я уверена, что с ней все будет в порядке. Но как бы то ни было, советую на всякий случай пригласить из Лондона доктора Белами.

Брейдер нахмурился. Затем кивнул головой, соглашаясь с предложением. Но следующие, отчетливо произнесенные слова повергли Джулию в ужас.

— Я согласен, хотя и не верю в то, что доктор сможет ей чем-нибудь помочь. Похоже, моя мать всегда пользовалась особой милостью господа Бога. И если уж ей суждено умереть, то, несомненно, мы, смертные, не сможем это изменить.

В глазах Джулии засверкали слезы. Нэн умирает! Отчаяние душило девушку. Не сказав никому ни слова, она вихрем повернулась и опрометью выбежала из комнаты.

— Джулия! — Голос Брейдера настиг ее прямо перед дверью в спальню. Она быстрым движением руки смахнула с лица слезы и повернулась к мужу.

Брейдер выглядел уставшим и измученным.

— Ты себя хорошо чувствуешь?

Джулия робко улыбнулась и спросила:

— Это я должна задать тебе этот вопрос, не так ли?

Брейдер передернул плечами и принялся расслаблять на шее галстук.

— Вот досада!

— Брейдер! Неужели доктор действительно не может помочь Нэн? Наблюдать равнодушно, как она умирает…

Муж удивленно поднял брови.

— Ты переживаешь за нее? — Он тяжело вздохнул, словно признавая свое бессилие, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Не знаю, Джулия. Если бы здоровье моей матери можно было купить за золотые монеты, я бы давно это сделал. Несколько месяцев тому назад я окончательно понял, что не в силах спасти ее. Единственное, что я могу сделать для нее сейчас, так это постараться, чтобы ее последние часы были как можно более счастливыми, стремиться исполнить каждое ее желание.

Брейдер тщательно подбирал слова.

— Она хотела быть похороненной рядом с мужем. Томас Эшфорд погребен в Кимбервуде.

— А твой отец?

Его взгляд посуровел, на губах появилась горькая усмешка.

— Мой отец? Я никогда не спрашивал, где он похоронен.