Иллюзион - Макушкин Олег. Страница 13

Одному из бродяг почти удалось добежать до выхода из комнаты, где стоял Странник. Ленивые «чейнганы», позволявшие себе временами промахиваться и неэффективно расходовать боеприпасы, мгновенно скрестили на спине беглеца свои лазерные прицелы, и несчастный взорвался фонтаном кровавых брызг, окативших Странника едва ли не с головой. Странник медленно осмотрел себя. Капли крови лежали на пыльной порванной майке и грязных джинсах россыпью густых, не желающих впитываться в ткань гранатовых бисеринок, повисших на одежде, как замерзшие капельки воды на волосках мехового ворса. Странник осторожно стряхнул их.

Артификс с огнеметом нажал на спусковую скобу, и огненный язык вырос из черного раструба, пошел лизать неподвижные тела, обращать в пар кровь и воду, растекшиеся по полу, наткнулся на бидон с бензином и обтек его. Мгновением позже бидон взорвался.

Странник только успел отшатнуться за поворот коридора, выходившего в комнату, и поспешно закрылся полой изорванного плаща, когда на него полыхнуло жаром. Но сразу после этого, вместо того чтобы бежать без оглядки, он вошел обратно в комнату, превратившуюся в камеру крематория.

Пол, покрытый спекшейся цементной коркой с вкраплениями битого кафеля; закопченный потолок и стены с протянувшимися вдоль них обожженными трубами, искривленными напором клокочущей воды; разбросанные тут и там неопрятными кучами тряпья обугленные трупы — все это было щедро украшено полосами пламени, словно обрывками трепещущих алых лент, а в центре комнаты на месте злополучного бидона полыхал жаркий костер, упираясь столбом огня в потолок и растекаясь по нему гигантским цветком. Воздух, насыщенный едким дымом и нечистым паром, пропитанный гарью и вонью паленого мяса и шерсти, вибрирующий полупрозрачной стеной от жара огня — этот воздух грыз горло и жег глаза, вытравливая слезы страха и отвращения. И среди всего этого стояли Артификсы.

Экзоскафандры из черной матерчатой брони были оплетены шнурами соединительных трубок, закрепленное на подвесках оружие равнодушно светилось глазами электронных прицелов, готовое в любую секунду выполнить свою функцию разрушения. Забрала шлемов — похожие на глаз циклопа зеркальные полусферы — бесстрастно горели оранжевым пламенем напалма и дымились кипящей водой, хлещущей из прорванной трубы. Безликая смерть, упрятавшая свою беспощадную сущность под холодное отражение произведенной ею бойни. Странник задрожал.

Он прекрасно понимал, что убежать не сможет; его тело, замерзшее от холода катакомб и обожженное огнем пожара, уставшее от долгих блужданий и взбудораженное выбросом адреналина, трясло лихорадящей дрожью приговоренного к смерти, который почувствовал сиюминутную гибель. Странник не хотел умирать, потому что он лишь начал свой путь, он еще не успел понять, кто он такой и каково его предназначение, не успел открыть завесу своего прошлого и проникнуть в лабиринты грядущего. И одна лишь вспышка пламени или очередь выстрелов способны помешать всему этому. Странник уже был мертв однажды — до своего воскрешения. Он не хотел умереть вновь.

Артификсы медленно, будто бы нехотя, пересекали разгромленную комнату, приближаясь к Страннику, но, казалось, не замечали его. И Странник почувствовал, что его страх сменяется яростью. Сохраняя спасительную неподвижность, Странник осторожно повел плечами, высвобождаясь из плаща, и впился в приближающихся врагов напряженным взглядом, в котором не осталось ничего, кроме ожидания схватки.

Подспудно он даже жаждал боя, иначе зачем бы он пошел навстречу этим безликим убийцам? Он не знал, есть ли у него хотя бы один шанс на победу, но зато понимал, что если в этом мире возможно чудо, то он способен его сотворить. Он осторожно расправил грудь, и кожаный плащ сполз на сгибы локтей. Где-то на грани сознания вдруг зазвучал бессловесный голос — или это была его собственная мысль? — который произнес; «Они ограничены рамками своего собственного мира. Ты — нет».

Он распрямил руки, и плащ с легким шорохом начал падать вниз — двое Артификсов уже подошли к Страннику на расстояние нескольких шагов, обходя его с боков, а третий держался чуть сзади. В тот момент, когда соскользнули рукава, Странник сжал правую руку на кожаной подкладке и взмахнул ею, отправляя в полет черную птицу с распростертыми крыльями, а сам припал к земле, как готовящийся к прыжку тигр, Застрекотал пулемет боевика, который стоял слева, — правый замешкался, и расцветающая узором сквозных отверстий черная птица опустилась на Артификса, обхватив его голову своими изрешеченными крыльями. Странник рванулся с места, выбрасывая назад подошвами ботинок комки грязи и щепотки пыли, и в два прыжка оказался возле первого из солдат, не успевшего навести на него пулемет. Открытой ладонью Странник впечатал рисунок своих линий судьбы в зеркальный пластик черного шлема, другой рукой схватил оружие противника, вовлекая безмолвного Артификса в кружение боевого танца древнего самурая, овладевающего мечом своего врага.

Движение вверх — рука скользит к спусковой кнопке, почти мечтательно задержавшись на ней, вдавливает спуск — и голова запутавшегося в плаще Артификса разлетается вдребезги, как хрустальная ваза, попавшая под чугунный лом. Движение вниз — и свободная рука ложится на приклад пулемета, чтобы круговоротом рулевого колеса сбросить с оружия беспомощные руки соперника. И напоследок — дробящий жестокий удар прикладом в забрало Артификса, от которого рассыпается сеткой трещин отраженное лицо Странника со сведенными в жесткую черту губами и горящими жаждой победы глазами. Он знал: жизнь можно купить ценой чужой смерти.

Третий боевик уже навел на Странника прицел огнемета. Не оставляя ни мига на раздумья, Странник кинулся к стене, избегая сдирающей кожу огненными лапами струи напалма, прыгнул на шведскую стенку параллельных труб, как на лестницу из железных ступеней, и взбежал по ней чуть не до самого потолка. И оставляя позади и под собой испепеляюще-жаркую струю жидкого пламени, Странник нашел тот единственный момент, когда в безумно-дерзком прыжке-полете он смог вонзить в Артификса очередь из трофейного пулемета.

Отбросив оружие, чтобы не повредить руки при падении, он приземлился в кашу из обломков кафеля, бетонной крошки и стреляных гильз, перекатился через голову и вскочил на ноги, чувствуя, как горят ободранные локти и плечи и как впились в спину острые осколки. Огнеметчик все еще стоял на ногах, целясь в Странника, и тот побежал по дуге, опережая на каждом шаге движение прицела. Добежал и схватил Артификса за обмотку скафандра, заставляя войти вместе с собой в движение по спирали. Зашипел огнемет, выплевывая очередную порцию напалма, — на этот раз в того бойца, который остался без оружия. Боевик захлебнулся беззвучным криком, утонув в огненном бутоне пиротехнического ада, а в это время Странник исторг из своих легких весь накопленный воздух с выжженным до последней молекулы кислородом в истошно-яростном вопле, с которым он сжал руки на шее Артификса, сворачивая шейные позвонки.

Когда все стихло — и отголосок крика, и барахтанье умиравшего в огне боевика, — Странник медленно опустился на землю вместе с обмякшим телом, которое он бережно держал в руках. На него накатило опустошение, и даже чувство победы, достигнутой поистине сверхъестественным способом, не в состоянии было разбудить радость в его сердце. Если такова цена жизни в этом мире, стоит ли мир того, чтобы существовать?

Тихо потрескивавшее пламя, которое деловито пожирало трупы, не могло дать ответ.

\Cyberjack

• Open file 'cyberjack.dat'

• Warning: file is hacked by Big Bad Boy

• Ex-xec-cute an-nyway?

Крекер стоял там, где его оставил Странник, не дальше и не ближе. Завидев Странника, он замахал руками и указал в узкий боковой проход, по которому они и побежали.

— Ну что? — спросил Крекер через минуту, когда они перешли на шаг, изрядно попетляв в лабиринте канализации, и отдышались. — Огреб мегабайт траблов на свою задницу? Увидел Артификсов? Как бы они теперь за нами не увязались, байты семибитовые!