Бросок в безумие - Малинин Евгений Николаевич. Страница 53

Однако сейчас ему было остро необходимо обеспечить себе защиту от неожиданного вторжения. Он, едва касаясь, погладил пластину кончиками пальцев и вдруг почувствовал словно бы некую шероховатость. Раньше он никогда такого не замечал, скорее наоборот – иногда удивлялся идеальной полировке этой пластины. А теперь ему показалось, что за кожу на кончиках пальцев цепляются крошечные заусенцы намагниченного металлопластика.

Игорь хмыкнул и еще раз огладил пластину – несомненно, он чувствовал заусенцы! Прикрыв глаза, он сосредоточился на своих ощущениях, на ощущениях кончиков своих пальцев, вернее, одного указательного пальца, который очень медленно, методично перемещался по пластине вверх-вниз. Нет, это были не заусенцы, это были острые кромки... магнитных линий! Во всяком случае, он именно так воспринимал легкие покалывания на коже пальца. Он чувствовал магнитное поле, удерживавшее защелку в закрытом состоянии.

Спустя минуту Игорь улыбнулся и снова прикрыл ладонью идентификационную пластину. По ладони волной пробежала легкая щекотная судорога, и защелка с легким щелчком открылась.

Вихров вернулся к прикроватному столику, пододвинул к себе маленькую пластиковую карточку с данными диагноста, перевернул ее надписью вниз и ручкой, лежавшей рядом с клавиатурой личного модуля связи, довольно коряво нацарапал короткую надпись. Потом смазал пластик универсальным клеевым карандашом и, аккуратно держа свою записку за уголок, осторожно выглянул из каюты. Коридор был пуст.

Игорь вышел из каюты и тщательно заклеил листочком со своими каракулями большую часть внешней идентификационной пластины.

Вернувшись в каюту и тщательно закрыв за собой дверь, он снова улыбнулся, уселся на кровати и взял в руки маленький тяжелый синий бублик.

Виталий Кокошко слег последним из тех, кто так или иначе контактировал с Гвендланой, – спустя почти шесть месяцев после Игоря. Однако за несколько часов до этого он увидел нечто такое, что в корне перевернуло его взгляд на перспективу развития этой странной «болезни», столь неожиданно пришедшей на линкор. Подойдя после своего очередного короткого отдыха к дверям каюты Вихрова, он, не глядя, в задумчивости, протянул руку к идентификационной пластине электронного замка, перенастроенного на его ладонь, и наткнулся на что-то гладкое, холодное. Замок не сработал, а когда Кокошко отнял руку от пластины, то увидел, что она заклеена кусочком писчего пластика, на котором коряво, но вполне отчетливо выведено «Прошу не беспокоить, очень занят. Вихров».

И еще. После первого приступа боли Виталий Кокошко уничтожил все материалы о проведенных им генетических исследованиях и свой дневник с записями наблюдений за течением «заболевания» Игоря Вихрова.

Вызов из Главного центра управления был весьма неожиданным – нуль-навигатор только что вернулся из центра. Автоматика работала нормально, пространство перед линкором было совершенно чисто, так что у заступившей на дежурство первой вахты вряд ли могли вообще возникнуть какие-то сложности, потребовавшие его присутствия в ГЦУ.

А когда на включенном мониторе личного компьютерного блока появилось строгое, даже слегка брезгливое лицо его первого ассистента, Старик сразу понял, что вызов никак не связан с пилотированием корабля.

Тем не менее он совершенно спокойно произнес:

– Слушаю вас, Артур Исаевич.

– Господин нуль-навигатор, – странно официальным, даже торжественным тоном заговорил навигатор-один, – офицеры первой вахты просят вас подняться в Главный центр управления!

– Какова причина такой просьбы?.. – все тем же невозмутимым тоном спросил Старик. – У вас возникли проблемы с навигацией?..

– Нет, господин нуль-навигатор, – чуть смутившись, ответил Эдельман, – никаких проблем с навигацией нет... – и тут же, словно бы поймав себя на смущении, добавил, возвращаясь к принятому тону: – И, как вы знаете, быть не может. Проблема, которую мы собираемся обсудить, касается скорее... э-э-э... общего управления линкором-ноль Космофлота Земного Содружества.

– По-моему, эта проблема не относится к компетенции офицеров первой вахты команды линкора... – задумчиво проговорил Старик и, чуть помолчав, добавил: – Но я удовлетворю вашу просьбу. Я буду через несколько минут.

Старик отключил связь, прошел к письменному столу и уселся в кресло. Немного подумав, он достал из нагрудного кармана комбинезона маленький ключ, открыл нижний ящик стола и достал из него небольшой компактный излучатель. Подержав его в руке, Старик едва слышно пробормотал:

– Вот уж не думал, что мне придется им воспользоваться!.. – и положил излучатель в карман. Затем он запер ящик стола, вернул ключ в нагрудный карман и встал из-за стола.

Оглядев кабинет еще раз, словно припоминая, не забыл ли чего, Старик вздохнул и направился к личному переходу в Главный центр управления.

Войдя в Главный центр управления, нуль-навигатор остановился на пороге шлюза. Остановился в удивлении. Все офицеры вахты были одеты в парадные комбинезоны, хотя, когда он двадцать минут назад покидал центр, на них была обычная рабочая одежда. Впрочем, задержка командира была совсем крошечной.

«Что ж, ты ожидал демонстрации, ты ее получил!» – внутренне усмехнулся Старик и прошествовал к своей панели управления. Однако в кресло он садиться не стал, а, взглянув на замершего Эдельмана, спокойно произнес:

– Слушаю вас, Артур Исаевич, и надеюсь, что вы вызвали меня сюда не затем, чтобы показать свои парадные одежды!

Насмешка в его тоне была настолько явной, что Эдельман вспыхнул и вскочил со своего места.

– Да, командир!.. – воскликнул он, но голос его сорвался в фальцет и первый ассистент командира поневоле замолчал.

Воспользовавшись образовавшейся паузой, Старик спокойно присел на краешек своего кресла и с некоторым даже любопытством уставился на вытянувшегося по стойке «смирно» Эдельмана.

– Продолжайте, прошу вас!.. – все с той же нескрываемой насмешкой проговорил командир, и Эдельман «продолжил», но уже гораздо более спокойнее.

– Господин нуль-навигатор, офицеры первой вахты линкора-ноль «Одиссей» попросили выслушать их, поскольку положение корабля и творящиеся на нем... э-э-э... – Эдельман не мог сразу подобрать подходящего слова, – ...дела вызывают нашу тревогу!

Он бросил быстрый взгляд на командира, явно ожидая какой-то реакции с его стороны на свои слова, однако тот продолжал молча смотреть на своего первого ассистента, ожидая продолжения. И Эдельман продолжил:

– Линкор не совсем понятно где находится и летит неизвестно куда! На корабле объявилась болезнь явно инопланетного происхождения, с которой не справляются наши медицинские службы! И... – Снова Эдельман, не находя нужного продолжения, запнулся, но теперь ему пришел на помощь первый ассистент главного штурмана Ян Озда.

– Командир! – крикнул он от своей панели. – Так больше продолжаться не может, надо что-то предпринимать!

Старик неторопливо повернулся в сторону «крикуна», несколько секунд пристально его рассматривал, а затем спросил:

– Что именно не может продолжаться и что вы хотите предпринять?

Тут же снова заговорил Эдельман, заговорил торопливо, словно хотел быстрее высказать главное:

– В первую очередь нам необходимо любой ценой прекратить на линкоре распространение эпидемии!.. Далее – нужно разработать действия, которые позволят нам прервать выполнение программы «Звездный лабиринт», и повернуть линкор к Земле!.. В-третьих...

Эдельман вдруг остановился, сообразив, что сказал в общем-то все. В Главном центре управления повисла тишина, только чуть скрипнуло кресло под нуль-навигатором, который передвинулся поглубже.

После долгой паузы, во время которой Старик молча обводил взглядом собравшихся офицеров, он покачал головой и заговорил, негромко, но отчетливо произнося слова:

– Я вижу, вы очень напуганы...

По центру прокатился тихий недовольный гул, но высказаться определенно никто не посмел.