Драконье горе - Малинин Евгений Николаевич. Страница 12

И она смущенно потупилась.

– Слушай, Топс… – донеслось из-за стола, но в тот же миг я бросил в сторону спрятавшихся каргушей такой взгляд, что он вполне мог прожечь дыру в каменной столешнице. Во всяком случае, Фока ойкнул и замолчал, не закончив свою очередную пакостную фразу. Я же, довольно улыбнувшись, вновь обратился к Крохе:

– Противно видеть?! Да я готов отдавать по дню собственной жизни за каждую минуту, проведенную рядом с тобой! Может быть, у тебя найдется несколько свободных минут, чтобы познакомить меня с местными достопримечательностями, а то приставленные ко мне… соглядатаи так и норовят то войну мне объявить, то спрятаться от меня подальше! Общаться с ними просто нет никакой возможности!

Фея бросила презрительный взгляд на противоположный конец стола и вдруг взмахнула неизвестно откуда появившимся в ее руке ореховым прутиком. В тот же момент черная гранитная плита со всеми стоявшими на ней кушаньями ухнула вниз, а ее место занял прежний непритязательный каменный бугорок, который был не в состоянии спрятать двух маленьких каргушей.

Впрочем, спрятаться попытался только Фока, он распластался за одним из сидельных камней, однако его оранжевая шевелюра торчала наружу на добрые десять сантиметров. Топс же, наоборот, гордо выпрямился, всем своим видом показывая, что не относит к себе мои критические замечания.

Кроха, спрятав волшебную палочку, повернула ко мне свое сияющее личико и пригласила:

– Пойдемте, сэр Владимир, я покажу тебе наше подземелье, и можешь мне поверить, оно очень интересно!

Однако Топс не собирался так просто отдавать инициативу и уступать свои полномочия. Он вздернул свой острый нос и нагло заявил:

– Может быть, мы покажем… сэру Владимиру… это… досто… при… припечательствасти. – По его физиономии было видно, что он едва не сломал свой язык на таком сложном слове, но гордый каргуш не сдавался. – А ты позаботишься об ужине для нашего гостя?…

– И для нас… – прибавил от себя все еще спрятанный Фока.

– А каштаны для вас у меня уже готовы!… – ответила на это предложение Кроха и мстительно добавила: – Сырые!…

После чего она взяла меня за руку и повлекла из обеденной пещерки. Быстрый топоток сзади подсказал мне, что оба каргуша поспешили за нами следом.

Мы вышли в главную пещеру, прошли вдоль стены буквально несколько шагов, после чего Кроха взмахнула рукой, и перед нами появился еще один темный и довольно узкий тоннель. Кроха вошла в него первой, и темные стены мгновенно засветились приятным зеленоватым свечением. Я последовал за своей прекрасной проводницей и через минуту оказался в еще одной пещере, а вернее будет сказать, в огромном… гардеробе.

Все пространство пещеры занимали длинные деревянные вешала, на которых очень аккуратно были развешаны сотни самых разнообразных платьев. Слева от входа располагалось женское отделение, заполненное бархатом, атласом, тонким полотном, кружевами, драгоценными пуговицами и всем таким прочим, а справа разместилась мужская одежда, выполненная из… бархата, атласа, тонкого полотна, кружев, драгоценных пуговиц и всего такого прочего. Я, признаться, слегка ошалел от такого обилия театральных костюмов, и только оживленное личико феи и ее сияющие глаза помогли мне несколько прийти в себя.

Она немедленно принялась радостно щебетать что-то о фасонах, расцветках, деталях и принадлежностях различных костюмов, а я, с удовольствием слушая ее голосок, толком ничего не понимал. И тут, не перебивая Кроху, а как-то странно вплетаясь в ее разговор, послышалось бормотание:

– Ну все, понесло бабу… Теперь ее не остановить…

Я скосил глаз в сторону говорившего и увидел рядом со своей правой ногой зеленый хаер Топса.

– Да ладно тебе… – отозвался Фока слева. – Пусть девочка пощебечет, у нее так долго не было настоящего общества…

И тут же я услышал, что Кроха обращается непосредственно ко мне:

– А вот твой костюм, сэр Владимир, весьма странен! Тебе этого никто не говорил?… Если бы не твое изысканное обращение, я приняла бы тебя за рабочего сквота…

Слова «рабочий сквот» прозвучали в ее прелестных устах как нечто неприличное.

Я кротко улыбнулся и неожиданно для самого себя ответил:

– Это мой обет, фея… Я поклялся не облекать себя в… роскошь, пока не отыщу своего пропавшего друга и… ну, в общем, не выполню свою клятву…

Кроха позабыла об окружающем ее великолепии и, широко распахнув глаза, уставилась на меня. Когда я замолчал, она очарованно прошептала:

– Как интересно!… Я думала, что в мире уже не осталось настоящих рыцарей, готовых положить все, чтобы выполнить свой обет!… – Она вздохнула и грустно добавила. – Сейчас, наверное, и обетов-то никто не дает…

– Ну что ты, как можно так думать! – бодро возразил я. – Мир не может существовать без рыцарства!

– Ага, – тут же раздалось от моей правой ноги. – Всегда найдется чудак, раздающий обеты направо и налево и способный перерезать глотки ни в чем не повинным сквотам, только бы выполнить свои обещания!

– Топс, ты несносен! – воскликнули мы с Крохой в один голос и тут же улыбнулись друг другу.

– Топсик, ты посмотри, как они спелись! – немедленно вмешался Фока. – И как быстро!…

Однако Кроха проигнорировала хамский намек оранжевого каргуша и снова обратилась ко мне:

– Я понимаю, что обет – это свято, но, может быть, ты, сэр Владимир, хотя бы примеришь что-нибудь. Вот этот черный с серебром камзол, я думаю, будет тебе чрезвычайно к лицу.

Мне действительно нестерпимо захотелось примерить черный с серебром камзол, но я тут же с горечью осознал, что носить такой костюм – большое искусство, и мне оно не доступно. А потому мне пришлось сурово насупить брови и недовольно пробормотать:

– Неужели, фея, ты хочешь, чтобы я стал клятвопреступником?!

Кроха страшно испугалась этих слов, зато Топс меня одобрил:

– Ишь ты, как он ее! Учись, Фока, ставить на место распоясавшихся девчонок! Так ее… сэр Владимир, пусть знает свое место!

Однако мне совсем не хотелось ставить Кроху на место, а потому, заметив некоторый ее испуг и огорчение, я поспешил успокоить ее вопросом:

– А вот нет ли у вас здесь… оружейной?…

Фея поняла, что я и не думал сердиться. Вздохнув, она покачала головой:

– Сэр Владимир, ты настоящий рыцарь… Холодное злое железо тебе дороже всего. Конечно, у нас есть оружейная, и я тебе ее покажу.

Она повернулась и направилась к выходу из… гардеробной. Мы с каргушами последовали за ней. Кроха снова вышла в большой зал, бывший, как я понял, общей прихожей, и почти сразу же свернула в едва заметную темную щель в стене. На этот раз подземный ход, в котором мы оказались, был темен, узок, длинен и извилист. Несколько раз в этой темноте я довольно прилично прикладывался головой к выступам каменного потолка. Наконец, вслед за своей прелестной провожатой, я оказался в еще одной пещере.

Когда я ступил на присыпанный мелким песком пол этого подземного склада, Кроха как раз неторопливо двигалась вдоль его стен, время от времени прищелкивая пальцами. Звук получался такой, словно в ее ладошках были кастаньеты, и в ответ на эти резкие отрывистые щелчки на стенах сами собой зажигались толстые желтые свечи, вставленные в бронзовые, отлично начищенные бра.

В постепенно прибавляющемся свете я огляделся. Это был самый настоящий арсенал, содержащийся к тому же в прекрасном порядке.

Вдоль правой от входа длинной стены были расставлены самые настоящие рыцарские доспехи. Они, конечно же, привлекали взгляд в первую очередь, и при этом они были настолько разнообразны по размерам, составу и внешнему оформлению, что глаза буквально разбегались. Первым в этом ряду стоял простой стальной пластинчатый панцирь с мелкой, неброской золотой насечкой на поножах и наручах, изображавшей простенький геометрический узор. Круглый глухой шлем, с ребристым, чрезвычайно маленьким забралом, венчал большой, величиной чуть ли не с сам шлем, литой кулак с отогнутым вверх большим пальцем.