Драконья ненависть, или Дело врачей - Малинин Евгений Николаевич. Страница 11

Спустя несколько минут, я действительно уперся в тупик и не сразу понял, что тропа просто резко сворачивает вправо, ныряя в еще более тесное ущелье. Повернув, я двинулся по столь узкому коридору, что мог бы коснуться стен ладонями, а высоко-высоко надо мной чуть светлело далекое серое небо. А потом исчезла и эта светло-серая полоска – я оказался в высоком тоннеле или, точнее, в узкой высокой пещере. В полной темноте только узкая золотистая полоска тропы чуть отсвечивала под лапами моей лошадки, как будто некая нить, не дававшая нам окончательно заблудиться. И Пурпурная Дымка упорно продвигалась по этой ниточке не меняя своего неторопливого аллюра. Это лошадиное спокойствие передавалось и мне, так что я только похмыкивал, встречая все новые и новые повороты на своем пути и каждый раз повторяя при этом: «Ничего, куда-нибудь мы все равно приедем!»

Правда я все-таки наговорил заклинание Истинного Слуха, поскольку слух в такой темноте был гораздо важнее зрения, но окружающая меня тишина ничуть от этого не изменилась.

Скоро я потерял счет времени и уже плохо представлял какое расстояние прошла моя лошадь, я даже стал, как мне показалось, слегка придремывать… И именно в это момент в окружающей меня тишине раздался странный низкий, едва слышный, но при этом явственно угрюмый шепот. Я мгновенно произнес заклинание Полного Понимания и услышал:

– … но ведь он… развеян!.. Его накрыло дыхание Небесной Матери!!

– Ну, значит, Гвай что-то не так увидел, или не понял… или просто ошибся… – ответил ему другой, не менее тихий шепот, только чуть более высокий по тону. – Ты же видишь, вот он едет собственной персоной!..

– Как Гвай мог ошибиться, когда он сам был на Столе Скорби?! Он сам участвовал в последней битве против черных извергов сияющего дана Тона! Он сам видел, как Небесная Мать накрыла этих выродков и их дана своим дыханием!!

Судя по тону, которым была произнесена последняя тирада, этот невидимый угрюмый шептун был весьма раздражен. А вот отвечавший ему невидимка был гораздо более спокоен… я бы даже сказал – безразличен:

– Ну ты же сам видишь, что сияющий дан Тон жив, здоров и… невредим, – повторил он и, выдержав секундную паузу, добавил: – И посмотри, какой странной зверюгой он обзавелся!..

«Все-таки они шепчутся обо мне!.. – подумал я с некоторой тревогой, – И о моей лошадке!»

И словно в подтверждение моей мысли ворчливый шептун произнес:

– А может шарахнуть его по башке каменюкой?.. Моя каменюка любой шлем проломит!..

– Можешь попробовать… – все так же безразлично ответил тонкоголосый, – Только я боюсь, что ты не успеешь его ударить, он быстрее достанет тебя своей секирой. А лезвия его секиры, как ты должен знать, рассекают любой камень… Так что, пробуй, если хочешь, а я лучше смотаюсь в Зал Совета, предупрежу Норка, что Гвай ошибся и сияющий дан Тон жив!..

Послышался слабый шорох и вокруг меня снова воцарилась тишина.

Тем не менее, я покрепче сжал рукоять своей страшной секиры, готовясь отмахнуться ею при первом намеке на какое-либо движение в мою сторону.

Однако никакого движения, даже движения воздуха не последовало. Прежняя тишина и прежнее безмолвие окружали меня. Мне даже показалось на мгновение, что услышанный мной диалог был просто сонной грезой… Но для «сонной грезы» он был слишком… содержательным!

И если вникнуть в содержание этой «грезы», получалось, что звали меня сияющий дан Тон… к-хм, потом разберемся что это за титул, но, судя по всему, титул не маленький. Кроме того, меня не должно было быть, потому как меня «накрыла дыханием», видимо… прикончила, какая-то «Небесная Мать»!.. Кто бы мог носить такое странное, похожее на одно из наших ругательств, имя?! К-хм… опять-таки, разберемся позже. Да, эта «Мать» меня прикончила в том случае если некто Гвай (снова непонятно кто!) не ошибся и все правильно разглядел на Столе Скорби, где присутствовал лично. Ну, что такое Стол Скорби и кто такие черные изверги сияющего дана Тона я знал совершенно точно!! Сам, лично видел, можно сказать, смертный оскал одного из этих извергов. Кстати, судя по бойне, устроенной на Столе Скорби, эти ребята в черной форме вполне соответствовали своему названию – «изверги»!..

И тут мои размышления прервало… светлое пятно, неожиданно появившееся впереди!

Пурпурная Дымка как раз выполнила очередной резкий поворот, и за ним тоннель, по которому я продвигался, оказался чуть подсвеченным. Свет падал из далекого овального отверстия, судя по всему выпускавшего желтую тропу из горы на поверхность Мира.

«А вот и долгожданный выход!..» – с глубоким удовлетворением подумал я. И в этот момент в моей голове снова возникла чужая презрительная мысль: «Глупец, ты что же не понял, что слышал троллей?! Смотри, как надо действовать в этом случае!»

Немного впереди, справа, послышался слабый шорох, словно по каменной стене протекла струйка сухого песка, а сама стена вдруг выгнулась вперед чудовищным брюхом, преграждая мне путь! Моя правая рука мгновенно выбросила вперед и чуть вверх серебристое лезвие секиры, и я почувствовал, как оружие со странным чмокающим звуком входит в камень. Вслед за этим моим ударом прозвучал жуткий, оглушающий рев! Стена в которую чуть ли не до рукояти вонзилось лезвие секиры дернулось в резкой конвульсии, едва не вырвав из моей руки рукоять оружия, в забрало моего шлема брызнуло чем-то зеленым, а затем на мой затылок обрушился страшный удар.

«Рухнул потолок тоннеля!..» – подумал я валясь набок со своей лошадки, и сознание мое померкло.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я начал снова воспринимать окружающий мир. В голове пульсировала тупая тянущая боль, перед закрытыми глазами плавали яркие радужные круги. Я попытался пошевелиться, но тело отказывалось меня слушаться, руки и ноги были неподвижны, словно их удерживала некая непреодолимая сила. И тогда я сделал единственно на что оказался способен – открыл глаза и… осмотрелся.

Моя бренная плоть, по-прежнему упакованная в чужие доспехи, находилась в огромной пещере, очень слабо освещенной неким голубоватым мерцанием, рассеянным в воздухе. Справа, шагах в четырех от меня, неподвижно стояла какая-то темная тень, чуть колышущаяся, словно туман в безветренную погоду. Я долго приглядывался к ней, но так и не смог понять, что же это такое. Зато, едва оторвав взгляд от этой теня, я понял причину своего паралича – мое тело было распластано на здоровенной каменной плите, ноги, руки и шею плотно охватывали толстые металлические скобы, вбитые в камень. Именно эти скобы и не давали мне пошевелиться, и хорошо еще, что мне удавалось слегка поворачивать голову.

Надо сказать, что осознав положение в котором оказался, я вдруг… успокоился – ущерб, нанесенный моему здоровью явно был незначителен, мои конечности были в полном порядке, тело и разум не пострадали и даже головная боль несколько отступила, утихла, хотя все еще давала о себе знать нечастыми ритмичными толчками. Думать, соображать она мне уже не мешала, но, как вы сами понимаете, мысли мои были достаточно тоскливы.

«Значит это все-таки не потолок в тоннеле рухнул… Просто тот ворчливый паразит… тролль… достал-таки меня своей… „каменюкой“. И теперь, выходит я в плену… вот только пока не ясно у кого!..»

Тень, клубившаяся невдалеке, снова чуть вздохнула и качнулась в мою сторону, но не приблизилась, а медленно потянулась прочь. Я с определенной долей тревоги вглядывался в ее странные «качания», но быстро убедился, что мне она ничем не угрожает… Пока не угрожает.

«Подведем промежуточный итог… – продолжил я свои скорбные размышления, – Оружие я потерял, лошадь потерял, двинуться не могу… Или все-таки могу?!»

Я снова попробовал пошевелиться, и снова у меня ничего не получилось.

«Интересно, зачем меня так прочно… пришпилили?.. – появилась у меня несколько даже ироничная мысль, – Неужели мой пленитель настолько неуверен в своих силах, что даже совершенно оглушенного человека побаивается?.. Или он… они… ну в общем те к кому я попал, собираются учинить со мной какую-нибудь пакость?.. Типа неторопливого растягивания за ноги и за руки в разные стороны с целью… э-э-э… постепенного разрывания?..»