Маг - Малинин Евгений Николаевич. Страница 7

Я вытащил свою визитку и нацарапал на ней обычный, домашний номер телефона Антипа.

– Скажешь, что я просил помочь поместить Светку в клинику Кащенко.

Юрка дернулся, как от удара в лицо. Физиономия его скривилась.

– И не дергайся, – я повысил голос, – будь мужиком! Драться придется, а ты раскисаешь!

– Может, подождешь? Светку отправим, и я с тобой поеду?

– Нет. Я поеду один. Ты возле жены должен быть. Не раскисай… – еще раз напомнил я и, дернув Воронина за обрывки майки, побежал вниз по лестнице.

Разогретый двигатель завелся сразу. Выехав на шоссе, я двинулся за голубой ниточкой следа, отчетливо видной на фоне темной мостовой и бордового капота. Теперь самое главное – время. Надо спешить, но при этом не нарушать правила дорожного движения. Конечно, в пять утра даже на московских улицах достаточно просторно, но ГИБДД не дремлет и ранним утром.

Машина ровно шла в сторону центра. Доведя меня до Таганской площади, след свернул вправо, нырнул вниз и из-под эстакады вывел меня на Садовое кольцо. Я хотел бы надеяться, что похититель обосновался где-то в Москве, но сердце подсказывало мне, что скорее всего Данилу увезли из города. Нитка следа лежала над крайней левой полосой, практически не переходя на другие полосы. Что ж, похоже, машина, на которой увозили Данилу, шла с приличной скоростью и не заметала следов. Впрочем, о каких следах можно говорить.

Рука автоматически передергивала ручку коробки скоростей, подошвы кроссовок энергично топтали педали, глаза следили за знаками, светофорами и голубенькой путеводной ниточкой, а в голове металось: «Светка – сектантка… Бред…» По Садовому кольцу я без приключений добрался до Смоленской площади, а здесь мой голубой поводок повернул направо и через мост мимо Киевского вокзала вывел меня на Кутузовский проспект. «Фешенебельный район… – подумалось мне. – Здесь обитают интеллигентные люди. Сектанты здесь обосноваться не могут…» Господи, а что я вообще знаю о сектах и сектантах, с которыми мне, вполне возможно очень скоро, придется столкнуться нос к носу? И зачем им Данила?

А память тут же начала раскручивать свой жесткий диск.

Вообще при слове «секта» в голову в первую очередь приходят различные религиозные названия. Отечественные, истинно русские – старообрядцы, духоборы, молокане, хлысты, какие-то малопонятные трясуны-субботники, скопцы и прыгуны, а также занесенные с просвещенного Запада пятидесятники, адвентисты, методисты, баптисты, квакеры, свидетели Иеговы (почему свидетели?).

Все это богатство религиозных мировоззрений, предлагаемое нашим досточтимым предкам, представляло собой творчески переработанное в различных направлениях, но такое родное и хорошо знакомое христианство. Ну кому-то не хотелось креститься тремя перстами, и он убегал на север или на юг, чтобы там креститься двумя пальцами. Или кого-то жутко напрягало ходить в церковь и признавать духовное превосходство «батюшки», и он отстраивал, как правило на чужие деньги, свой собственный молельный дом, в котором сам становился самым крутым богословом. Некоторым противно было смотреть на роскошь церковных одеяний, убранства и священных предметов, и они объявляли всякую роскошь непотребством и начинали бороться за церковный аскетизм, для чего, естественно, организовывали свою, самую хорошую и правильную веру, но опять-таки на испытанном фундаменте признанного мировоззрения Христа. С Христом вообще уже очень давно спорить не принято, а тем более его опровергать.

Так что во времена оные, несмотря на ряд разногласий, серьезных и не очень, официальная государственная религия, как правило, резко осуждая заблудших и упорствующих сектантов, находила с ними «консенсус». Особенно с сектантами, имевшими «большое народнохозяйственное значение», сиречь с крупными купцами, промышленниками и тому подобным людом. Они, как сейчас принято говорить, заняли свою нишу и в деловом мире, и в духовно-мистическом.

И таких религиозных самостийников в Российской империи было больше миллиона! Наша родная Советская власть только слегка потрепала их ряды, как, впрочем, и ряды традиционных конфессий, а потом снова все «устаканилось».

Но вот с приходом демократии и плюрализма на просторы нашей Родины двинулись совершенно неизвестные досель россиянам эзотерические знания и идеи. Мы узнали о существовании совершенно непонятных простым людям махдистов и бабидов. Нас познакомили с непримиримой яростью ваххабитов, от которых почему-то в первую очередь страдали правоверные мусульмане. Мы увидели на улицах Москвы бритые головы оранжево-красно одетых, простодушно улыбающихся ребятишек, которые водили хороводы на мостовых под простенькую мелодию «Хари Кришны, хари Рамы». И среди этих прилюдно веселящихся оригинальных индивидуумов замелькали чисто русские хари, а по стране поползли леденящие душу рассказы о порядках, царящих внутри этих веселых хороводов.

Потом на улицах и площадях любимой столицы стали попадаться группы молодых в основном людей с черными, густыми, странного вида бакенбардами, такими же, только более неопрятными бородами, с торчащими из-под широкополых черных шляп космами, в застегнутых до подбородка черных прямых пальто. Постепенно основная масса этих молодцев стала группироваться около Ленинской библиотеки, которую к тому времени успели переименовать в Российскую государственную. Наши неподражаемые средства массовой информации сообщили нам, что это не то саббатиане, не то франкисты, не то хасиды, ну, в общем, какие-то особенные евреи. Правда, потом выяснилось, что от знакомых и родных иудеев их отличает только настоятельное требование передать половину библиотечного фонда Ленинки, то бишь Российской государственной библиотеки в их личное распоряжение. Ничего себе секта?!

И все-таки эти милые неуемные люди имели хоть какое-то отношение хоть к какой-то религии. А вот потом началось…

Сначала к нам перебралась секта имени гербалайфа, которая в нашей России сразу получила широкое развитие. Гербалайф, как нам объяснили приезжие миссионеры, это такое божество в виде пищевых деликатесов. С любым толстым человеком, принимавшим его внутрь вместо обычной еды, происходило чудо – он мгновенно худел. А любая худышка, после такой же процедуры, так же, словно по волшебству, принимала округлые формы. Причем все это происходило чудесным образом на прочной научной основе. И никаких побочных явлений, кроме впадания потребляющих чудесную «пишчу» в отличное расположение духа.