Разделенный Мир - Малинин Евгений Николаевич. Страница 44

Стоп вскочил из-за стола, судорожно стараясь побыстрее проглотить кусок.

– Так спит... – хрипло доложил он. – Орал вчера, орал... потом заснул... Будить, что ли?

Маша чуть не рассмеялась.

– Сяма, спроси у Эго поаккуратней, он с нами поедет или попозже... Только не очень его тряси!.. – крикнула она вслед метнувшемуся к выходу Сяме.

Не успел лейтенант выйти, как дверь снова распахнулась, и в зал вошел Жан, держа в охапке кольчугу и шлем Марии. Маша тут же в зале накинула кольчугу, надела шлем и, оглянувшись, увидела Лю, которая уже стояла рядом, держа в руках ее поясной ремень с мечом и кинжалом. Маша опоясалась и двинулась к выходу.

И в этот момент из-за небольшой дверцы, ведущей, как поняла Маша, в малый обеденный зал, с пронзительным визгом выскочил Эго Шарц.

– Я не позволю шутить над собой такие шутки! Все будет доложено его высочеству и ее милости – твоему командиру... Разбойник ты и негодяй, а не лейтенант, – верещал он в захлопнувшуюся за ним дверь.

Та снова открылась, и следом за карликом в зал вернулся и улыбающийся Сяма. Коммерсант отскочил от двери и, обернувшись, увидел готовую к выходу Машеньку.

– Моя прекрасная госпожа, – заорал Эго, бросившись к ней между столами. – Уймите своего лейтенанта, а то он совершенно лишит меня жизни, и твой отряд останется раздетым!..

Маша с удивлением оглядывала малыша, еще вчера выглядевшего таким франтом. Сегодня, в сильно измятом расстегнутом камзольчике, несвежей рубашке, без сапог, которые он держал в руках, с совершенно мокрой головой и торчащими в разные стороны, спутанными волосами, он совершенно не походил на придворного франта Эго Шарца. Только его наглый, визгливый голос совершенно не изменился.

Маша улыбнулась и повернулась к Сяме:

– Лейтенант, я же просила спросить господина Шарца поаккуратнее.

– Он вылил мне на голову кувшин холодной воды, – злорадно наябедничал карлик.

Маша сурово, но с искрой смеха в глазах, уставилась на Сяму.

– Командир, – пожал тот плечами, – я его аккуратно спросил: «Карлик, ты с нами едешь или остаешься?» А он не открывая глаз завопил, что мы поедем только тогда, когда он проснется и позавтракает, и что с этой девицей ничего не будет, если она часок-другой посидит на месте... Ну тогда я его и... разбудил. Аккуратно, как ты приказала. Я его совсем не тряс... – И он еще раз пожал плечами.

Тут Мария не выдержала и фыркнула, все гвардейцы, словно получив разрешение, зашлись хохотом. А растрепанный карлик побагровел. И затрясся. Маше сразу стало его жалко. Поэтому, задавив рвущийся наружу хохот, она вытерла подступившие слезы и насколько можно дружелюбно произнесла:

– Дорогой мой друг, прошу тебя не сердиться на моих солдат. – Она обвела взглядом веселящуюся компанию. – Ну что можно взять с людей, привыкших к грохоту битвы и совершенно незнакомых с утонченным обращением двора великого герцога. Я надеюсь, ты будешь выше обид и окажешь нашему завтраку честь своим участием?..

Это было очень ловко – предложить жадному карлику бесплатный завтрак. Он сразу успокоился, вытащил из кармашка камзола здоровенную расческу, два раза махнул ею по своим патлам и, пробормотав:

– Меня уже умыли... – устремился к столу, на котором заметил большое количество нетронутой снеди.

Гвардейцы, пересмеиваясь, потянулись к выходу. Маша тоже шагнула к дверям, а затем оглянулась и крикнула чавкающему негоцианту:

– Поторапливайся, любезный Эго. Мы должны выехать пораньше, чтобы до заката быть в столице.

– Ушэ ыту, – прошамкал набитым ртом тот и припал к широкому горлышку кувшина. Маша вдруг поймала себя на мысли, что не может без содрогания наблюдать за трапезой своего нового знакомого. Она передернула плечами и направилась во двор, стараясь представить, как бы она повела себя, оказавшись за одним столом с этим прожорливым малышом.

Ее жеребец уже был оседлан, а рядом с ним, удерживая лошадь под уздцы, стоял сияющий Орт. Маша взлетела в седло, и отдохнувший конь заплясал под нею, перебирая точеными ногами. Буквально через несколько минут отряд был готов к выходу, и тут, ко всеобщему удивлению, из дверей таверны выскочил Эго, в рекордные сроки расправившийся с завтраком. Он рысью пересек двор и скрылся в каретном сарае, куда вчера вечером закатили его шарабан.

Маша кивнула Сяме, и тот скомандовал выход. Отряд, построившись уже привычной походной колонной, тронулся из ворот постоялого двора мимо госпожи баронессы, а она с высоты своей лошади внимательно оглядывала своих подчиненных.

Они отошли уже на полкилометра, когда из ворот постоялого двора вынесся пестрый шарабан, и маленькие лошадки, налегая на упряжь, понеслись вдогонку ушедшему отряду. Скоро весьма довольный бесплатным ночлегом и завтраком Эго Шарц занял свое привычное место в голове отряда, рядом с госпожой баронессой. Несмотря на свой несвежий вид, он был, как обычно, бодр и доволен.

– Моя прекрасная госпожа, – сразу заорал он своим пронзительным фальцетом, – как почивала на новом месте?

– Прекрасно, – ответила Машенька и в свою очередь поинтересовалась: – А ты как отдохнул?..

– Ой, ты, наверное, смеешься надо мной? – заверещал карлик в ответ. – Как можно отдохнуть, когда вокруг храпит целое войско мужиков, половина из которых на ужин стрескала по головке чеснока!.. Я весь разбит и ужасно хочу спать!.. Но я никак не могу упустить возможность путешествовать в твоем изысканном обществе!..

«Совершенно неисправимый льстец», – подумала Машенька, а вслух спросила:

– Что же ты не взял отдельную комнату? Ты же, по-моему, намеревался это сделать?

– О-о-о, ты не представляешь, какую цену заломил этот косноязычный злодей с толстой жо... животом, – вовремя поправился карлик. – За маленькую грязную комнатенку с продавленным матрацем и обглоданные кости на ужин и завтрак этот живоглот потребовал половину гульда!

Малыш от возмущения задохнулся и даже привстал на облучке.

– Да? – удивилась Машенька. – Сколько же он содрал с Жана за мою комнату?..

– Я думаю, не меньше пяти гульдов... Этот толстяк наверняка раскрутил твоего кап... кап... кап... тьфу, Жана на кругленькую сумму. Я по его толстой роже сразу определил мошенника.

– Хм... А мне он показался вполне приличным человеком.

– Моя прекрасная госпожа, ты еще слишком молода и неопытна, чтобы разбираться в людях!.. Ты, конечно, думаешь о людях только хорошее, а тебя в это время обманывают, обманывают, обманывают!.. Не верь никому. Даже мне!..

– Ну, тебе-то я сразу верить перестала, – успокоила карлика Маша.

– А я между тем единственный достойный твоего доверия, – осуждающе покачал головой Эго. Маша в ответ только усмехнулась.

– Ничего, – пообещал тот, – ты еще убедишься, кто тебе друг... Вот мы приедем в столицу, и там ты убедишься...

– Лейтенант, – повернулась Машенька к Сяме. – В лагере герцогского войска у вашего отряда было какое-то свое место?

– Да в общем-то нет, – пожал плечами Сяма. – Так, кучковались, где шалашики получше да огонек поярче...

– А у баронов с их дружинами?..

– Ну, эти старались пристроиться поближе к герцогскому штандарту. Хотя самого герцога в лагере никогда не бывало...

– А большие у этих баронов дружины, и вообще сколько их там – этих баронов?

– Главных четверо: Гуго с Холмов, Кости да Кости, Стаб Щербатый да Фальфаст Четвертый. У этих в дружинах человек по двадцать – двадцать пять. Еще пяток баронов имеют человек по десять, и то в основном прислугу, а остальные... – Сяма презрительно махнул рукой.

– Но если у самых мощных баронов по двадцать человек в дружине, то сколько всего народу в войске герцога? – удивленно спросила баронесса.

– О, войско у герцога очень большое! – воскликнул Сяма. – Говорят, что под стенами столицы собралось больше трех тысяч человек! Да еще три сотни герцогских гвардейцев!

– Сколько?! – переспросила Маша.

– Да, да, – завопил из своего возка карлик. – В армии герцога почти четыре тысячи человек, считая его гвардию. И больше половины – конные! – с гордостью добавил он.