За далью волн - Асприн Роберт Линн. Страница 40

— А-а-а, — промямлил Марк, гадая, как же объяснить столь неожиданное поведение, как оправдаться за страшную ошибку?

«Просто восхитительно! Мне кажется, я уже слышу, как Меровий спрашивает меня: „Он тебе угрожал?“ А я ему отвечаю: „Нет, сэр“. — „Он тебя загипнотизировал?“ — „Нет, сэр“. — „Так как же получилось, что ты выложил ему весь план сражения?“ „Он был так печален, сэр, что я решил его успокоить, вот и проболтался!“ — Я… — иного выхода не было. Марк должен был исправить ошибку. И он протараторил, пока не передумал:

— Мне нужно найти короля Меровия.

Он опустил голову, чувствуя себя в высшей степени паршиво.

«Я мертвец», — решил он обреченно.

Глава 26

Раза четыре «почитатели Аттиса» сталкивались на подмостях с ютской стражей. И всякий раз «Олли и Стэн» выкрикивали одну и ту же фразу на каком-то германском языке — быть может, ютском. Корс Кант перевел эту фразу, обнаружив еще один неожиданный талант.

— Прочь! Прочь! Аттис, рожденный девственницей, восстал из мертвых! Мы — избранные его, и мы идем за ним!» Стоило ютам услышать имя Аттиса, как они шарахались в сторону, словно жрецы были не иначе как прокаженными, и в отвращении кривились. А когда Питер с шутовской ротой проходили мимо стражников, те неизменно оборачивались и хохотали — похоже, издевательски. Питер качал головой. Все это ему не нравилось, но почему, он и сам понять не мог.

Анлодда держалась рядом с Корсом Кантом. Казалось, единственное, о чем она мечтает, так это о том, чтобы обнять его и не отпускать, но, увы, не может.

«Марку держит», — подумал Питер, хотя прекрасно понимал, что тут речь не может идти о чем-то таком прозаическом. Даже если бы они с юношей остались наедине, она бы пальцем до него не дотронулась, осторожность возобладала бы над страстью — так изголодавшаяся лисица смотрит на отравленную рыбу.

А Корс Кант шагал, казалось, никого рядом с собой не замечая. Ничто в нем не напоминало трусливого мальчишку, каким он покинул Камланн и вошел в Харлек. Взгляд его наполнился тысячелетней мудростью пророков и преступников-маньяков.

«Куда он смотрит? И что видит? И что это за свиток он сжимает в руке и все старается спрятать?» Питер жевал соломинку и не спускал глаз с Корса Канта и Анлодды, пытаясь догадаться, что случится в следующее мгновение.

Немного отстав от барда, Анлодда шепнула Питеру:

— Когда же мы спустимся отсюда? От этих полудурков избавиться будет просто.

«Олли» производил впечатление внушительное. Веса в нем было фунтов двадцать — не меньше. Большую часть веса, правда, составлял жир, но все равно: веса-то из-за этого не убавлялось. Стэн был не так тяжеловесен, но зато он был высок и жилист, закален годами переноски с места на место жертвенников, самих жертв, статуй идолов да мало ли чем еще они скрашивали свой досуг, эти жрецы храма Аттиса. Нет, оба они могли заставить своих обидчиков здорово попотеть, если бы поняли, что с ними собираются разделаться.

— Что ты такого знаешь про них, чего не знаю я? — требовательно вопросил Питер.

— Как это — что? Ты прекрасно меня понимаешь! Они утратили самую свою суть. Принц Ланселот, нам надо поторопиться!

— Непременно избавимся от них в самом скором времени, — буркнул Питер, а подумал вот что: «Это еще вопрос, кто от кого избавится!» Анлодда усмехнулась. Питер не хотел показать, что сомневается в успехе, но голос выдал его.

В пятнадцати футах впереди Питер заметил высокий, довольно крутой холм, почти вплотную примыкавший к стене. Вполне подходящее место для того, чтобы спрыгнуть с крепостной стены. Питер обернулся к девушке и тихо сказал:

— Вон там мы избавимся от жрецов. А что такое «утратили саму суть»?

— Избавимся от жрецов, — повторила Анлодда, чуть заметно улыбнувшись. Услышав последнее слово, «Олли» остановился и обернулся. Анлодда обратила злобную усмешку в очаровательную улыбку и поспешила к великану.

Поравнявшись со жрецом, девушка ахнула и указала назад, сделав вид, что увидела там нечто ужасное. Актриса из нее получилась замечательная. Даже Питер не выдержал и обернулся, но тут же взял себя в руки.

«Олли» развернулся неуклюже, словно толстенная колода. Не мешкая ни секунды, бравая вышивальщица обхватила одну руку, сжатую в кулак, а другой, размахнувшись, нанесла удар по затылку жреца, силой, наверное, сравнимой с ударом бейсбольной биты.

Удар был точен. Похоже, она перебила «Олли» шейный позвонок. Голова великана качнулась вперед, он зашатался, его жирное пузо перевалилось через поручень. Он выпучил глаза, глядя на плотно утрамбованную землю внизу, но выпрямиться и восстановить равновесие, увы, не мог.

Раскинув в сторону руки, жрец рухнул вниз. Упал он с глухим стуком и остался лежать на спине, совершенно неподвижно.

Тут «Стэн», изумленный внезапным исчезновением товарища, обернулся.

«Давай!» — скомандовал Питер мысленно, пытаясь расшевелить свое скованное испугом тело. «Давай, да поскорее, или ты собираешься оставить всю работу девчонке?» Питер резко шагнул за спину «Стэна» и нанес тому сильнейший удар кулаком в печень. Однако Стэн оказался не так уж слаб. Он опустился на колени, но тут же, покачиваясь, поднялся, готовый защищаться.

Питер рванулся к жрецу и ударил того носком сапога между ног. Жрец скорчился от боли, но не издал ни звука. Питер занес ногу для нового удара, но промахнулся, и жрец, ухватив его за ногу, ухитрился сильно стукнуть в висок.

Питеру показалось, что он погрузился в воду, что его захлестнуло высокой волной. «Черт подери, да у меня искры из глаз посыпались!» Питер поднялся, туповато моргая. Колени у него подгибались. «Стэн» снова схватил его за ногу и попытался повалить. Он явно намеревался закрепить успех и снова срезать Питеру по голове.

Корс Кант замер, глядя на драку. Шагнул было вперед, но остановился, отступил. Не то чтобы он испугался, но происходящее его явно смутило.

Питер, падая, резко выбросил вперед ногу, и носком в аккурат угодил по нижней челюсти «Стэна», а затем вдарил в солнечное сплетение, но все без толку. Но тут голова жреца запрокинулась назад — это Анлодда потянула его за волосы.

Жрец отпустил ногу Питера и схватился с девушкой, чем допустил роковую ошибку. Питер вскочил, нырнул за спину жреца, выгнулся дугой и нанес «Стэну» удар в область сердца двумя ногами.

Жрец сложился пополам, словно шезлонг. Пока он не опомнился, Анлодда и Питер совместными усилиями спихнули его вниз, перебросили через перила, словно бочонок. Так и не сумев разгруппироваться, жрец стукнулся о землю коленями. Питер отвернулся, не глядя на «Стэна», который корчился на земле, потирая колени. Анлодда, похоже, тоже не слишком расстроилась.

Она тяжело дышала. Драка явно стоила ей сил. Наконец она выдохнула:

— Почему ты.., почему ты.., ударил его.., туда.., другого места.., не нашел?

— Чего-чего? — выдавил сквозь зубы Питер, потирая растянутую голень.

— Я думала.., ну, под колени.., ну, еще куда-то, но.., не между ног! А? Со мной все хорошо, Корс Кант!

Корс Кант наконец пришел в себя и оказался рядом с Анлоддой. Лицо у него стало такое же белое, как его тяжеленная мантия.

— Богиня! Тебя не ударили? С тобой все хорошо? Питер проворчал, не слишком довольный тем, что девица критикует его тактику ведения рукопашного боя.

— Честно говоря, я и сам не ожидал такого равнодушия с его стороны в ответ на удар в пах.

— Да, со мной все хорошо, Корс Кант, — повторила Анлодда, на этот раз ответив на вопрос барда, после чего повернулась к Питеру и подозрительно уставилась на него. — Принц Ланселот, ты в себе ли? Быть может, у тебя лихорадка? Мы же позвали с собой тех, кто принес последнюю жертву, если не ошибаюсь, а я редко ошибаюсь, ну разве что когда мне совсем уж тоскливо, и я прибавляю восемь к двенадцати и получаю восемнадцать.

Питер смотрел на девушку, сдвинув черные брови Ланселота, и ждал объяснений.

Анлодда говорила медленно, не веря тому, что Ланселот не понимает, о чем речь.