Пленительный обман - Маллинз Дебра. Страница 38

– Я знаю. – Он провел рукой по ее щеке. – Я улажу это, обещаю. – Он потянулся к ней и взял со скамьи свой забытый платок, затем сунул его ей в руку. – Вытри слезы и соберись. Я должен пойти поговорить с сестрой.

«Соберись»? В полной растерянности она наблюдала, как он встал и вышел. Он думает, что так просто взять себя в руки, после того как они оба оказались на грани грандиозного скандала? Дрожащими руками она поправила декольте и вернула на место медальон. Он почему-то был открыт. Она посмотрела на милое дорогое лицо Энтони и вздрогнула от внезапного чувства вины.

Она сделала это снова: потеряв голову, забыв обо всем, упала в объятия Рома и позволила ему вольности ... И даже умоляла его. Ее щеки вспыхнули, когда она вспомнила, как просила его унять боль, которая не давала покоя ее измученному сердцу. Но как она могла забыть Энтони и свое намерение найти его убийц? Как могла забыть свои обязательства перед родителями?

Она спрятала лицо в ладонях. Бессовестная распутница! О Господи, Ром стал навязчивой идеей, совсем как черничный пудинг, ее любимый десерт. Она улыбнулась сквозь слезы и покачала головой: придет же такое в голову ...

– Ты сошел с ума? – послышался голос Лавинии, которая разговаривала с Ромом около входа в грот. Анна вздрогнула. – Как ты посмел соблазнить невинную девушку?

– Успокойся, Лавиния, я ... – Ром пытался что-то сказать, но Лавиния перебила его:

– Успокоиться? Ты лгал мне, Роман.

– Нет. Это просто случайность ...

– Случайность, когда ты падаешь с лошади. А обольщать невесту своего кузена, да еще в двух шагах от него, – это, мой друг, не случайность, а подлость. Неужели тебе мало печального опыта отца?

– Если бы ты дала мне возможность объяснить ...

– Мне не нужны никакие объяснения. Я видела все своими собственными глазами. И скажи спасибо, что это оказалась я, а не кто-то другой. Тогда бы не избежать скандала.

– Ты преувеличиваешь.

– Едва ли! Анна исчезла, и ты следом за ней. К счастью, только я связала эти два факта вместе и тут же отправилась вас искать.

– О, черт ...

– Вот именно, – нахмурилась Лавиния. – Теперь необходимо, чтобы Анна вернулась в зал, а ее матушке, которая не находит себе места, придется представить правдоподобное объяснение.

– Я придумаю что-нибудь.

– Ты? Ты не можешь участвовать в этой истории никоим образом, Роман. Иначе найдутся умники, которые тут же станут говорить, что яблоко от яблони недалеко падает.

Ром издал звук, нечто среднее между стоном и вздохом разочарования.

– И я буду одной из них, – добавила Лавиния.

– Что? – переспросил он, не скрывая своего изумления.

– Ты только что пытался соблазнить нареченную Хаверфорда, – отрезала Лавиния. – А ты хоть на секунду задумался, какие последствия это будет иметь для тебя? Для меня? Для матери? Ты подумал об этом?

– Я вовсе не хотел ...

– Как глупо, Ром! – перебила Лавиния резким, безжалостным тоном. – Это бы перечеркнуло будущее Анны, а на тебя все смотрели бы как на сына своего отца. Как ты мог, Ром? Ты потратил столько сил, чтобы избавиться от позорного клейма, ты был так близок к тому, чтобы занять достойное место, и вот ... Ты наплевал на все это ради того, чтобы соблазнить невинную девушку, которая к тому же обещана другому.

– К черту, Вин, – произнес он таким низким глухим голосом, что Анна едва расслышала. – Я никогда не хотел, чтобы такое случилось.

– Твое поведение отразилось бы на всех нас, Ром. Если бы это стало известно, мать снова не могла бы и носа показать в обществе. Это отразилось бы на тебе и на мне, на моем муже и его карьере, не говоря уж о моем будущем ребенке! И я намерена защитить свою семью, даже если придется защищать ее от тебя.

– Мне очень жаль, Вин.

– Я не готова сейчас простить тебя, Ром. Мне нужно проводить Анну назад в зал и предотвратить назревающий скандал. Одному Богу известно, что я придумаю в оправдание.

Шум решительных шагов подсказал Анне, что Лавиния подошла к входу в грот. Пора. Анна вздохнула и поднялась со скамьи. Ноги еле держали ее, колени подгибались, но она держалась с достоинством. К ее удивлению, Лавиния не набросилась на нее с обвинениями.

– Анна. Слава Богу, я нашла вас. Ваша матушка очень нервничает.

– Мне очень жаль, что я заставила ее волноваться.

– Да, и пришло время исправить это. – Лавиния быстро окинула ее придирчивым взглядом, но ничего не сказала. – Все нормально, но вот только глаза ... Вы плакали?

Ром появился из-за спины сестры, ловя взгляд Анны с жадностью путника, блуждающего по раскаленной пустыне в поисках источника ...

– Она плакала, – подтвердил он, – Когда я увидел ее здесь, она рыдала навзрыд. Я дал ей платок.

Лавиния недоверчиво покосилась на брата, затем взяла платок из рук Анны и протянула его Роману. – Уходи, Ром. Все, что мог, ты уже сделал.

Его скулы заходили ходуном, но он промолчал. Лавиния снова повернулась к Анне:

– Почему вы плакали? Из-за бестактного высказывания Романа, которое он позволил себе раньше?

– Нет. – Кончиками пальцев Анна коснулась медальона и глубоко вздохнула. – Я думала об Энтони.

Брови Лавинии расправились.

– О, моя дорогая!

Анна кивнула, благодаря за сочувствие.

– Ваш брат действительно дал мне платок, он старался утешить меня.

– Не сомневаюсь в этом. – Бросив на брата недовольный взгляд, Лавиния протянула руки Анне. – Позвольте мне проводить вас в зал. Мы расскажем всем, что вы были страшно расстроены воспоминаниями о брате и что я была с вами, пока вы не нашли в себе силы вернуться в зал.

– Спасибо, – прошептала Анна.

– А что касается тебя, Роман ... – Лавиния: снова обожгла его уничижительным взглядом. – Я посоветовала бы тебе оставаться здесь, пока опасность не минует окончательно.

В ответ на резкий тон сестры он сжал губы, но кивнул и отошел в сторону, давая женщинам дорогу.

Когда они исчезли из виду, какое-то время он стоял неподвижно, сжимая в руке носовой платок. Он, словно мальчик, получил выговор за свое поведение. Слова Лавинии прозвучали как упрек. И он должен признать, что она совершенно права во всем, что сказала.

Он действительно сошел с ума. Что произошло? Он пытался заняться любовью с Анной Роузвуд посреди сада Северли? Нужно быть сумасшедшим, чтобы решиться на такое, или влюбленным, окончательно потерявшим голову ... От этой неожиданной мысли у него перехватило дыхание. Господи, неужели это правда?

Он поднял глаза к небу, словно мог найти там ответ. Но звезды над его головой мерцали в насмешливом созерцании. Неужели он любит ее? Конечно, он обожал ее. Вне всякого сомнения, его влекло к ней. Но та ли это женщина, с которой он готов провести остаток своей жизни?

Будь он проклят, но это так Анна Роузвуд именно такая женщина. Будь проклята эта сентиментальная чепуха, но, увы, это правда. Он влюблен в женщину, предназначенную Хаверфорду. И что же ему теперь делать?

Ром сунул платок в карман. Он не в силах что-либо изменить. Анна не свободна и не может ответить на его чувства, хотя отвечала на его поцелуи. Но тогда что им остается? Мимолетные встречи и продолжительные взгляды через бальный зал? Анна заслуживает лучшего. И Хаверфорд, без сомнения, тоже.

Он тяжело опустился на скамью, где всего несколько минут назад она, обнимая его, молила заглушить ее боль. Он провел рукой по холодному, гладкому камню, вспоминая, как сладко она отдавалась ему ... Она была так податлива, так открыта, такая страстная женщина. Больше никогда они не смогут позволить себе такое.

Это было единственное решение. Он не может допустить, чтобы Анна была замешана в скандале. Она не сможет жить двойной жизнью, тем самым давая повод для сплетен и насмешек, и не заслуживает жизни парии, как случилось с его матерью. Но, увы, только такое будущее он и мог предложить ей. Но у него нет желания следовать по стопам своего отца. И все же он должен честно себе признаться, что, если представится возможность снова держать Анну в своих объятиях, он будет не в состоянии отказаться от этого.