Имя – Смерть - Малышева Анна Витальевна. Страница 78

Тот наконец подал голос:

– Да вам ее и не найти.

Дана насторожилась. Голос был ей знаком, но она не могла понять, давно ли и откуда.

– Вместо девчонки вы получили одну тухлятину, – продолжал этот второй. – Об этом мы не договаривались.

– Погодите, – нервно сказал Яков Семенович. – Это еще не конец света.

– Для Жумагалиева – точно не конец. Вашими стараниями!

– Погодите.

Дана поворачивала голову от одного собеседника к другому и нервничала все больше. Она уже понимала, что второй – заказчик… Имени его она не знала. Но голос был ей знаком.

– Я привез паспорта девчонок, – сказал Яков Семенович, подходя к телу. – Мухаббат забыла их у меня на даче. Надо поглядеть.

Второй тоже подошел и встал рядом. Дана давно уже уловила нестерпимо крепкий запах одеколона, исходивший от него. И запах этот был ей знаком! Но что это за запах – не могла бы сказать. На нее уже не обращали никакого внимания. Ей стало страшно.

– Видите? – спросил адвокат.

– Ну что вы мне показываете? – Его собеседник неожиданно длинно и цветисто выматерился.

– А вот фоторобот.

Раздалось шуршание бумаги. Дана невольно отшатнулась – бумага зашелестела прямо у нее над головой. Яков Семенович сказал:

– В сущности, какая разница, мертвая будет девчонка или живая? Вот ее паспорт.

– Это которая? – спросил второй.

– На полу Алия. Паспорт Мухаббат. Где ее сумка?! – резко спросил он, и Дана поняла, что вопрос адресовался ей. С заказчиком адвокат не посмел бы так разговаривать.

– А о ком вы говорите? – спросила она.

– Об этой вот!

– Об Алие? У нее не было с собой сумки, – ответила Дана.

– Где ее одежда?

– Все, что было, на ней.

– Быстро говорите, во что была одета Мухаббат, когда сюда пришла? Была при ней сумка? – сыпал вопросами адвокат.

Дана криво заулыбалась:

– Вы забываете, что я не вижу… Я только поняла, что она пришла в длинном пальто из сукна. Но даже цвета я не знаю.

– Черт…

– Ее вещи остались у меня на квартире, – сказала Дана. – На антресолях… Комната рядом с туалетом. Там целая сумка.

– Отлично, – сказал адвокат.

– Вы хотите выдать одну за другую? – догадалась Дана. – Грубая работа.

Адвокат не соизволил ответить. Он сказал заказчику.

– Выйдемте, поговорим.

Мужчины вышли, оставив ее одну. Она даже не пыталась пойти следом, подслушать. Сидела на полу, все так же покачиваясь, пока они не вернулись.

– Дайте ключи от своей квартиры, от комнаты, – приказал ей адвокат.

– Они в шубе, – вяло ответила Дана. – Шуба на вешалке. В углу.

Она услышала бряканье ключей, шелест бумаг, звук открываемого бумажника – щелкнула кнопка.

Адвокат обыскивал ее карманы. Но она и к этому отнеслась равнодушно.

– Вы нам очень усложнили дело, – сказал ей наконец Яков Семенович. – Упустили девчонку. Должны были ее держать тут до последнего. За что вы деньги получили?

– Возьмите их обратно, – ответила она. – Давайте это забудем.

Заказчик вдруг засмеялся:

– Да тут одна шайка-лейка! Что забудем?! Зачем мне дохлая киллерша? Зачем вы мне подсовываете труп?! Что – эта мертвечина даст показания?!

– Нет, показания теперь будет давать наша Дания, – очень вежливо и спокойно заявил адвокат.

Дана вскочила:

– Что?!

– Так, моя милая. – Адвокат подошел совсем близко. – Вам придется поработать за девушку, которую вы упустили. Ничего не поделаешь. Деньги можете не возвращать. Они вам пригодятся. Может быть.

– Я ничего не скажу! Что мне говорить?! – закричала Дана. – Я только расскажу, как вы платили мне, чтобы я помогла вам свалить Толегена! Это вам надо?! Это?! Вы что хотите – повесить все убийства на меня?! На слепую?! Да над вами смеяться будут!

– Скажешь, что наняла эту девицу по просьбе своего любовника, – невозмутимо заявил адвокат, попутно переходя на «ты». – Девица сделала свое дело и засветилась. Подали в розыск. Опасность угрожала твоему обожаемому Толегену, если девица заговорит. И ты решила ее убрать. Но тут уже можешь на Жумагалиева не ссылаться. Убрать ее ты скорее всего решила по своей личной инициативе.

Поступок любящей женщины – тебя многие поймут.

– Что вы говорите?!

– Спокойно, сперва выслушай меня, – отрезал тот – Девицу ты заманила сюда и сделала ей смертельную инъекцию… Так, тут можно поговорить о наркотиках вообще в твоей жизни.

– Вся ваша версия летит к черту! – закричала Дана. – Алия принимала наркотики, а Муха нет!

Я, конечно, не знаю, как выглядит сейчас Алия, а как Муха, но Муха мне сказала, что она с трудом узнала сестру! Вы что – хотите обмануть милицию с помощью такой грубой подставы?!

– Девицу ищут уже давно, – напомнил ей адвокат. – За такой срок она могла накачаться наркотиками и вообще от них умереть.

– У нее не хватает нескольких зубов!

– Значит, зубы ей за это время выбили, – невозмутимо сказал адвокат. – Ее тут никто не знает, кроме вас. Вы ее опознали на ощупь – и этого достаточно. Не привезут же родителей сюда только ради того, чтобы они опознали труп?

– Послушайте, за что же мне идти в тюрьму? – воскликнула Дана. – За те деньги, которые вы мне дали? Но это же мизер!

– Дадим больше, – вдруг подал голос заказчик Если все так и будет, как говорит Яков, – дадим больше. Я дам.

– Я не возьму…

Дана похолодела. Почти в точности повторялся ее разговор с Мухой. Только ей было совершенно не для кого идти на такую жертву… А эти двое не шутили.

Яков Семенович сказал:

– Не понимаешь, что л", ты все дело проорала..

От тебя немного просили, а ты и этого не смогла.

Ты что предпочитаешь – остаться тут… Или все-таки сделать, как я сказал?

– Вы убить меня хотите?

– Я ничего не хочу, курва…

Она никогда не слышала от адвоката таких выражений. Дана стояла как приговоренная, а мужчины были так близко от нее, что она слышала их дыхание.

Наконец она прошептала:

– Я не могу брать на себя убийство. Могу сознаться, что посредничала… Но не убийство..

– А кто же ее убил?

– Она сама!

– Это никому не понравится. Психология нам не нужна. Говорить будешь примерно вот так: «Девчонка села на иглу, просила у меня дозу. Я знала об этой ее слабости и специально подсунула ей этот препарат. Та и не подозревала, что там яд. Укололась, померла». Ты меня поняла?

– Я не могу Это умышленное убийство!

– Да, моя дорогая.

– Я больной человек! Вы что – не понимаете, что тюрьма меня убьет?

– А ты не понимала, на что шла?

И это она говорила Мухе… Дана оцепенела. Безвольно стояла, опустив руки, и понимала, что бежать ей не удастся. А если бежать – где прятаться? Адвокат вышел в коридор и позвонил кому-то по сотовому телефону. Через несколько минут в квартиру вошел еще один человек. Видимо, он ждал звонка внизу, в машине. Дана услышала звяканье ключей и тихий голос Якова Семеновича:

– Поезжай по этому адресу… Заберешь вещи. Дания, где вещи?

– На антресолях в крайней комнате… – проговорила она, как во сне.

– Заберешь сумку с антресолей, привезешь ее сюда, – продолжал адвокат. – И быстро. Спросят, что случилось, говори, что ты от Даны Сулимовой.

Особо там не разговаривай.

– А там в это время никого нет… – машинально пробормотала Дана.

– Привези сюда сумку и гляди ничего не потеряй. – Адвокат уже провожал третьего к порогу.

– Сумка клеенчатая.. – неизвестно зачем сказала Дана. – Цвет.. Не знаю какой.

И вдруг она заплакала. Уже полгода, как она забыла, что такое слезы. Несчастье сделало ее терпеливее, жестче, расчетливее. Она даже думала, что повреждены слезные железы, что-то случилось с нервами… А теперь убедилась – она может плакать, как раньше, только куда горше…

Она услышала, как человек с ключами ушел, как в комнату вошел Яков Семенович.

– Ну, теперь мы одни, – сказал адвокат.

– А ваш.., приятель вышел?

– Он уехал, ему тут нечего делать.