Имя – Смерть - Малышева Анна Витальевна. Страница 83
– Ну, посудите сами – разве вам было до диктофона? Вы могли его не заметить в те дни.
– Заметила бы!
– Ирина Викторовна, это, может, интересно, но не так существенно.
– Почему?
– Потому что дело, в общих чертах, закончено.
– Жумагалиев… Сознался?
– Он может и не признать своей вины. Но есть факты, есть показания.
– Он арестован?
– В предварительном заключении. Будет суд, и вы, разумеется, будете присутствовать в качестве свидетеля.
– Я… Я не буду свидетелем! Поймите, я чувствую – тут что-то не так! Почему эта кассета появилась после смерти Кости? Почему Костя говорил на кассете, что мне угрожает опасность? Я тогда еще не работала на телевидении!
– Ирина Викторовна, все это возможно объяснить. Телевидение, вероятно, тут и ни при чем.
– А что при чем?
– Ваш муж в процессе подготовки передачи, вероятно, столкнулся с некими фактами деятельности Жумагалиева… Которые мог передать и вам. Это объясняет его опасения.
– А я все-таки не согласна!
– Ирина Викторовна. – Следователь встал. – У меня сейчас очень много работы. Давайте увидимся позже? Если у вас будет что мне сказать.
Ира проводила его взглядом и легла в постель, не снимая халата. Она лежала, согнув ноги, глядя в потолок, скрестив руки на груди. Потом резко села, поморщилась – сильно закружилась голова. Ира обулась, вышла из палаты.
Сестричка, листавшая за своим столиком какой-то журнал, подняла на нее глаза:
– Звонить, Ирочка?
– Звонить.
– Сончас не пропускай.
– Я все равно не усну.
Ира спустилась на первый этаж, где были бесплатные телефоны-автоматы. Здесь гуляли сквозняки, стояли в коридорах каталки, грелись возле батарей мужчины в мешковатых пижамах и их родственники.
Кончалось время посещений. Она дождалась, когда освободится автомат, набрала номер, украдкой стрельнула глазами по сторонам. Но рядом никого не было – коридоры быстро пустели, близился сончас.
Ира выслушала долгие гудки, которые издавал аппарат, стоявший в ее собственной квартире. Потом нажала на рычаг, задумалась и набрала другой номер.
– Да? – сказал музыкальный девичий голос.
– Позовите, пожалуйста, Сашу… – почти беззвучно выдохнула она.
– Его нет, – ответил музыкальный голос, с каждой секундой теряя свою музыкальность. – А кто его спрашивает?
– Вы – Наташа? – резко сказала Ира.
– Я?.. Да, я его жена, – торжественно ответила женщина.
– Я вас поздравляю, – сказала Ира. – Он живет у вас?
– А… Я поняла. Это Ирина, верно? Ирина, может быть, хватит? Пять лет это тянется, но может быть, хватит? – Теперь девушка говорила обычным голосом, без единой мелодичной нотки.
– А может, вы и правы, – вдруг сказала Ира. – Может, и в самом деле, хватит. Я… Не буду больше звонить. – И повесила трубку.
А когда Ира поднялась на свой этаж, вошла в палату, кивнув сестричке, сняла халат и легла на постель, она уже не думала ни о Косте, ни о диктофоне, ни о Жумагалиеве. Вместо мыслей была какая-то невыносимая тоска, какое-то серое пятно.
– Ира, капельницу будем ставить, – заглянула сестра.
– Давайте. Во мне уже, наверное, крови не осталось из-за ваших капельниц, – сказала Ира, стараясь улыбаться.
– Ничего, новая образуется, – приговаривала сестра, выкатывая из угла штатив, укрепляя капельницу и беря иглу. – Еще родишь, кровь тебе пригодится.
Ира вырвала у нее руку и заплакала.
– Вот ты мне скажи. – Галка подняла стакан на уровне глаз и поболтала его так, что водка ходуном заходила. – Ой, пузыри… Ну, ты мне скажи – хорошее было время, да?
– Еще бы, – подтвердил Иван. – Да ты пей, ведь налито.
Они выпили. Галка оглядела стол, отодвинула на край пустую посуду, навалилась на столешницу грудью, вылезающей из расстегнутой блузки.
– Вот разве теперь такие люди есть, как раньше? – сентиментально продолжала Галка. – Вот ты ко мне пришел. «Галя, помоги… Запутался». Я что – тебе хоть один вопрос задала?
– Ни одного.
– Видишь? А я же знаю, что ты ко мне к последней пришел.
– И вовсе нет.
– К последней, говорю! Не ври… Потому что брезгуешь мною. А что мною брезговать? Необразованная я? Так и ты необразованный. Нигде же не учился. Что – потому, что я алкоголичка? Ну, ты мне скажи – я алкоголичка?
– Нет.
– Да! Я алкоголичка! – значительно произнесла Галка. – А ты что – не алкоголик?
– Нет.
– И ты алкоголик. Третий день не просыхаешь.
Я же не спрашиваю, что с тобой случилось. Мне же по фигу. Я же твой друг. Да?
– Друг, – кивнул Иван.
Его с души воротило от Галки, но он почему-то не мог сделать такой простой шаг – встать и уйти из ее запущенной, грязной квартиры. Он запил по-настоящему – впервые в жизни.
– А теперь ты мне скажи… – вдруг перешла на шепот женщина. – Ты ее убил, а?
– С ума сошла?!
– А если не ты – на фига ты так вертишься? На фига ты меня просил? На коленях умолял?
– Ну ты и врешь. Где это на коленях? За тысячу баксов ты согласилась. Подруга… – Иван заставил себя встать.
Галка схватила его за руку:
– Обиделся? На пьяную бабу обиделся? Да сядь, я же пошутила. Ты ее не убивал… Я что – чеканулась? Ты не убивал. А им бы только дело на кого-то повесить. У меня папаша так сидел. Ни за что.
За тьфу, за полное фуфло. Ну, и что с ним стало?
Он вышел – и через полгода снова сел. Но теперь за дело. А чего он сел? У него нервы стали ни к черту. Подрался, схватил нож… Он что – придурок полный? Нет! А что он нож схватил? Потому что сидел… Тут, знаешь, все напрямую… – глубокомысленно заметила она. – Он мне говорил, когда я на свиданку пришла во второй раз: «Галя, я уже не человек, я этот…» – Она устремила взгляд в стол, помолчала и пожала плечами:
– Забыла…
– Галь, мне надо идти.
– Сиди! Я что хотела тебе сказать? Да… – Она встала, обошла стол и припала к нему всей тяжестью своего раскормленного тела, так что Иван чуть не пошатнулся. – Ты, если что, иди ко мне жить. А что?
Я здоровая. Я, ей-богу, здоровая. Как конь. Я, знаешь? Ну, короче, плевать… – Она отпустила его. – Я все равно тебе не нужна. Деньги совал… А что мне эти деньги? Я их пропью.
– Ты хоть за квартиру заплати, – посоветовал ей Иван, принимаясь шарить по углам в поисках своей куртки. – А то еще выселят.
– Права не имеют. Тут и папаша прописан, и мать… Слушай, она скоро придет. Ты погоди, она же обед сделает…
– Мне надо идти, Галь. Может, машину угнали.
Я же отсюда третьи сутки не вылезаю.
– Машину? Зажрался… – Галка смотрела на него с какой-то плохо объяснимой ненавистью. – Пришел… Разнылся… Помоги, Галечка… Деньги сунул…
А теперь тебе низко со мной посидеть?
– Галя, у меня работа.
– Работа не волк, – пробормотала она, вряд ли понимая, что говорит. И вдруг вскрикнула:
– Ну и катись. Катись! Все вы такие… Вам бы попользоваться. Косого видела… Серьезный мужик стал. Не поздоровался даже.
– Ты рассказывала.
Иван наконец нашел куртку и оделся. Ему было плохо, но он надеялся, что на морозном воздухе полегчает. Пересилив себя, он чмокнул Галку в соленую щеку:
– Пока, Галь. Я загляну на днях.
– Врешь!
– И спасибо тебе.
О" вышел, стараясь не слишком торопиться. Эта баба внушала ему отвращение. Но уйти от нее раньше он не "мог. Он ее боялся… Иван спустился во двор. Машину не угнали, но ее всю занесло снегом.
Он отпер багажник, достал щетку и тряпку и стал счищать примерзшую наледь. Почистил ветровое стекло, крышу, номера, заляпанные грязью. В это время машина нагревалась. Делал все это машинально, не думая о том, как он сядет за руль в таком состоянии.
"И что я взъелся на Галку? – подумал он. – Она одна мне помогла… Правда, что взять с алкоголички?
Еще пойдет к следователю и скажет, что я ее подкупил…" Но тут же сказал себе, что Галка никуда не пойдет, она для этого слишком ленива.
Иван не знал, приняли ли ее показания на веру. Их проверили и не обнаружили никаких несоответствий.