Лицо в тени - Малышева Анна Витальевна. Страница 34

У Марины был напряженный, невыразительный голос:

– А, это ты? Ну, что?

– Это смотря, о чем ты, – осторожно заметила Алина., – если насчет денег, то должна тебе признаться… Я их взяла у отца. Они мне тоже нужны.

– Понятно, – так же отстраненно ответила Марина. – Я в общем этого и ожидала.

– Если бы ты сказала по-человечески, зачем тебе нужны деньги…

– Ничего страшного. Не переживай.

– У вас все в порядке? – Алина прекрасно чувствовала, что сестра говорить не хочет. Она просто видела Василия, стоящего за ее спиной. Возможно, до него даже долетали обрывки слов из трубки.

– Да. Относительно.

– Что-то еще случилось?

Марина промолчала. Не дождавшись ответа, девушка виновато призналась, что не была сегодня в милиции, чтобы забрать свое заявление насчет пистолета. Сестра даже не дала ей договорить:

– А, этого уже не требуется.

– Как? Почему?

– Мы сами там были. Нам позвонили и просили зайти. Мы и зашли.

– Так… – У Алины запылали щеки. – И чем это кончилось?

– А ничем, – спокойно ответила сестра. – Я посмотрела на пистолет и сказала, что первый раз вижу. Вася тоже.

Казалось, что где-то рядом прозвучал его голос, но Алина могла и ошибиться.

– А что они вам сказали?

– Просили посмотреть повнимательнее. Мы еще раз посмотрели. – Она произносила все это, как будто под гипнозом – медленно, раздельно, равнодушно.

– Прости… – Алина в самом деле чувствовала за собой вину. Но ведь, оправдывалась перед собой девушка, когда она писала заявление в милиции, то и думать не могла, что это причинит вред сестре! Скорее, она сделала это, чтобы найти ее следы, как-то помочь, спасти…

– Ничего, это мелочи, – отозвалась Марина. – Вась, чайник, неужели не слышишь? Сколько можно его кипятить?

– Он стоит и слушает нас?

– Сейчас ушел. – Марина заговорила тише и куда быстрее: – С пистолетом – это мелочи, Алька. Мы его никогда не видели, так что и взять с нас нечего. В самом деле нечего. Мы написали заявление, что это оружие не имеет к нам отношения, и ушли домой. Конечно, это вряд ли конец, но мне как-то все равно, что будет дальше…

И в самом деле, судя по ее голосу, Марине было совершенно все безразлично. Такой усталости и равнодушия она никогда не проявляла. Алина по-настоящему испугалась.

– Маринка, ты не переживай! – попробовала она привести ее в чувство. – Я завтра туда пойду и скажу, что наговорила на вас. Ну, ошиблась! Нашла оружие на улице! Я прямо утром пойду, сегодня просто времени не было!

– А, да мне плевать… И не ходи никуда, прошу тебя! Не такое это большое удовольствие, ходить по тамошним кабинетам… Мы сегодня весь день провели в милиции. Еще и того мужика опознавали – по фотографии.

– Того, с дачи?

– Да, насчет него нам позвонили, когда мы вернулись домой и обедали. Слава богу, в область ехать не пришлось, это заведение находится в Москве. Они показали нам его снимок. Спросили, что мы делали во вторник. Ну, в общем, и все.

– И ты его, конечно, не опознала? – спросила Алина.

– Я-то не опознала.

В ее тоне было нечто настолько странное, что у Алины замерло сердце:

– Погоди… Что, Васька знает?

Молчание.

– Ты опять не можешь говорить? Он тут, рядом?

– Заезжай как-нибудь на чай, – натянуто пригласила сестра. – Если хочешь, завтра.

– Я могу и сегодня…

– Ну зачем, ты же устала. Приезжай завтра, в середине дня. Сможешь?

Алина не знала – может или нет. Дел на работе было невпроворот, и даже если учесть, что ей полагалось свободное время, чтобы перекусить – она все равно не успела бы съездить к сестре. При этом она понимала, почему Марина просит ее приехать днем. Василий был на работе.

– Я смогу, – пообещала она. – Обязательно приеду.

– Ну, «обязательно» – это уж слишком, – ответила сестра. – Ты особо не напрягайся. Не сможешь завтра – тогда в другой раз.

И первой повесила трубку.

Но назавтра Алина и в самом деле не смогла никуда поехать. С утра она напряженно работала – привезли манекены, оборудование для витрин, пришли монтеры. Одновременно торговый зал убирали от строительного мусора и тут же, под ногами у рабочих, отмывали пол… Толчея была, как на вокзале, и Алине иной раз некогда было взглянуть на часы.

Она приняла самое горячее участие в оформлении витрин. Специалиста для этого не звали – в конце концов, тут сами все были специалистами. Но у одной Алины был соответствующий диплом. И она очень гордилась, что витрины отдали в ее власть. Это была ее мечта – или часть мечты. Но зато какая увлекательная часть!

После полудня она наскоро сполоснула лицо, заново напудрилась и попросила Веронику отпустить ее на часик. Та изумилась:

– Ты что?! А это так и будет валяться?!

Она указывала на огромные коробки, где лежали полуразвернутые детали манекенов. Их следовало собрать, одеть и хотя бы начать расставлять в сияющих, только что вымытых до брильянтового блеска витринах.

Алина закусила губу:

– Ну, Вероника, я ведь всего на час!

– А кто все это будет сторожить? Я? – Вероника со значением указала на снующих по залу рабочих: – Ты знаешь, сколько стоит один манекен? И вообще, кто тут оформляет витрины? Ты же сама просилась!

– Но у меня должно быть время, чтобы поесть!

– Уже поехали в соседний «Макдоналдс», все привезут прямо сюда, – отрезала Вероника. – Конечно, держать тебя за руку я не могу, но… Короче, думай сама.

Она заговорила жестко и раздраженно – впервые с тех пор, как они познакомились. Алина ничего не смогла ей ответить. Ей стало нехорошо. «И тут будут мной помыкать?! Уж обеденный перерыв у меня был всегда!» Но потом она взглянула на Веронику, заметила, какой у нее измотанный, больной вид, и ее гнев смягчился. «Она пашет не меньше, а пожалуй, больше моего. А возраст у нее уже не тот. И она тоже переживает, и правильно делает. Мы не наемные работники, тут все наше. Да, она права. Это я расслабилась. Но… Что же будет с Маринкой? Я уверена – если бы Васька не стоял у нее над душой, она бы кричала в трубку, она бы умоляла меня приехать!»

Но Алина все-таки осталась. Через полчаса принесли гамбургеры и жареную картошку, и все перекусили – тут же, в зале. Алина больше не заговаривала о том, чтобы уйти. Вероника делала вид, что никакой размолвки не было. Единственной темой, на которую они поговорили, была выплата денег по расписке. Договорились, что Вероника после работы завезет Алину к заимодавцу – прямо на дом, и расписка будет переписана на оставшуюся сумму. Алина грустно согласилась. Она поняла, что сестру сегодня уже не увидит.

– Да что с тобой? – спросила Вероника, вытирая салфеткой пальцы, облитые майонезом. – Ты как с похорон вернулась! Если что-то серьезное – скажи! А то все молчишь, кто знает, что с тобой творится?

– Так, семейные неприятности, – уклончиво ответила девушка.

– У тебя?

– У сестры.

Это не произвело на Веронику никакого впечатления. Она скомкала салфетку, ловко бросила ее в пустую коробку из-под манекена – он, полностью собранный, но еще неодетый, уже стоял в витрине. И сказала, что если бы она обращала внимание на неприятности своих сестер – а их целых две, – то у нее не было бы времени позаботиться о себе. Алина намек поняла и больше к этой теме не возвращалась.

А вечером она отдала часть своего долга. Осталось отдать еще четвертую его часть или пятую – это зависело от того, как настроиться. Оптимистично или пессимистично? Алина не склонна была видеть все в радужном свете. И все же, казалось, у нее на душе должно было стать в четыре раза легче. А легче не становилось. Она думала о сестре и колебалась – искренне ли та попросила ее не ходить в милицию и не объясняться насчет пистолета? Возможно, ей нужна была помощь, но она не желала ее принимать?

И еще кое-что беспокоило ее. В течение этого дня она несколько раз пыталась дозвониться до сестры, но никто не брал трубку. Алина ломала себе голову – куда та могла уйти, да еще с детьми? Ведь Василий ясно сказал – он не желает, чтобы они уходили из дома. Впрочем, сестра могла его и не послушаться – как выяснилось, она этому уже научилась. И все же дома никого не было весь день.