Нежное дыхание смерти - Малышева Анна Витальевна. Страница 20

– Эй, друг! Ты что орешь?

Вопрос был задан по-русски, и тот кинулся к нему со всех ног. При этом чуть не упал, Игорю Вадимовичу пришлось помочь земляку усесться за стол. Но тому не сиделось, он ерзал на стуле и все порывался вскочить и высунуться в окно.

Игорь Вадимович рассматривал парня без особой симпатии. «Вот вам пожалуйста, молодой, симпатичный, а уже полутруп. Страшно смотреть. Какие круги под глазами. Для чего он приехал в Венецию? Разве ему есть дело до карнавала? У него свой собственный карнавал круглый год вертится в башке».

– Сами-то откуда? – попытался завязать разговор Игорь Вадимович.

Парень остолбенело посмотрел на него и вдруг всхлипнул. Однако всхлипывания эти были не слезной природы – ему не хватало воздуха, и он ловил его побелевшими, растрескавшимися губами.

– Что, совсем плохо? – Игорь Вадимович встревожился не на шутку.

– Нет, переживу… – Наркоман выдавил наконец из себя нечто связное: – Я из Питера.

– Я тоже, – слегка обрадовался Игорь Вадимович. – Может, вам лучше пойти в отель и полежать? Вас тут затолкают в таком-то состоянии…

– Мне уже никуда не уйти, – внезапно сказал парень. – Конец. Скорее! Возьмите!

Игорю Вадимовичу сперва почудилось, что у собеседника снова начался бред, но он тут же понял, что тот имел в виду – парень протягивал скомканную бумажку.

–. Это что? – Игорь Вадимович даже не притронулся к ней.

– Адрес, – шептал парень. – Я написал адрес. Скажите ей, что я не хотел этого делать, это все Серджо… Скажите, что это сделали мне, пока я спал, а потом не мог остановиться.

– Что – это?! – не понимал Игорь Вадимович. – Объясните!

– Уколы! – Парень снова всхлипнул. – Скажите ей, а то она подумает… Что я… Сам…

Теперь ему снова не хватало воздуха. Он скорчился на стуле. Его трясло. Бумажку он бросил на стол, и она откатилась к бокалу граппы, наполовину пустому. Вино Игорь Вадимович допил, не сводя глаз с парня, бумажку не тронул. Отдышавшись, тот продолжал:

– И скажите ей еще, что они меня убили.

– Что? – воскликнул Игорь Вадимович, и какая-то маска захохотала у него за спиной.

Парень вздрогнул, он, впрочем, тоже. Они смотрели друг на друга, и Игорь Вадимович все больше убеждался, что земляк совершенно безумен. Безумны были речи, безумны жесты. Безумна дрожь, сотрясавшая его время от времени, и затишье, полное напряжение всех сил, в котором тот иногда пребывал. Только глаза были нормальны.

«Нормальны? – возразил тогда себе Игорь Вадимович. – Вряд ли нормально то, что они так спокойны, а сам парень в ужасном состоянии. А глаза у него… Как Балтика перед грозой…»

– Да, это был он, – неожиданно перебила его рассказ Даша. – Я теперь не сомневаюсь.

Ее лицо стало жестким, глаза светились нехорошим зеленоватым огнем.

– Значит, он спихнул на кого-то собственную вину? И попросил передать мне, что ни в чем не виноват? Зря он вас затруднял. Я и так поняла, что виноват он не был. Всегда оказывался виноват не он, а его собственная слабость. А его… – Она махнула рукой. – Его я не виню. Дайте сигарету, что ли…

Игорь Вадимович с готовностью встал, подошел и дал закурить. Постоял рядом, посмотрел на ее блестящие черные волосы, на мелко дрожащую руку, в которой была зажата сигарета. Сигарета внезапно упала на мраморный потрескавшийся подоконник, Даша немедленно подхватила ее и больше не роняла. На своего гостя она так и не взглянула; тот сам удивился, насколько это его задело. И продолжил рассказ.

– Как же вас убили, если вы живы и сидите передо мной «У Флориана»? – язвительно спросил он наркомана.

Тут парень неожиданно схватил его запястье. Серые глаза придвинулись совсем близко, и внезапно Игорь Вадимович почувствовал страх. Страх исходил от парня, как исходит запах духов. Некие флюиды ужаса сотрясали воздух вокруг него, делали его грозовым, наэлектризованным. Игорь Вадимович высвободил руку.

– Что вы себе позволяете? – спросил он с легким раздражением. – Я хочу позвать официанта.

– Минуту! – взмолился парень. – Минуту! Не зовите никого, послушайте меня! Возьмите адрес!

Он подобрал клочок бумаги, уже липкий от пролитого вина, и снова стал совать его в руку Игорю Вадимовичу. Тот решил не противоречить ненормальному и взять. «Потом выброшу», – подумал он. И еще подумал, что теперь навсегда отучится заговаривать с соотечественниками за рубежом.

– По этому адресу… Умоляю… – продолжал парень. – Стойте!

Теперь он кричал высоким, сорванным голосом («последствия наркотиков», – сразу отметил Игорь Вадимович) и указывал на площадь. Игорь Вадимович тоже посмотрел туда, но так и не понял, к кому относилось приказание парня стоять.

– Ну, что вы орете, отечество позорите! – иронически отметил он. – Что увидели?

– Маска!

В голосе парня звучал ледяной ужас, и Игорю Вадимовичу стало не по себе. Однако он рассмеялся:

– Скажете тоже – маска! Их там тысячи! Которая вам не понравилась?

Наркоман схватил голову руками и забормотал:

– Она сюда не войдет, правда? Не посмеет? Игорь Вадимович возражать не стал и кивнул:

– Верно, не посмеет…

Парень продолжал вглядываться в толпу:

– Ее уже нет. Вы видели?

– Их там немало, – дипломатично заметил Игорь Вадимович и подумал, что для наркомана в таком состоянии Венеция должна быть источником невыносимых пыток.

«Сколько материала для страшных фантазий! – посочувствовал он земляку. Можно окончательно свихнуться… Бедняга!» И он спросил парня, как его зовут и где он остановился. Ему уже приходила в голову мысль, что надо нанять кого-нибудь и попросить отвести парня проспаться. «А утром ему станет полегче», – милосердно рассуждал Игорь Вадимович.

Он уже прикидывал, не сможет ли официант подыскать для этого подходящего человека, как парень снова лихорадочно заговорил:

– Аркадий. Меня зовут Аркадий, я живу у Джакометти, Палаццо-Грасси…

Игорь Вадимович все же дозвался официанта, сделал заказ и теперь попивал горячий пунш, не слишком внимательно слушая парня.

А тот все бормотал:

– Я скульптор. Работал у Джакометти. Палаи цо-Грасси. Я не виноват. Я был обманут…

«Он говорит о себе словно с того света, – внезапно подумал Игорь Вадимович, – в прошедшем времени. «Я был. Я работал». Что с ним, в конце концов?»

И он напрямую спросил об этом Аркадия:

– Можете сказать, что случилось? Только без фантазий о маске. Что за маска, кстати? Что в ней такого ужасного? Тут, знаете ли, или все надо считать безобразным, или от всего приходить в восторг. Я отношусь к последним. А вы не любите Венецию, как я понял. Если город дурно влияет на вас, не приезжайте больше. Вы скульптор? Джакометти… Я много слышал об этой мастерской.

Аркадий смотрел на площадь, и голос его звучал глухо. Он, казалось, слышал только самого себя и больше не заботился о том, придет ему кто-нибудь на помощь или нет.

– Вчера вечером я сделал два укола, утром еще один. Я уже не мог. Я хотел скорее вернуться домой. В Питер. Она спасла бы меня. Она бы простила. Но я пытался удержаться сам. Только не мог… – Теперь он едва шептал. – Скажите ей, что я не притрагивался к скульптурам. Ни одной не сделал. Мне не дали работать. Я раньше не понимал, а теперь понимаю…

Игорь Вадимович уже начинал прислушиваться.

Больше всего его поражало отчаяние, звучавшее в голосе парня. Тот явно ощущал себя в пустыне, где ему предоставлена полная свобода умереть – без помощи, одному, в глухой тишине. И от этого становилось жутко. Парень продолжал:

– Я приехал с заказом на девять гротескных скульптур. Сделал традиционные эскизы, по карнавальным образам и маскам. Эскизы были хорошие… – Он странновато засмеялся. – А работать мне не удавалось. Серджо сманивал меня. Мы шли в город. Он познакомил меня с друзьями. Позже стало казаться, что это какой-то кошмар. Я хотел работать, я знал, что от этого зависит мое будущее… И ее будущее… Но не мог. Это был капкан. Когда я просил о помощи, мне отвечали, что у них слишком много заказов. Я ведь сам хотел, чтобы обучение происходило во время карнавала! – горько воскликнул он, несколько придя в себя. – Но разве я тогда понимал, что никто не станет обучать меня в такое время7 Надо было быть полным идиотом… Надо было отказаться плясать под чужую дудку…