Ночь опасна - Малышева Анна Витальевна. Страница 29

Он снова вспомнил одинокую фигурку на берегу пруда, оранжевый свет фонарей, первый снег наступающей долгой зимы… Эта картинка возвращалась к нему снова и снова, снилась каждую ночь – будто требовала себя объяснить. «Так могу я объяснить ее теперь? Можно все это доказать? Можно! Завтра я сам отведу Нину в милицию, и она напишет заявление…»

А когда Олег уже поднимался по лестнице, он задал себе еще один вопрос: «Почему? Почему ее пытаются убить?»

Ответа не было даже у самой Нины.

Глава 8

Он работал всю ночь напролет, пока черное окно не сделалось белым. Во дворе уже погасли фонари, когда Олег опустил голову на кипу бумаг и закрыл глаза. «Поработаю еще час и хватит. Правда, я уже почти ничего не соображаю. Могу себе представить, как обрадуется редактор, получив мою стряпню! Такого безобразия я никогда прежде не допускал…»

Скрипнула кровать, и послышался сонный встревоженный голос:

– Сварить еще кофе?! Тебе не будет плохо с сердцем?

Нина всю ночь помогала ему, чем только могла. В частности – соблюдала тишину, не задавала вопросов и по первому требованию варила ему кофе. После того как Олег ознакомил ее с результатами своей поездки на стоянку, женщина совсем притихла. Она больше не паниковала и даже перестала спрашивать, что ей теперь делать. Нина просто сидела, забившись в угол, и думала о чем-то своем. Иногда казалось, что она уснула, но стоило Олегу обернуться, как он натыкался на ее вопросительный взгляд.

– Не нужно кофе, в меня уже не лезет, – сказал он, поднимаясь из-за стола. – Мне бы поспать – хотя бы часа два… А то уже русский язык кажется иностранным.

– Во сколько тебя разбудить?

– В девять… Нет, в половине десятого, – решил Олег. – Поработаю до полудня и повезу рукопись. А ты что же? Так ни разу и не уснула?

Нина не ответила. Она тщательно подвела стрелки будильника и поставила его в изголовье. Олег забрался в постель и, не раздеваясь, уснул – просто исчез из мира.

…Он шел по ночному бульвару. И хотя торопился, но шагал очень медленно – навстречу ему дул сильный ровный поток ветра, так что трудно было дышать. Наконец по левую руку появился пруд, оранжевый от света бульварных фонарей. На пруду качался плавучий домик, вокруг него сонно дрейфовали утки. Все было как летом – но стояла глубокая осень. За спутанными черными ветвями прошел освещенный изнутри трамвай. Пассажир в нем был только один – и эта тонкая черная фигурка вдруг подняла руку и приветственно махнула Олегу – как будто могла его видеть в темноте, на берегу пруда.

Скамья оказалась пустой, его никто не ждал. Олег остановился, не решаясь присесть. Ему не хотелось задерживаться здесь, он мечтал поскорее уйти. Потому что на этой скамье вот-вот произойдет убийство. Ему хочется уйти, и он может сделать это с чистой совестью, потому что Нина все равно безнадежно опоздает.

Но сзади него уже кто-то появился. Олег заставил себя повернуть голову. Мария. Она держалась на ногах нетвердо, как пьяная, и зябко стягивала на груди пальто с белым воротником. «Она не пьяна, а мертва. Ее уже убили, а я так ничего и не видел». Мысль проплыла сквозь сознание, исчезла, вернулась. Мария протянула ему руку. Олег помог женщине сесть на скамейку. Она удовлетворенно вытянула вперед усталые ноги, опустила голову на грудь и замерла – точно в той позе, в какой ее когда-то нашел Олег. Теперь все было кончено, и пришло время уходить.

Ветра больше не было, и поэтому Олег даже не шел – он летел, едва касаясь ногами дорожки. И был счастлив, что вырвется из этого проклятого места. Только бы добраться до конца бульвара, туда, где рельсы делают поворот. За этим стальным кольцом его уже никто не настигнет.

Когда он пересек трамвайную линию, то позволил себе оглянуться. Но Олег беспокоился напрасно – Мария и не думала его преследовать. Она так и сидела на скамейке, как он ее усадил, и ее пышный воротник резко белел в темноте. А рядом с ней стояла еще одна женщина в похожем пальто. Это была Нина, она все-таки пришла. Просто опоздала – как опаздывала везде и всегда…

…Каждый раз, когда его выносило из сна ближе к границе реальности, он силился открыть глаза. Его немного тревожило, что сон так глубок, даже сейчас не покидала мысль о неоконченном переводе. Но Нина не будила его, а значит, время еще было.

Окончательно Олег проснулся вовсе не от звонка будильника и не от прикосновения женской руки. Он открыл глаза, потому что в дверь настойчиво и часто звонили. Повернул голову, думая увидеть рядом испуганную, проспавшую Нину – но ее не было. Олег сел – так резко, что у него пошла кругом голова. Нащупал тапочки и пошел открывать, окликая по дороге Нину. Та не отзывалась.

А на лестничной площадке стояла злая, засыпанная снегом Ольга. Она била о колено мокрой шапкой, пытаясь вытрясти из вязаных ячеек ледяную крупу. Увидев брата, девушка возмутилась:

– Что это за номер? Я уж думала – ты помер.

– Постой, почему ты здесь? – Он попробовал не пустить Ольгу, но та отвела его руку и ворвалась в квартиру, с любопытством озираясь по сторонам.

«Сейчас она опять нарвется на Нину, о Господи, – подумал Олег. – Куда та спряталась?»

– Почему трубку не берешь? Или телефон испортился? – поинтересовалась Ольга, снимая с аппарата трубку. И удивленно воскликнула: – В самом деле! Молчит!

Олег тоже послушал – в трубке было тихо.

– Я и на мобильный тебе звонила, но аппарат отключен, – пожаловалась сестра.

– Я его не отключал, – пробормотал Олег.

– Да? Ну стало быть, сигнал не дошел. Ты хоть знаешь, что тебя все ищут? Нам несколько раз из твоего издательства звонили – нашли твой старый домашний номер. Хорошо, что это я взяла трубку, а мамы дома нет… – Ольга говорила быстро и не переставала оглядывать квартиру. Убедившись, что никого, кроме брата, здесь нет, она протянула: – Значит, она уже вернулась к мужу?

И, не дав ему опомниться, заявила, что ничем иным это кончиться не могло и пусть Олежка не переживает – по крайней мере, теперь у него меньше проблем. Сестра торчала на пороге кухни, загораживая вход.

Олег, придя в себя, отодвинул ее и самолично убедился, что Нины там нет. На плите стояла турка, полная свежесваренного кофе. Все это явно было приготовлено для него. Олег коснулся медного бока турки – тот давно остыл.

– Который час? – спросил он, переводя взгляд на окно. Снова шел снег, эта была та же смутная тусклая белизна, при свете которой он уснул.

– Шестой, – покладисто ответила сестра. – Она что – бросила тебя? Позвони в издательство, они тебя потеряли!

Она исчезла в коридоре, и через несколько мгновений оттуда донесся ее изумленный голос:

– А телефон работает! Он просто отключен! Я подключила, иди звони!

– Сейчас, – заторможенно ответил Олег. Он все еще смотрел в окно и медленно осознавал, что именно произошло. Шестой час? День прошел, а он успел увидеть всего один сон… Ему казалось, что миновало часа два-три.

Вернувшись в комнату, он осмотрел будильник. Стрелка стояла на половине десятого, но зазвенеть будильник никак не мог – был опущен предохранитель. Кто ставил будильник – он сам или…

«Нина ставила, – вспомнил Олег. – Я даже не проверял, что она делает, сразу упал на постель. Наверное, случайно опустила предохранитель, когда заводила. Но где же она сама?»

Он обшарил комнату взглядом. Подошел к столу, осмотрел бумаги. Записки не было. «Опять сбежала? Ушла в магазин, как тогда, за шторами? Но почему же она не разбудила меня, когда уходила?! Я же говорил, что работа не закончена, что это срочно!»

– Слушай, ты здоров? – Ольга встревоженно следовала за ним по пятам. – У тебя такой вид… Почему ты спал в такое время? Да скажи что-нибудь, я же волнуюсь!

– Нет, я здоров, – Олег взъерошил волосы – сперва себе, потом сестре – стрижки у них были примерно одинаковые. Та с облегчением улыбнулась:

– Слава богу! Значит, просто проспал?

– Проспал, как школьник, – подтвердил Олег. – Когда тебе звонили?