Убийство Президента Кеннеди - Манчестер Уильям. Страница 11

— Если человек не боится, что его схватят, то он может совершить покушение на жизнь президента.

Эйзенхауэр считал, что его мог убить любой человек, не боящийся лишиться собственной жизни. Джон Фитцджеральд Кеннеди шутил по этому поводу. Один из его почитателей бросил в Калифорнии в его машину без всякого предупреждения маленький спасательный жилет. Хлоп — и он опустился на сиденье между президентом и его помощником Дэйвом Пауэрсом.

— Если бы кто-то хотел тебя убить, — сказал президент Дэйву, — то тебя бы уже не было в живых.

Незадолго до поездки в Техас он заметил своему другу журналисту Бартлетту, когда спешивший автомобилист обогнал в Виргинии их машину:

— Этого нельзя было допускать. Он мог бы застрелить тебя, Чарли.

Пауэре и Бартлетт принужденно засмеялись. Им было вовсе не до смеха.

Казалось, что безопасность находится в сильных, компетентных руках секретной службы.

За шестьдесят два года со времени убийства президента Маккинли секретная служба стала легендой. Никто не подозревал, что она, быть может, существует за счет этой легенды, что некоторые из ее методов стали косными или устарели. А это было так. Во время любой поездки президента за пределы Вашингтона, например, агенты секретной службы зависели в очень большой степени от сотрудничества с местным полицейским персоналом. Франк Вильсон, начальник секретной службы при Франклине Д. Рузвельте, внимательно изучал, насколько эффективен аппарат полиции в каждом крупном городе Соединенных Штатов (и, между прочим, считал полицейскую службу в Далласе одной из самых неэффективных). Потом эту практику прекратили. Секретная служба была постоянно представлена только в одном городском полицейском аппарате — в нью-йоркском. Страх перед снайперами в те дни, когда Вильсон был начальником секретной службы, был такой же жгучей проблемой, как и в 1963 году. Но во время автомобильных поездок Рузвельта агенты секретной службы стояли на подножках, окружая президента живым щитом. В современных автомашинах неподвижные подножки больше не годились, хотя секретная служба еще имела одну такую машину. На современных машинах с их низкой посадкой подножки имели бы нелепый вид. Последней президентской машиной с неподвижными подножками был «линкольн космополитэн» выпуска 1949 года, замененный 1 июля 1953 года другой машиной. На сделанном по заказу «линкольне» Кеннеди, поставленном Белому дому 14 июня 1961 года, были гидравлические боковые ступеньки, которые могли выдвигаться по сигналу с места управления. Предполагалось, что они и будут служить подножками. К сожалению, конструкция их, предложенная секретной службой, оказалась неудачной: мгновенно выдвигаясь вперед, они становились опасными, раня окружающих, поэтому их никогда не использовали. Ввиду этого водитель за рулем оказывался в роли главного агента в машине. Если бы водитель машины президента в Далласе имел специальную подготовку на случай критической ситуации и резко затормозил при первом же сигнале опасности, стрелявший, возможно, не смог бы сделать второго выстрела. Водитель не имел этой подготовки. К тому же в таком городе, как Даллас, водителю президента нужно было внимательно следить за машиной, шедшей впереди машины президента: он не знал дороги и никогда раньше не ездил по ней.

Последней линией обороны, которая должна была стать 22 ноября 1963 года решающей, была быстрота реакции каждого агента — его способность моментально реагировать на критическую ситуацию. Для оценки этой способности существуют стандартные испытания. При вспышке красного светового сигнала испытуемый нажимает тормоз, и результат появляется на шкале с отметками в десятые доли секунды. Подобного рода периодическим испытаниям подвергаются в числе прочих лиц пилоты реактивных самолетов. К сожалению, в число этих прочих лиц не входила охрана президента. Агент Клинт Хилл, к примеру, некогда не слышал об этих испытаниях, которые и сейчас, когда пишется эта книга, все еще продолжают оставаться тайной для Главного управления секретной службы. Даже для экспертов физиологические реакции человека не полностью ясны, однако известно, что его рефлексы замедляются по мере старения организма, а быстрый темп жизни может их еще более замедлить. В системе секретной службы темп этот очень напряжен, а ее традиции требовали, чтобы на постах, наиболее близких к Кеннеди, находились люди постарше. Водителю машины президента в Далласе Биллу Гриру было пятьдесят четыре года, начальнику охраны Кеннеди Рою Келлерману, который должен был занимать место рядом с Гриром, было сорок восемь. Более молодые и подвижные агенты должны были ехать впереди или, в лучшем случае, в машине, следующей за машиной президента.

По закону за любое покушение на жизнь Джона Ф. Кеннеди отвечал Дуглас Диллон. (После убийства президента США Маккинли конгресс возложил ответственность за жизнь президента на министра финансов. ) Секретная служба продолжала входить в состав этого министерства, но с течением времени стала неотделимой от личного персонала президента. Помощник президента О’Доннел использовал агентов секретной службы как посыльных. Во время посадки самолета они распределяли среди зрителей булавки для галстука с изображением торпедного катера «ПТ-109» (на котором служил во время войны Джон Кеннеди).

Предвыборная кампания вызывала у них интерес, и они с удовольствием в ней участвовали, но как агенты охраны они порой чувствовали себя обиженными. Кеннеди, как и Линкольн, отказывался жить в клетке.

— Как можно охранять этого человека! — раздраженно спросил агент у кардинала Кашинга на похоронах Патрика, сына президента.

Молодой президент был активнее Эйзенхауэра и стремился больше быть среди людей, а «участие в политической жизни и обеспечение безопасности несовместимы», как выразился однажды О’Доннел в разговоре с начальником группы агентов секретной службы Джерри Беном. Однако одна из возможностей не охранять президента заключалась в том, чтобы окружить его такой массой ненужных предосторожностей, что он взбунтуется. Супруги Кеннеди считали, что секретная служба проявляла часто излишнее рвение некстати. Сидя как-то в укромном местечке на пляже, Жаклин Кеннеди была расстроена, увидев, как катер береговой обороны с агентами с ревом обрушился на рыбака, сидевшего неподалеку в лодке. Из-за подобных бестактностей президент не был склонен считаться с мнением секретной службы. А это значило, что он мог оставить без внимания хорошие советы так же, как и плохие. Хорошо было, к примеру, что агенты забирались на широкий кузов президентского «линкольна», когда толпы угрожали выйти из-под контроля. Плохо было то, что они находились там всегда. Кеннеди надоело видеть за своей спиной агентов всякий раз, когда он оборачивался назад. 18 ноября, за четыре дня до своей смерти, находясь в Тампе (штат Флорида), он сухо попросил агента Флойда Боринга, чтобы тот убрал с задней части машины «этих шалопаев из „Айви лиг“ [17]. Но Боринг не обиделся: в тоне президента не было раздражения. Президент хорошо относился к людям из охраны, и они знали это. К сожалению, случалось, что» они порой допускали бестактность, и когда президент Кеннеди находился с визитом в Венесуэле, за охраной лично наблюдал министр юстиции. Безопасность во время этой поездки была обеспечена стопроцентная, но это не оставило потом каких-либо неприятных чувств. В Венесуэле были особые условия. Там действительно позаботились о безопасности президента. Каракас всегда был и продолжал оставаться заведомо беспокойным местом. За неделю до своего отъезда в Техас Джон Кеннеди сказал сенатору Хьюберту Хэмфри, что президента Венесуэлы Бетанкура могут пристрелить в любой момент.

Никому, однако, включая Байрона Скелтона, не приходило в голову, что сам Кеннеди подвергался куда большей опасности, чем Бетанкур, хотя многие и опасались, что ему не миновать в Далласе неприятностей. Скелтон отличался от других не беспокойством, которое он сейчас испытывал, а своим упорством. В то же время, когда Скелтон звонил в штаб-квартиру Национального комитета демократической партии в Вашингтоне, священник евангелической церкви Билли Грэхем пытался довести свои опасения до Кеннеди через их общего друга сенатора Смазерса. Настроения, царившие в Далласе, были известны. На той же неделе помощник президента Фред Холборн дважды звонил корреспонденту лондонской газеты «Санди таймс» Генри Брэндону; советуя ему принять участие в поездке Кеннеди и Техас, Холборн мотивировал свое предложение том, что там могут произойти неприятности. Таким образом, но рекомендации Целого дома Брэндон оказался 22 ноябри единственным иностранным корреспондентом в Далласе.