Доклад Юкио Мисимы императору - Аппиньянези Ричард. Страница 141

– Не горячись, брат, – остановил его Киси. – Мы всего лишь теоретизируем. И сколько кадетов вы рассчитываете завербовать под свои знамена, Мисима-сан?

– Человек сто. Я бы сам экипировал и финансировал их.

– Сто человек… – задумчиво повторил Киси. – Сотня воинов составляет центурию, не так ли?

– Да, во времена Римской империи центурия представляла собой военное подразделение, состоявшее из верных императору солдат.

– И как вы собираетесь обучать своих кадетов?

– Я надеюсь, что им сначала разрешат пройти курс военной подготовки в рядах Сил самообороны, а потом они будут принимать участие в маневрах и военных учениях армии.

– Вы понимаете, что именно вы предлагаете? – спросил потрясенный Сато. – Вы хотите создать военизированную организацию из гражданских лиц и для их подготовки использовать средства регулярной армии. Это просто невероятно!

– Я прекрасно понимаю, что именно предлагаю. Двенадцать лет назад, работая в Управлении банками министерства финансов, я узнал формулу, которая объяснила мне причины нашего послевоенного экономического возрождения. В основе этой формулы лежит треугольник финансовой стратегии, его углами являются кредит, производство и экспорт. Именно эта финансовая стратегия позволила возродить нашу промышленность и сделать страну богатой. Не буду утомлять вас бухгалтерскими расчетами. В конце концов тогда я был всего лишь жалким бухгалтером и, конечно, по своему статусу не мог сравниться с Киси-сан, заместителем министра военной промышленности в кабинете премьер-министра Тодзио. Поэтому Киси-сан, должно быть, лучше меня разбирается в тайнах управления экономикой. На меня произвела огромное впечатление мистическая сила этого треугольника. И теперь, после того как она явила нам экономическое чудо (правда, увы, одновременно привела к духовному застою), я вижу, что эту стратегию можно использовать и в других ситуациях. Мы, я и мои кадеты, образуем два угла в основании треугольника и направим свои усилия на возрождение его вершины…

– Короче говоря, на возрождение власти Его величества, – перебил меня граф Ито. – Вы хотите сказать, Мисима-сан, что для создания центурии готовы отказаться от своих абсурдных планов писать о Его величестве?

– Да, я готов отказаться от художественного вымысла ради реализации своего замысла.

– Бьюсь об заклад, что он уже придумал название для своей военизированной молодежной организации, – сказал Сато.

– Вы правы. Я взял название из истории, «татенокаи» было почетным званием легендарного воина шестого столетия, Йорузу [29]…

– Общество Щита по-английски звучит как «Shield Society», то есть сокращенно СС, – смеясь, заметил граф Ито. – Вы воображаете себя центурионом СС?

– Кроме вас, это вряд ли кто-нибудь еще способен заметить, – ответил я с улыбкой. – Но почему бы и нет?

– И ваши юные «эсэсовцы» будут ходить в униформе, как члены Молодежного корпуса национальных мучеников? – спросил Сато.

– Да, в официальной обстановке. Но в отличие от членов Корпуса мучеников мои кадеты никогда не будут участвовать в противозаконных акциях.

– Невероятно, – промолвил Сато и осушил стаканчик виски. Я слышал, как кусочек льда хрустнул у него на зубах.

– Очень интересно, – сказал Киси. – Меня тронули старомодные патриотические чувства Мисимы-сан. Я расцениваю их как поэтические настроения, свойственные художнику.

Он посмотрел на часы и, прежде чем обуться, искоса взглянул на графа Ито, чтобы убедиться, что вечер подошел к концу.

– Вечереет, – промолвил граф Ито, – думаю, нам пора вернуть дам из ссылки.

Когда все направились в сад, Цудзи остановил меня и отвел к окну.

– Вы неудачно выбрали время для разговора на столь щекотливую тему, Мисима-сан, – прошептал он. – Бывший летчик, лейтенант Миками Такаси в феврале будущего года готовит крупную акцию в честь двадцатипятилетней годовщины восстания нинироку.

Я постарался скрыть свое изумление.

– Вы знаете о планах Миками? – нахмурившись, спросил Цудзи.

Я кивнул, хотя это было для меня новостью.

– Я понимаю, конечно, что у вас не было другого выхода, – продолжал Цудзи. – Вы вынуждены были взять инициативу в свои руки.

Я снова кивнул.

– Наберитесь терпения, Мисима-сан. Я готов помочь вам осуществить вашу мечту, но только после того, как Миками реализует свои планы и мы увидим их последствия. Через несколько лет Сато должен получить пост премьер-министра, и тогда во главе Сил самообороны встанет новый шеф, который будет сочувствовать вашим планам.

Цудзи крепко пожал мне руку, поклонился, к моему удивлению, назвал меня «сэнсэй» и быстро вышел из гостиной. Больше я его никогда не видел. Депутат Цудзи во время поездки в Ханой и Индокитай в качестве очеркиста газеты «Асахи» пропал без вести.

С остальными гостями графа Ито я простился довольно холодно.

Заметив в глубине сада очертания фигуры Кейко, я направился к ней. Уже начало смеркаться.

Сад графа Ито, который был разбит по приказу принца Хига-сикуни для его любовницы-француженки, представлял собой причудливую смесь фантастического садика в японском стиле и английского пейзажного парка. Я миновал казавшийся игрушечным бамбуковый мостик, вдоль которого стояли каменные фигуры гусей и цапель, и нашел Кейко у беседки, построенной в форме пагоды и окруженной соснами.

– Итак, ваше желание исполнилось? – спросила она.

– Не знаю, – признался я.

– Мадам Сато была права, в саду очень сыро, – поморщившись, промолвила Кейко и посмотрела на свой испачканный влажной землей каблук.

– Присядьте, – сказал я. – Я почищу вашу обувь.

В беседке стояла скамейка. Когда Кейко села, я снял с ее ног туфли и стал вытирать их своим носовым платком. Кейко рассеянно смотрела на журчащий ручеек, поджав пальцы на ноге.

– Сегодня ночью мне приснился странный сон, – сказала она. – Я проснулась от холода. Мне показалось, что я сбросила с себя во сне одеяло и теперь лунный свет касается моего обнаженного тела. Однако занавески были плотно задернуты. Да и на небе вчера не было луны. Я слышала, что за окнами барабанит дождь. Я позвала свою горничную Коюми, чтобы проверить, приснилась мне луна или нет. Коюми, оказывается, тоже уже проснулась. «Мне кажется, за окнами кто-то бродит, – сказала она. – Что будем делать?» – «Ничего, – ответила я. – Проверь, хорошо ли заперты двери и окна, и ложись спать». Вскоре, несмотря на тревожное чувство, я снова заснула. Проснулась я, когда на дворе уже было совсем светло, и сразу же вышла в сад прямо в халате. Здесь я убедилась в том, что Коюми была права. Я увидела отпечатки следов на влажной земле под моим окном и стала внимательно осматривать все вокруг, пытаясь установить, кто именно подходил ночью к дому. В конце концов я обнаружила под кедром за зарослями бамбука место, где незнакомец прятался от дождя. По всей видимости, он довольно долго сидел в засаде, так как рядом во мху валялись остатки жевательной резинки, которые он выплевывал. Я решила, что это был молодой человек, нервный, возбужденный и не очень опытный в слежке. Я подняла кусочек жевательной резинки и, осмотрев ее, заметила на ней отпечатки его зубов. Мне вдруг показалось, что я все еще сплю и мне снится сон о неизвестном мне воздыхателе, который следит за моими окнами каждую ночь.

– Вы хотите сказать, что здесь, в этом саду, сегодня ночью был вор?

– Нет, не здесь, речь идет о моем доме в Коганеи.

Рассказанная Кейко история разбудила в моей памяти неприятные воспоминания. В 1953 году, когда в дом моих родителей в Сибуйя проник вор, я спрятался в доме соседа. О моей позорной трусости на следующий день написали в шести газетах. Может быть, Кейко специально рассказала эту историю, чтобы поставить меня в неловкое положение?

Кейко открыла сумочку и достала несколько небольших свертков. Мне на мгновение показалось, что она собирается продемонстрировать остатки жевательной резинки, которую нашла в своем саду. Но я ошибся, это оказались завернутые в бумагу маленькие фарфоровые фигурки собаки, кролика, белки, медведя и лисы. Я и представить себе не мог, что Кейко в такой неподходящей обстановке сделает мне этот подарок. Слезы навернулись на ее глаза. Я не понимал, почему она так сильно расстроилась.