Троих надо убрать - Маншетт Жан-Патрик. Страница 1

Жан-Патрик Маншетт

Троих надо убрать

Иногда происходит и так: Жорж Жерфо выезжает на внешнее кольцо бульваров через заставу Иври. Сейчас половина третьего, может, четверть четвертого ночи. Один участок внутреннего бульварного кольца закрыт на ремонт, на остальных движение практически равно нулю. На внешнем кольце встречаются две – три, максимум четыре машины на километр. Некоторые из них – грузовики, двигающиеся крайне медленно. Другие – частные легковушки, несущиеся на большой скорости, намного превышающей допустимую. Многие водители пьяны. Жорж Жерфо в их числе. Он выпил пять стаканов бурбона "Четыре розы", а, кроме того, часа три назад проглотил две таблетки сильного снотворного. Все вместе вызывает у него не сонливость, а напряженное возбуждение, которое в любой момент грозит перейти в ярость или почти чеховскую горькую меланхолию – не самое приятное чувство. Жорж Жерфо гонит на ста сорока пяти километрах в час.

Жоржу Жерфо около сорока. Его машина – "мерседес" серо-стального цвета. Кожа сидений красная, как, впрочем, и весь салон автомобиля. Внутренний мир Жерфо смутен, в нем слабо различимы левые взгляды. На приборной доске машины, над циферблатами, прикреплена матовая металлическая табличка с указанием фамилии Жоржа, его адреса, группы крови, а также плохое изображение святого Кристофа. Через две колонки: одна – под приборной доской, другая – за задним сиденьем, из магнитофона тихо льется джазовая музыка в стиле "Уэст-Кост" ...

Причину, по которой Жорж с притупленными реакциями едет по внешнему бульварному кольцу, следует искать главным образом в его работе. Тот факт, что за год Жорж убил не менее двух человек, роли не играет. То, что происходит с ним сейчас, порой случалось и раньше.

Алонсо Эмериш-и-Эмериш тоже убивал людей, и в гораздо больших количествах, чем Жорж Жерфо. Между Жоржем и Алонсо не было ничего общего. Алонсо родился в двадцатых годах в Доминиканской республике. Удвоение его германской фамилии, как и в случае с его другом и соратником генералом Элиасом Вессином-и-Вессином, показывает, что его семья принадлежала к белой элите острова и хотела этим показать чистоту своей крови, сохраненной от любых смешений с низшими расами: неграми, индейцами, евреями и прочими.

В последний период своей жизни Алонсо был смуглым полным человеком с крашеными висками и жил на большой ферме посреди огромного поместья в деревушке Вильней, расположенной в тридцати километрах от Маньи-ан-Вексен, во Франции. В последний период своей жизни Алонсо назывался Тейлором. Присылаемая ему почта, которая была немногочисленной, адресовалась месье Тейлору, иногда полковнику Тейлору. Соседям и продавцам он выдавал себя за североамериканца или британца, который долго жил в колониях, где составил себе состояние в коммерции.

Алонсо действительно был богат, но вел убогую жизнь. Он жил абсолютно один. Он боялся. Никто не обрабатывал землю его большого поместья, в доме не было слуг: Алонсо не хотел никого впускать. Единственными, кого он впускал в дом в последний период своей жизни, были два субъекта с очень ограниченным и четким словарным запасом, в темных костюмах. Они разъезжали на броском ярко-красном седане "ланчия-бета", что вообще-то было на них не похоже. Один из них был пониже и помоложе, имел вьющиеся черные волосы и глаза красивого голубого цвета. Он нравился женщинам, но те очень быстро замечали, что ему в женщинах нравилось одно: чтобы они его били. Сам он их не бил и ни за что не хотел вступать с ними в половой контакт. Тогда женщины рвали с ним, кроме извращенных садисток, но с теми рвал он, когда чувствовал, что они входят во вкус, избивая его. Он говорил, что они ему опротивели.

Другой, лет сорока, имел выпуклый лоб с залысиной, длинные зубы и белые, как пакля, волосы. У него был большой впечатляющий шрам в форме радуги поперек горла. Чтобы скрыть его, он взял привычку прижимать подбородок к шее. Он был высоким и нескладным, а манера держать голову придавала ему странный вид. Эти двое убили много людей, но между ними и Жоржем Жерфо также не было ничего общего. Между ними и Алонсо – тоже. Убийство было второй профессией этих двоих. До того как заняться ею, молодой работал в гостинице официантом, а потом дежурным администратором, владел тремя языками. Второй был наемником – солдатом удачи.

Жорж Жерфо был служащим. Его работа заключалась в том, чтобы продавать частным лицам и организациям в различных уголках Франции дорогостоящие электроприборы, выпускаемые его фирмой – филиалом корпорации ИТТ. Он разбирался в них потому, что по образованию был инженером.

Профессией Алонсо была война. Он был офицером доминиканской армии и служил в военной разведке – СИМ. Лучшие годы своей жизни, с пятьдесят пятого по шестидесятый, он провел на воздушной базе Сан-Исидро. Войны не было. Единственное государство, с которым могла воевать Доминиканская республика, была республика Гаити, потому что обе находились на одном острове. Остальные страны отделены от Доминиканской республики морем. Но с Гаити войны тоже не было. Алонсо это нравилось. На базе Сан-Исидро в сговоре со своим другом и коллегой Элиасом Вессином-и-Вессином, командовавшим базой, он отправлял самолеты Доминиканских военно-воздушных сил на Пуэрто-Рико, откуда они доставляли спиртное и прочие товары, не платя таможенный сбор. Алонсо и Элиас катались как сыр в масле и были неприкасаемыми: если Санто-Доминго не вел внешнюю войну, то в этой стране, как и во многих других, шла война гражданская, и главной функцией доминиканской армии было выигрывать эту гражданскую войну всякий раз, когда она обострялась. В этих условиях СИМ играла основную роль. В Сан-Исидро часто привозили лиц, подозреваемых в шпионаже в пользу классового врага, и задачей СИМ, возглавляемой Алонсо, было выбить из них признания, избивая, насилуя, разрезая на куски, пытая электротоком, кастрируя, топя и отрубая голозы.

Тридцатого мая тысяча девятьсот шестьдесят первого года Трухильо Благодетеля изрешетила пулями группа, членов и сообщников которой впоследствии удалось поймать. Для Алонсо и Элиаса счастливая жизнь закончилась. Сыновья Благодетеля продержались сто восемьдесят дней. Затем, в президентство Балагера, Алонсо и Элиас еще успели подготовить выборы тысяча девятьсот шестьдесят второго года, расстреливая мужичье в Пальма-Соло и ликвидировав лоялистского генерала Родригеса Рейеса. Выбранного демократишку Хуана Боша Элиас сверг и посадил на его место Дональда Рейда Кабраля, резидента ЦРУ в Санто-Доминго. Меньше чем через два года Элиас увидел угрозу революции в бывшем полицейском демократе Каамано и с радостью бросил танки "мустанг" и "метеор" главным образом против северных предместий Санто-Доминго, ибо самая большая опасность действительно исходила оттуда. Рабочая милиция и прочие свиньи разграбили фабрику, производящую бутылки для "кока-колы", чтобы наполнять их "коктейлем Молотова". Но американцы тоже заметили опасность в умеренных, так сказать кеннедистских, прокламациях Каамано и предоставили Элиасу решающую поддержку поставками вооружений, боеприпасов, вертолетов, отправкой авианосцев и морской пехоты. После победы американцы обманули ожидания Элиаса и выслали его в Майами.

Что касается Алонсо, то он уехал в шестьдесят втором. В отличие от Элиаса он любил не власть, а комфорт. Он контролировал отъезд семьи Благодетеля со всем багажом – трупом, национальными архивами и огромным количеством денег, – и это подало ему идею. В тот момент, когда выборы шестьдесят второго года привели к власти Хуана Боша, Алонсо улетел в добровольное изгнание, предварительно переведя за границу большие деньги.

Возможно, его интеллект снизился в последующие годы скитаний, а может быть, Алонсо был полукретином с рождения. Не будем забывать, что высшим достижением в его жизни был лишь пост главы военной службы безопасности. Можно не удивляться, что последние годы своей жизни он провел в страхе, не имея ни садовника, ни слуг, боясь, что они могут оказаться агентами ЦРУ, доминиканского правительства или какой-нибудь организации доминиканских эмигрантов. На самом деле Алонсо старел. Он был совершенно разбит, когда поселился недалеко от Маньи-ан-Вексен во Франции, во всяком случае настолько, что решил никуда больше не уезжать. Кроме того, следует помнить, что речь идет о человеке, который, когда вдова одного казненного отказалась поверить в смерть мужа, прислал ей по почте посылку с головой мертвеца и кое-чем, засунутым в рот. Давайте согласимся, что если его страхи не были реальными, то все же имели под собой почву.