Утерянные победы - фон Манштейн Эрих. Страница 2

Дань его исключительным военным дарованиям отдают и коллеги, даже те, к кому он сам относился сдержанно. Комментируя прохладно встреченное вермахтом назначение Вильгельма Кейтеля начальником штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии (ОКВ), Манштейн замечает: «Никто – наверняка и сам Кейтель – не ожидал от него обладания хоть каплей того бальзама, который по Шлиффену {2}, необходим любому полководцу" {3}. Сам же Кейтель в мемуарах, написанных в Нюрнбергской тюрьме, незадолго до казни, признается: «Я очень хорошо отдавал себе отчет в том, что у меня для роли... начальника генерального штаба всех вооруженных сил рейха не хватает не только способностей, но и соответствующего образования. Им был призван стать самый лучший профессионал из сухопутных войск, и таковой в случае необходимости всегда имелся под рукой... Я сам трижды советовал Гитлеру заменить меня фон Манштейном: первый раз – осенью 1939 г., перед Французской кампанией; второй – в декабре 1941 г., когда ушел Браухич, и третий – в сентябре 1942 г., когда у фюрера возник конфликт с Йодлем и со мной. Несмотря на частое признание выдающихся способностей Манштейна, Гитлер явно боялся такого шага и его кандидатуру постоянно отклонял" {4}.

Последнее подтверждается и другими немецкими военачальниками. Гейнц Гудериан сетует на то, что «Гитлер был не в состоянии терпеть близко около себя такую способную военную личность, как Манштейн. Оба были слишком разными натурами: с одной стороны, – своевольный Гитлер со своим военным дилетантством и неукротимой фантазией, с другой – Манштейн со своими выдающимися военными способностями и с закалкой, полученной германском генеральном штабе, трезвыми и хладнокровными суждениями – наш самый лучший оперативный ум" {5}.

Как и некоторые другие представители германского верховного командования, сменившие после войны поля сражений на тюремную камеру, а фельдмаршальский жезл на перо мемуариста {6}, Манштейн подчеркивает, что его книга представляет собой записки солдата, который чужд политике и сознательно отказался от рассмотрения политических проблем и событий, не связанных непосредственно с боевыми действиями {7}. Он с возмущением, вряд ли вполне искренним, пишет о полученном в войсках приказе ОКБ, предписывавшем немедленный расстрел всех попавших в плен комиссаров Красной Армии как носителей большевистской идеологии («приказ о комиссарах»).

В то же время нельзя не согласиться с мнением немецкого историка М. Мессершмидта о том, что «эта война в меньшей степени, чем любая другая, была только делом солдат, и поэтому из нее нельзя вывести для них какую-то профессиональную традицию" {8}. В приказе того же Манштейна, подписанном им в ноябре 1941 г., говорилось: «Европейско-большевистская система должна быть искоренена раз и навсегда. Она никогда больше не должна вторгаться в наше европейское жизненное пространство. Перед немецким солдатом поэтому стоит задача не только разгромить военную мощь этой системы. Он выступает еще и как носитель народной идеи и мститель за все те зверства, которые были причинены ему и немецкому народу... Солдат обязан уяснить себе необходимость искупления евреев, духовных носителей большевистского террора. Это искупление необходимо также и для того, чтобы задушить в зародыше все попытки восстаний, которые в большинстве случаев инспирированы евреями {9}.

Несмотря на трения с Гитлером, последний неоднократно направляет Манштейна на наиболее ответственные участки фронта. Он разрабатывает план наступления немецких танков через Арденны в 1940 году, осуществление которого привело к быстрому разгрому англо-французских войск на континенте, командовал 2 армией при захвате Крыма и осаде Севастополя, с ноября 1942 по февраль 1943 г. во главе группы армий «Дон» руководил не увенчавшейся успехом операцией по деблокаде окруженной под Сталинградом группировки Паулюса.

Говоря об «утерянных победах», Манштейн фактически возлагает вину за поражения на фюрера, интуиция которого не могла компенсировать недостаток основанных на опыте военных знаний. «У меня никогда не создавалось чувства, – пишет он, – что судьба армии глубоко трогает его (Гитлера – Авт.). Потери были для него лишь цифрами, свидетельствовавшими об уменьшении боеспособности... Кто мог предположить, что ради названия «Сталинград» он примирится с потерей целой армии». Достается и союзникам, в первую очередь англичанам, за их «непреклонную ненависть к Гитлеру и его режиму», заслонившую от них более серьезную опасность в лице Советского Союза, преданного идее мировой революции.

Впрочем, каждый мемуарист имеет право на соответствующую трактовку описываемых им событий. Вряд ли можно требовать от Манштейна смотреть на них глазами противников Германии.

Помимо подробного рассказа о военных действиях, книга содержит много интересных наблюдений, метких характеристик, касающихся как руководителей нацистского государства, так и людей из непосредственного окружения Манштейна: от легкой иронии по поводу страсти фельдмаршала фон Рундштедта к чтению детективных романов, тщетно скрываемой им от своих подчиненных, до язвительных замечаний в адрес Геринга, чей расфуфыренный вид стал «притчей во языцех».

Несомненно одно, каких бы взглядов ни придерживался читатель, он не сможет не оценить блестящий литературный язык автора, весьма далекий от сухого стиля военных донесений. Возможно, это станет в конечном итоге единственной «победой», которую Манштейну удалось одержать в России.

Е. А. Паламарчук,

кандидат исторических наук, доцент

От западногерманского издательства

Имя фельдмаршала фон Манштейна связано с названным Черчиллем «ударом серпа» наступлением танков через Арденны, проведенным германской армией в 1940 г. и обеспечившим быстрый и полный разгром западных держав на континенте. Во время русской кампании Манштейн завоевал Крым и взял крепость Севастополь. После Сталинградской трагедии, в результате ударов, нанесенных на Донце и под Харьковом, ему удалось сорвать попытки русских отрезать все южное крыло германской армии и еще раз вырвать из их рук инициативу. Когда последнее крупное наступление, проводившееся на Восточном фронте, операция «Цитадель», в связи с обстановкой, сложившейся на других фронтах, было прервано, на долю Манштейна выпала неблагодарная задача руководить оборонительными боями с противником, имевшим многократное превосходство в силах. Хотя указания, дававшиеся Гитлером по политическим и экономическим соображениям, сильно связывали Манштейна в его действиях, он сумел все же отвести свою группу армий за Днепр и через Украину, устояв перед натиском врага.

В своем труде Манштейн публикует неизвестные до настоящего времени документы, связанные с планом наступления германской армии в 1940 г., за который он долго вел борьбу с командованием сухопутных сил (ОКХ), до тех пор, пока Гитлер не принял решения в его пользу. Исходя из стратегических соображений, автор рассматривает вопрос о том, как следовало бы вести военные действия после поражения Франции, а также чем объясняется то, что Гитлер не начал, как ожидалось всеми, наступления на Англию, а выступил против Советского Союза, не нанеся окончательного поражения Великобритании. Автор дает живую и захватывающую картину боевых действий на Востоке. Неоднократно автор показывает, каких высоких достижений добились немецкие войска. Одновременно подчеркивается, что командование группы армий (фронта) все время было вынуждено, преодолевая упорное сопротивление Гитлера, добиваться проведения необходимых в оперативном отношении мероприятий. Эта борьба достигла своего кульминационного пункта, когда в конце концов 1 танковая армия оказалась под угрозой окружения. В этот момент Манштейну еще раз удается отстоять свою точку зрения перед Гитлером и предотвратить окружение армии. Через несколько дней после этого его смещают с должности.