Наваждение - Марч Джессика. Страница 26

Она приехала в «Блю Маунтин» три года назад, сразу же после интерната для младших школьников в Арканзасе, где жила с самого юного возраста. Как и прежде, решение принималось без се участия. Весной появился мистер Уэзерби и сообщил ей, что как только она закончит свое обучение там, то отправится в «Блю Маунтин». Все уже решено, уже посланы необходимые письма с описанием ее трагической судьбы, все счета оплачены компанией «Хайленд Тобакко» как для сироты, чьи родители являлись служащими компании. Ники, кроме того, сразу же поняла, что имеется и договоренность о том, чтобы она оставалась жить в школе и во время всех каникул. Так было всегда. Уже девять лет она знала только школу. К ней никто не приезжал, если не считать чрезвычайно редких визитов мистера Уэзерби. В первые два года она получала поздравительные открытки к Рождеству и к своему дню рождения от Бейба, но затем и они перестали приходить. О Ники заботились заведующие общежитием, которых уже немало сменилось на ее веку. Все они были приятными и славными женщинами, но она так ни с кем из них и не сблизилась: сама не стремилась к этому. Сердце ее не желало никакой замены родной матери.

«Вейл Хаус» было таким же, как все остальные общежития школы — зданием в колониальном стиле, с большим холлом посередине и покрытым лаком дощатым полом и стенами, оклеенными цветочными обоями во всех комнатах. Ники толкнула дверь и пошла наверх. На ужин полагалось приходить в юбке и блузке или платье, но никогда в джинсах. Наверх ее подгонял, кроме того, аппетитнейший запах, разносившийся в воздухе — пахло, как показалось Ники, тушеным мясом. Она, конечно, еще не знает, что представляет из себя новая заведующая, но одно она могла сказать точно — готовит она лучше других.

— А ну-ка, девушка, спуститесь ко мне!

Ники была уже на полпути, когда услышала приказ. Она повернулась.

Внизу стояла крупная женщина, волосы ее с сильной проседью были весьма небрежно заколоты в пучок, у нее были темно-карие блестящие глаза и крупные, однако же достаточно приятные черты лица.

Ники стала спускаться.

— Я просто забыла о времени. Простите, миссис… — Она запнулась, не зная, как правильно произнести имя этой женщины и опасаясь обидеть ее еще больше.

— Чардаш, — сказала женщина, произнеся «ч» в начале слова и «ш» в конце. — Хелен Чардаш. — Она протянула руку, и Ники, подойдя к ней, пожала ее. Вытянувшись за лето, Ники заметила, что впервые оказалась выше, чем заведующая.

— Очень рада с вами познакомиться, — сказала Ники. — Меня зовут Николетта Сандеман. — Машинально она сделала небольшой книксен, который так любила их прежняя заведующая, мисс Неймейер. Но в джинсах это выглядело нелепо. Она хотела убрать руку, но почувствовала, что миссис Чардаш не отпускает ее.

— Ну, разумеется, я знаю, как тебя зовут, — сказала миссис Чардаш, внимательно рассматривая Ники своими темными глазами. — Я даже знаю, почему ты опоздала. Ты наверняка тренировалась в бассейне, правда?

Ники кивнула и внимательно посмотрела на Хелен Чардаш. Она почувствовала, что та говорит с каким-то акцентом, хотя и довольно легким, и Ники не могла понять, что это за акцент.

Миссис Чардаш сказала:

— Было несложно узнать некоторые вещи о самой известной студентке, живущей в «Вейл Хаус».

Ники было не очень приятно, что ее как-то выделили среди других. Она сразу же вспомнила о всем том, что могла узнать о ней заведующая из ее досье. Она попыталась отстраниться.

— Если вы мне все же разрешаете поужинать, миссис Чардаш, я лучше переоденусь.

— Ники, — быстро произнесла заведующая, — ведь тебя же называют Ники? — Ники кивнула, и миссис Чардаш продолжала:

— Пока, кроме тебя, в «Вейл» еще никто не приехал. Я очень хотела поужинать вместе с тобой, потому что, мне кажется, нам было бы неплохо познакомиться ближе, а сейчас есть прекрасная возможность для этого. И можешь не переодеваться. — Она опять улыбнулась.

Ники тронула ее дружелюбная улыбка, однако же она была в нерешительности. Заведующие всегда заставляли ее надевать к ужину платье, даже летом, когда не было других девочек. Возможно, эта новенькая еще не знает местных правил.

— Миссис Чардаш, но правила поведения…

— Я знаю о ваших правилах, — сказала миссис Чардаш. — Правила необходимы для того, чтобы в таких коллективах, как наш, был определенный порядок. Но правила нужны для того, чтобы было удобно, а не для того, чтобы нас порабощать. Запомни, Ники, мы не должны быть рабами правил. — Она махнула рукой в сторону столовой и пошла впереди.

Ники, чуть помедлив, направилась за ней. Неужели миссис Чардаш только что пыталась ей внушить, что правила позволено нарушать? Эта женщина действительно не похожа ни на одну из заведующих, с которыми Ники приходилось иметь дело прежде.

Во время ужина они действительно немного больше узнали друг о друге, особенно Ники, которую заведующая просила называть себя Хелен. Во-первых, она узнала, что Хелен готовит не просто хорошо, а великолепно, просто сказочно. Наваристый гороховый суп с копченым окороком и ароматный гуляш с маринованной репой и стручковой фасолью не были — впервые за время пребывания Ники в интернатах — ни переваренными, ни водянистыми. Голодная после упорных тренировок, поглотивших большую часть ее энергии, Ники попросила добавки и первого и второго.

— Только не думай, что тебя так будут кормить всегда, — с улыбкой сказала Хелен. — Просто я сегодня особенно постаралась. Но вообще-то я думаю, тебе нужна будет особая диета, чтобы восстанавливать силы после тренировок, хотя мне придется готовить чуть побольше для этого.

Когда начинались занятия, то еду в основном готовили дежурные по кухне, заведующая лишь давала им необходимые указания и иногда могла приготовить для них какой-нибудь особенный десерт. Так что Ники обычно обеспечивала себя сама необходимой едой. Однако она тем не менее оценила предложение Хелен: впервые кто-то из заведующих предложил ей свои услуги.

Хотя Ники и стеснялась задавать вопросы личного характера, она все же надеялась узнать у Хелен, каким образом она попала в «Блю Маунтин». Все другие заведующие казались ей несколько одинокими и неуверенными в себе, поэтому им так хотелось получить должность, где бы они приобретали некоторую власть, а также «семью», что давала им эта работа. Однако Хелен казалась ей человеком более независимого характера.

— Вы так прекрасно готовите, — сказала Ники, — что я удивляюсь, почему вы приехали сюда, вместо того чтобы открыть где-нибудь ресторан.

Та бросила на нее лукавый взгляд. Хелен догадалась, что Ники пытается выведать у нее что-нибудь о ее жизни.

— Это не так уж трудно понять. Мне кажется, что ничто не может сравниться с работой учителя. А здесь такое приятное место, да и комнаты здесь очень уютные. Это тоже важно.

— Когда приедут все девочки, вам здесь уже не покажется так славно и уютно.

Хелен от души рассмеялась. Ники никогда не слышала, чтобы женщины, а тем более заведующие, так весело смеялись.

— Может быть, не так уж уютно и славно. Но, поверь мне, я люблю, когда в доме весело и шумно, когда много молодых девушек. — Она немного помолчала, затем тихо добавила:

— Я слишком долго была одинока, Ники… Как, наверное, и ты…

Ники отвернулась. Она была не прочь услышать рассказ о чьей-то жизни, но терпеть не могла рассказывать о себе.

Хелен, как будто почувствовав это, продолжала рассказывать о своей жизни, о всех тех перипетиях, которые привели ее в конце концов в «Блю Маунтин». Ники с увлечением слушала. Хотя Хелен Чардаш достаточно сдержанно рассказывала о себе, Ники дорисовала в своем воображении недостающие детали, и Хелен казалась ей героиней какого-то романа.

Она родилась в Будапеште, столице Венгрии, и жила там до 1956 года, когда началось восстание против русского гнета, которое начали студенты университета. К тому времени она была замужем за человеком, который преподавал в университете экономику, сама же она была практикующим врачом и надеялась стать одной из немногих женщин-хирургов в стране. После того как короткая революционная вспышка была подавлена с помощью советских войск, муж Хелен, Георгий, оказался среди группы интеллигентов, обвиненных в подстрекательстве, и его посадили в тюрьму. Хелен тоже пострадала: ее лишили права заниматься медициной, ей пришлось работать прачкой в той больнице, где она мечтала стать хирургом.