Наваждение - Марч Джессика. Страница 37

Но по мере того как приближался День Благодарения, Ники больше думала не о том, почему вдруг Пеппер решила пригласить ее в гости, а о том, привезет ли наконец Дмитрий своего знаменитого Алексея.

До сих пор это была их вечная и постоянная шутка. Дмитрий каждый раз обещал привезти с собой своего красавца-сына, от которого, как он утверждал, самой судьбой Ники предназначено рожать необыкновенно красивых мальчиков. Но он все так и не появлялся. «В этом году он остался на каникулы в школе, — говорил Дмитрий. — Он очень много работает, поскольку хочет кончить с отличием». В следующий раз он говорил, что мальчик ест свою индейку в семье своей новой подружки.

Лаци и другие безжалостно насмехались над ним: «Да нет, не существует на свете никакого Алексея… Это выдумка КГБ». «Вы что, действительно так думаете? — возмущенно ревел Дмитрий. — Погодите, вот увидите! На следующий год он обязательно будет здесь».

Но каждый год все собирались и отмечали праздник без сына Дмитрия. Наконец как-то однажды Хелен рассказала Ники правду об Алексее, услышанную ей от Герти: Дмитрий был разведен со своей женой, с которой и остался мальчик, и сын с матерью не простили режиссеру, что он бросил их одних в Москве, даже не предупредив, что собирается остаться за границей, и им пришлось самостоятельно хлопотать о выезде в США, в чем им отказывали несколько лет. Дмитрий стыдился этой истории и поэтому делал вид, что сохраняет хорошие отношения с сыном.

Однако впоследствии, похоже, отношения несколько улучшились, и в прошлом году на праздновании Дня Благодарения Дмитрий заткнул всем рот, показав фотографию, где он стоял рядом с необычно красивым молодым человеком — этакий молодой казак с шелковистыми черными волосами и горящими темными глазами.

— Вот, — сказал Дмитрий, — что, разве я не прав? Ничего, через год убедитесь сами. Я точно знаю, что он приедет. По крайней мере он полностью простил меня… — Частичное признание Дмитрием истины также являлось доказательством того, что ситуация изменилась.

После того как в течение многих лет Ники была наслышана об Алексее Иванове, ей ужасно хотелось увидеть его. Разумеется, все эти разговоры о том, чтобы их «спарить», вызывали у нее смущение и неловкость, да и вообще были нелепыми. Ей просто было интересно, так же, как и Хелен, и Лаци, и всем остальным. Хотя она не могла мысленно не согласиться с тем, что молодой человек действительно необыкновенно хорош собой…

Но когда Ники заговаривала о том, чтобы отказаться от своей поездки, Хелен убеждала ее, чтобы она не совершала подобной ошибки.

— Неизвестно, чем это все кончится, Ники, но тебе открыли дверь. Не надо ее захлопывать.

За два дня до праздника она отправилась в Калифорнию. Выходя из здания аэровокзала, она оглядывала толпу встречающих, среди которых пыталась найти женщину, похожую, по ее представлениям, на Пеппер Хайленд, но вместо нее увидела шофера с плакатиком «Николетта». Он взял ее чемоданчик и проводил к стоянке, где их ожидал серебристый «бентли» с откидывающимся верхом.

Она села рядом с шофером и попыталась завести с ним разговор. Однако шофер, еще совсем молодой человек, очень эффектный в черном форменном костюме, по всей вероятности, говорил только по-испански. Так что Ники стала рассматривать открывшийся перед нею пейзаж, очень сильно отличающийся от привычного ей — пальмы, невысокие дома, широкие бульвары, холмистая гряда на горизонте и наконец огромные красивые дома на улицах Беверли-Хиллз.

Машина свернула в один из проездов и остановилась у большого дома в стиле гасиенды с отштукатуренными стенами, арками и красной черепичной крышей. Глядя на этот приятный, совершенно не чопорный с виду дом, Ники подумала, что, возможно, и поладит с Пеппер Хайленд, Дверь отворила горничная и приветливо улыбнулась Ники.

— Мисс Хайленд ожидает вас у бассейна, — сказала она, ведя Ники по широкому коридору, из окон которого был виден большой сад, прилегающий к задней части дома.

Пока они проходили по коридору, 'Ники успела бросить взгляд на комнаты по обеим сторонам коридора, с прекрасной дорогой мебелью, великолепными картинами и прочими произведениями искусства. Затем они прошли через стеклянную дверь в закрытый дворик, выложенный плитками, в центре которого находился огромный бассейн. Горничная указала ей на шезлонги, расположенные на другой, стороне бассейна. На одном из них, прикрыв глаза от солнца, лежала Пеппер Хайленд в одних малюсеньких купальных трусиках.

Ники стояла в нерешительности, не зная, можно ли беспокоить хозяйку, отдыхающую там в полуголом виде. Но ведь горничная сказала, что та ждет ее. Ники обошла бассейн.

— Миссис Хайленд? Пеппер открыла глаза и, глядя на девушку, прикрыла их рукой.

— Николетта?

— Меня все зовут Ники…

— А меня Пеппер. — Она села и протянула руку. Ники пожала ее и села на шезлонг, стоящий рядом. Пеппер взяла со стоящего рядом столика темные очки и надела их.

— Ты просто потрясно красива, можешь мне поверить. Ники не знала, что на это ответить. Пеппер, безусловно, была очень привлекательной, однако если бы Ники ответила подобным же комплиментом, то это прозвучало бы фальшиво. В течение нескольких неловких минут они просто разглядывали друг друга.

— Так… — протянула Пеппер. — Значит, ты все-таки приехала. Я очень рада.

Ники не знала, что выбрать из обычного набора тем ничего не значащей светской беседы — красоту дома и бассейна, погоду, подробности полета, но все же решила сказать о том, что в данный момент ее больше всего занимало.

— Почему ты рада? — спросила она. — Неужели для тебя это имеет какое-то значение?

— Ага, — произнесла Пеппер, с веселым одобрением глядя на Ники Дерзкая сестричка, а? Карты на стол и давай играть в открытую.

— А что еще нам остается делать? Ходить вокруг да около, делая вид, что у нас нормальные семейные отношения?

— Да, это было бы глупо, согласна, — подтвердила Пеппер. — Ну что ж, объясню. Почему я решила с тобой связаться? Во-первых, потому что я безумно любопытна. Понимаешь, Ники, существование твоей матери и твое не было секретом. Такой человек, как мой отец… — Пеппер вдруг остановилась, затем поправилась:

— Я хочу сказать, наш отец… Ну, короче говоря, он всегда сам все решал и никогда не терпел никакого вмешательства. Он сам определял правила игры для себя и имел возможность платить за то, чтобы все делалось, как он желает. Поэтому он не очень-то тщательно скрывал ваше существование — лишь бы оно не стало «официальным», чтобы нигде не было зафиксировано на бумаге или в документах. Но разговоры были всегда, а поскольку я тебя никогда не видела, то мне ужасно хотелось посмотреть, какая ты…

Ники почувствовала, что начинает злиться. Ей совершенно не импонировала мысль о том, что ее пригласили, лишь повинуясь какому-то капризу — для того, чтобы разглядывать под микроскопом. Однако она сдержалась. Она сама напросилась на это, требуя, чтобы с ней говорили откровенно.

Теперь Пеппер спустила ноги на землю и повернулась лицом к Ники.

— Но это еще не все. Мне всегда казалось, что с тобой поступили не очень-то справедливо — держа на расстоянии от семьи. В сущности, единственное различие между мной и тобой в плане семейных отношений — это то, что моя мать оказалась потверже характером. Может быть, она и спала с X. Д. прежде, чем он надел ей кольцо, но лишь для того, чтобы заманить его в ловушку, а уж потом она вцепилась в него, пока не получила всею, что хотела. — Она положила руки Ники на колени. — Понимаешь, детка? Твоя мамочка отдалась ему по своему желанию и его просьбе, и он бросил ее в конце концов — с тобой вместе. Но теперь его нет… И я решила, что, возможно, пришло время и тебе вступить в этот клуб.

Ники опять внимательно посмотрела на Пеппер Хайленд. Было очевидно, что они совершенно разные люди, но вряд ли различие между ними стало бы больше или меньше, если бы они росли вместе как родные сестры.

Пеппер чуть улыбнулась, как бы догадываясь, о чем думает Ники.