Серебро змея - Пирс Энтони. Страница 24

Она продолжала идти все дальше и почти не думала о возможной опасности. Война была закончена, если, конечно, ее настоящий отец не сможет достаточно убедить жителей Рада начать все заново и пойти войной на Аратекс. В глубине сердца Хелн надеялась, что ему это не удастся; люди и так достаточно хлебнули горя от войны. Даже старые товарищи Келвина по оружию, включая Крамбов, не захотят еще раз пройти через то, что им довелось вынести ради спасения своей родины. Джон, может быть, согласится, но тогда, значит, Джон должна забыть все свои муки, причиненные ей злым чародеем и карликом, его подмастерьем. Джон, если послушать, как она говорит это, прошла всю войну, спасая своего неуклюжего братца и настаивая на том, чтобы он стал храбрым и смелым и исполнил пророчество. Джон действительно кое-чего стоила, и Хелн вполне понимала, когда Келвин, будучи иногда рассержен, говорил с намеком на недовольное ворчание: «Ну так что же?»

Может быть, именно мысли о Джон и о ее мальчишеских повадках заставили Хелн подумать, что тихие крадущиеся шаги за ее спиной принадлежали ей. Это было как раз очень похоже на Джон, так тихо красться за ней, подумала она, хотя Джон и знала, что Хелн такие вещи не очень-то нравились. Теперь в любое мгновение может послышаться душераздирающий крик, от которого кровь стынет в жилах, Джон выпрыгнет из своего убежища и схватит ее.

Но ясно были слышны шаги двух людей. За ней крадутся двое? Что-то шевельнулось в кустах впереди. Бирвер? Ночью? Может быть, если это так, ей не следует идти так беззаботно.

Хелн замедлила шаги. Может быть, ей лучше вернуться назад? Может быть, лучше громко позвать на помощь, в надежде вспугнуть зверя, и встревожить тех, кто идет за ней? Так или иначе, как там могли оказаться двое? Лестер не стал бы участвовать во всяких глупостях своей жены, так же, как и Мор. Кроме того, Мор был слишком большой и неуклюжий, чтобы красться.

У основания позвоночника Хелн началась дрожь и вскоре распространилась, пробежала по всей спине. Бандиты? В пределах однодневного перехода от столицы?

Возникшая неожиданно рука, которая перекрыла ей рот, прервала все ее мысли. Чуть обернувшись назад, она увидела лицо, закрытое темным капюшоном, который напоминал капюшон палача, поскольку точно так же закрывал лицо, оставляя открытыми лишь глаза. Еще одна рука обхватила ее за талию. Дыхание, остро пропитанное запахом лукочеснока, пахнуло ей в лицо.

— Веди себя тихо, и ничего с тобой не случится!

Она попыталась поверить этому, но все, о чем она могла подумать, было лишь воспоминание о физической и психической агонии изнасилования. Она попыталась вскрикнуть, ей необходимо было вскрикнуть.

Но у нее не было шансов.

Позади в кустах, вне видимости лагеря, появился огонек в виде слегка затененной свечи. Еще одна темная фигура уставилась ей в лицо, от нее тоже несло лукочесноком.

— Где он? — потребовала у нее ответа фигура.

— Он — кто?

— Сент-Хеленс.

— Сент-Хеленс? Вам нужен мой отец? — Хелн была в удивлении. Она никак не могла себе такого представить.

Человек пристально посмотрел на нее, поднеся к ней свечку. — Это его дочь! Посмотрите только на эти уши!

Кто-то еще придвинулся поближе, посмотрел и кивнул головой, скрытой капюшоном.

— Он ушел с моим мужем в… — Что-то заставило ее замолчать. — В одно место.

— Ага. И Сент-Хеленс прислушался к голосу рассудка.

— Нет! — Сделала ли она ошибку? Может быть, ей не следовало говорить этого.

— Корри! Бимоуд! Мы забираем ее с собой назад в Аратекс!

Двое мужчин придвинулись поближе. На обоих были черные капюшоны и темная одежда. Корри был высокий; Бимоуд крупный и приземистый. Корри взял ее за левую руку, Бимоуд за правую. Еще один человек, тот, который отдавал приказания, шел впереди и нес затененную свечу.

Они прошли через лес по тропинке, вероятно проложенный здесь оленями. Ночные птицы пели так же, как и всегда в любом другом лесу. Луна и звезды виднелись в просветах между ветвями деревьев. Когда деревья, росшие вдоль тропы, поредели, человек, шедший впереди, остановился, поднял фонарь, приподнял его колпак и задул свечу. Теперь дорогу им указывал только естественный свет.

— Теперь нам не так далеко идти, — прошептал ей Корри. — Мы переправимся через реку и будем уже в Аратексе.

— Корри, заткнись! — огрызнулся Бимоуд.

Они продолжали идти дальше в молчании, тишину нарушал только хруст гальки под ногами и трели птиц. Они вышли из леса и ждали достаточно долго, чтобы мужчины смогли обшарить глазами оба освещенных луной берега реки. Когда они вошли в воду, никого поблизости не было видно, и вода холодом обдала ее лодыжки. Хелн пожалела, что на ней нет ее башмаков. Когда они шли по тропинке, она уже успела занозить себе правую ногу.

Мужчина, несший погашенный фонарь, заплескался в воде где-то впереди. Вода поднялась ему до колен, а потом до пояса. Но он по-прежнему продолжал пробираться вперед, в уверенности, что хорошо знает реку в этом месте и что ни один невидимый выступ не сможет поймать его в западню. Хелн шла сразу после него, частично подталкиваемая и направляемая руками мужчин по обе стороны от нее, и была очень рада, что на ней вместе юбки надеты зеленые панталоны.

Человек, идущий во главе процессии, добрался до противоположного берега и выбрался на сушу. Когда Хелн собралась последовать за ним, она споткнулась и чуть не упала. Корри отпустил ее левую руку, и она хорошенько испачкалась в грязи, пока Бимоуд рывком не поднял ее снова на ноги. Что ж, по крайней мере ей удалось оставить знак, подумала она, не беспокоясь о дальнейших событиях.

Человек с фонарем откинул капюшон, открывая свои темные волосы и глаза на суровом лице. Корри и Бимоуд в свою очередь тоже откинули капюшоны. Каждый из них казался самым обыкновенным человеком. Это, конечно, было некоторым облегчением, но мужчины в большей мере способны изнасиловать женщину, чем сверхъестественные существа. Как хорошо она это знала!

Все еще не говоря ни слова, предводитель повел всех вверх по берегу к четырем лошадям, привязанным на небольшой лужайке. Он сделал несколько жестов, и Корри и Бимоуд оседлали лошадей, пока он присматривал за Хелн. Она подумала о бегстве, но поняла, что это не приведет ни к чему хорошему. Даже если бы она могла обогнать мужчин, она никогда не сможет обогнать лошадь. Если им придется гнаться за ней и потом поймать, они обязательно свяжут ее и может быть сделают что-нибудь гораздо более плохое. Самой лучшей в данный момент линией поведения было неохотное сотрудничество и подчинение.

Корри закончил свою работу и подвел ее к кобылице. Он помог ей сесть в седло, а сам взялся за поводья. Остальные присоединились к ним. Все ехали верхом.

Похитители следовали по дороге, хорошо освещаемой луной, мимо возвышающихся скал, нависающих над ними, как высокие ярко освещенные часовые. Они проехали мимо огромной скалы с дорогой, извивающейся и ведущей к самой вершине. Они скакали сквозь ночь, и никто не произносил ни слова, затем они подъехали к дворцу с воротами. Ворота открыли стражники в доспехах и с мечами. Это выглядело очень внушительно. Хелн поняла, что шансов на спасение у нее нет.

Они остановились у конюшни, пока слуги в ливреях принимали на себя заботу о лошадях, а затем ее провели внутрь дворца.

— Ну так что, майор?

Высокий человек с темными бровями появился так неожиданно, что напугал ее еще больше, несмотря на усталое и испуганное состояние. Он внимательно оглядел ее сверху вниз.

— Это его дочь?

— Да, генерал Эшкрофт. — Майор отсалютовал ему; так же сделали Корри и Бимоуд.

— Очень хорошо. Вольно. Теперь я сам позабочусь о ней.

Генерал сделал Хелн знак идти впереди, и войти во дворец. Она повиновалась ему, не будучи однако уверенной, что это обычная процедура обращения с пленниками. Солнце взошло, освещая дворец и его окрестности первыми жемчужными лучами.

Старый слуга провел их по коврам и через холл в спальню. Там, широко раскрыв глаза, сидел темноволосый молодой человек с прыщавым лицом, которого она знала как его королевское величество король Филипп Бластмор.