Любовь по объявлению - Мариуц Ольга. Страница 27

— Это невидимые процессы, — уточнил он. — Человек даже может не догадываться, что они происходят, но на самом деле… Пространство — это такая штука… — Он опять помолчал, пытаясь выловить в своей памяти что-нибудь умное по поводу пространства. — Его вообще не существует…

— Вы занимаетесь эзотерией? — оказывается, Анастасия знала не только бухгалтерский счет.

— Не совсем, — сказал он. — Нет, нет, это совершенно другое. Андроритика — наука очень серьезная. Ею занимаются лучшие умы…

На Ксению он взглянуть не рискнул, иначе она сразу же дала бы ему понять, как относится к одному из «лучших умов» нашего времени.

— Я могу вам кое-что показать, — продолжил он. — Где вы сейчас находитесь?

— У себя комнате, — сказала Анастасия.

— Куда выходят окна?

— Во двор.

Александр возликовал. Окна его квартиры также выходили во двор.

— Возьмите телефон и подойдите к окну. Готово?

— Готово, — отчиталась Анастасия.

Александр поднялся и, потянув провод, переместился к окну. Ксения не стала его преследовать — осталась сидеть на диване каменным изваянием.

— Сейчас я буду описывать вам, что происходит в вашем дворе. Если ошибусь хоть в чем-то, сразу меня останавливайте. Хорошо?

— Хорошо.

Александр помолчал, чтобы накалить обстановку.

— Два дома стоят под прямым углом друг к другу… Так?

— Так, — согласилась Анастасия.

— В центре между домами — детская площадка. В песочнице играют несколько детей… Их мамы сидят рядом на скамейке и разговаривают. Есть?

— Есть. Такие песочницы, вероятно, есть во всех дворах.

— Хорошо, — напрягся Александр. — Во дворе есть также стоянка для машин. Первый от въезда ряд… Следите, я буду перечислять машины по цвету… Красная, зеленая, еще красная, белая… Дежурный стоит возле своей будки…

— А теперь, если вы выйдете из своего укрытия и помашете мне мобильником, я буду рада, — неожиданно сказала Анастасия.

— Я разговариваю не по мобильнику, — растерялся Александр.

— Выходите. Я видела этот фокус в кино.

Ксения хотя и не могла слышать разговор, но каким-то шестым чувством ощутила, что план охмурения, затеянный Александром, провалился. Она оживилась, села на диване поудобнее, забросила ногу на ногу и, сложив руки на груди, насмешливо уставилась на него.

— Только не нужно было сразу же приезжать, — сказала Анастасия. — Я не совсем готова вас принять.

Она помолчала. Пока Александр пытался придумать, как выйти из ситуации, Анастасия спросила:

— Это вы?

— Который? — Александр выглянул в окно.

— В зеленой футболке?

Двор пересекал толстяк в зеленой футболке и широченных клетчатых шортах. Сверху хорошо была видна его внушительная лысина. Ксения, которая, не удержавшись, подошла к окну, прыснула. Теперь уже Александр посмотрел на нее страшными глазами.

— Это не я, — быстро отказался он в трубку.

— Слава Богу. Ну так что же вы? Я вас не вижу.

— Иду, — обреченно сказал Александр. — Вы можете подождать пару минут?

Как только Александр встал по стойке «смирно» посредине двора, как-то жалко опустив руки и подняв голову (вероятно, чтобы его лучше было видно), Ксения заметила, что он забыл переодеть тапочки. Конечно, домашнюю футболку тоже не мешало сменить, как и побриться, но за пару минут всего этого было не успеть. «Пускай принимает таким, какой есть, — почему-то злорадно подумала она, имея в виду Анастасию. И ехидно добавила фразу из полузабытого фильма: — „Полюбите нас черненькими, беленькими нас всякий полюбит“».

Она прилипла к окну и стала ждать развития событий. Анастасия не появлялась. Через несколько минут Ксению это стало злить. Конечно, Александр сейчас был не в самом лучшем виде. Но неужели эта бухгалтерша настолько примитивно мыслит, что не может даже просто предположить, что в жизни бывает всякое? И что встречать по одежке нужно не всегда? И что одетый с иголочки может оказаться хамом и подлецом, а явившийся в застиранной футболке — отличным человеком, просто идеальным для семейной жизни?

Она попыталась успокоиться и встать на место Анастасии. Что бы делала она сама, если бы пред ее очи предстал такой вот экземпляр? Ксения придирчиво осмотрела фигуру, маячившую посредине двора. Какого черта он не переобулся?! Ксения еще немного помаялась и перестала пытаться увидеть Александра чужими глазами. Все равно у нее это не получится: они знают друг друга так долго, что видят уже изнутри. И никакие футболки, никакие тапочки…

Она отбросила занавеску подальше. В конце концов, когда-то это должно закончиться! Сколько прошло времени: пятнадцать, двадцать минут? Неужели ему не ясно, что она не выйдет? Злость Ксении внезапно повернулась в сторону этого раба, который стоял, как на торгах в Новом Свете, ожидая, пока его «купят». Нужно же иметь хоть каплю самолюбия!

Унижаться? Перед кем? Перед этой дурочкой, которая настолько заелась, что не может разглядеть за застиранной футболкой и тапочками ЧЕЛОВЕКА? «Ах да, — пришло Ксении в голову, — она же вдова! Она всю жизнь прожила с мужем, и, вероятно, благополучно прожила, если уж не развелась. Она даже не знает, что такое настоящее одиночество! Когда внешний вид уже имеет настолько мало значения, что просто не обращаешь на него внимания! Женщины выходят замуж за плюгавеньких мужичишков, косых, кривых, хромых, лысых… „Слава Богу, — сказала Анастасия. — Слава Богу, что вы не тот лысый!“ А если бы у Александра на самом деле была лысина? Значит, она бы его не „купила“?»

Это было последней каплей. Ну и отлично! Зачем Александру нужна эта выдра? Жаль только, что Анастасия не будет знать, что это не он, а она, она не подошла ему!

Ксения привстала на цыпочки и стала рвать фрамугу на себя — нужно было крикнуть этому идиоту, чтобы перестал изображать из себя столб!

И тут она увидела, что двор медленно пересекает Анастасия…

— …и это была не простая случайность! Это было предчувствие! — так Александр закончил свою пафосную речь.

— То, что ты пришел к ней в тапочках? — кисло спросила Ксения.

— Да! — кажется, он не замечал ее тона. И даже того, что едут они в переполненном автобусе и любопытный народ уже прислушивается к их разговору. У Ксении сложилось устойчивое впечатление, что в последние дни он вообще не был способен что-то воспринимать. Кроме, естественно, Анастасии.

— Понимаешь, мне было нужно именно это. Простая, обыкновенная жизнь, теплая и спокойная.

— Смотри, покроешься мохом, — не удержавшись, съязвила Ксения.

Он посмотрел на нее как на ненормальную.

— Кто покроется мохом, я? Ты что, в первый раз меня видишь?

— Слава Богу, не в первый, — терпеливо сказала Ксения.

Она была уверена, что та простая, обыкновенная, теплая и спокойная жизнь, которой сейчас так восторгался Александр, очень скоро навязнет ему в зубах, как конфета-тянучка. Хорошо, если дело зайдет не слишком далеко, но как часто невинную ириску приходится выковыривать вместе с частью зуба! Ксении отчаянно не хотелось брать на себя функции стоматолога, хотя она хорошо понимала, что в случае чего… Если не она, то кто же? С другой стороны, получалось, что коварную ириску сунула Александру она же.

Анастасия впилась в него всеми фибрами своей бухгалтерской, а потому — расчетливой души. Хорошо, к этому еще не успело подключиться тело, иначе Ксения уже ничем не смогла бы помочь этому растяпе, готовому бежать на край света за обещанной лаской и жалким кусочком тепла.

— И ты себе просто не представляешь, как я тебе благодарен! Анастасия тоже.

Анастасия тоже! Еще бы она не была благодарна! Большое спасибо, Анастасия!

— Ты понимаешь, что это для меня значит? — не умолкал Александр.

Кажется, у него было болезненное нервное возбуждение, с которым он никак не мог справиться.

— Это значит, что я закрою свой тыл! Ты говоришь, что я могу покрыться мохом, а я говорю, что именно это даст мне возможность идти вперед!

— Каким образом? — вяло поинтересовалась Ксения.