Любовь по объявлению - Мариуц Ольга. Страница 31

— Мне заплатили, чтобы я согласился дать интервью. Этих денег достаточно и на… практическую часть… Будем считать практическую часть продолжением интервью…

«Соглашайся немедленно, пока не передумал! — Второе „я“ Ксении явно отличалось меркантильностью. — Смотри, идет почти задаром: сколько там ему могли заплатить из редакционной казны?»

— Честно говоря, мне трудно объяснить остальное, — сознался Игорь. — Но есть же другие методы дознания… Например, журналист, вникая в тему, испытывает что-то на себе…

— Да! — почти выкрикнула Ксения, безумно благодарная Игорю за то, как деликатно он обошел неловкое положение и нашел ей же для нее же оправдание. — Журналист проводит расследование! Журналист меняет профессию!

«Практические испытания» решили проводить у Ксении. Правда, ей пришлось клятвенно заверить Игоря, что она не имеет мужа, который может неожиданно приехать среди ночи из командировки, и что ни у одного из ее любовников нет ключа. Говоря о любовниках, у которых нет ключа, да еще во множественном числе, Ксения себя даже зауважала. Во всяком случае, ей это показалось лучше, чем если бы она призналась, что у нее вообще нет никакого любовника.

Игорь остановил ее руку, ринувшуюся было рыскать в сумочке в поисках кошелька, расплатился за кофе и помог надеть плащ.

…Это было действительно неплохо, но, честно говоря, ничего особенного она не чувствовала. Может быть, потому, что все время ожидала: а что дальше? Хотелось, чтобы дальше было невообразимо хорошо, но из-за того, что она холодно — по-журналистски — разлагала действие на моменты, сосредоточиться на общем было сложно. Свет решили не выключать, Игорь убедил Ксению, что в этом — самый кайф.

Он стал раздевать ее: медленно и со знанием дела. Вначале стянул с нее кофточку, задерживая движения, чтобы она ощутила, как постепенно оголяется ее тело. Кайф Ксении отравила мысль, что бюстгальтер на ней не парадный, а совсем простенький. Она тут же дала себе слово, что отныне, собираясь на интервью, будет на всякий случай надевать только дорогое белье, и временно успокоилась. Игорь огладил ее ноги — она пожалела, что на ней джинсы, а не колготки, может быть, ощущение было бы намного приятнее. Джинсы снимались с трудом. Из-за этого возбуждение, которое все-таки понемногу стало нарастать, вернулось к нулевой отметке. Целуя ее в шею, Игорь расстегнул бюстгальтер. Зачарованно впился глазами в ее грудь. Здесь у Ксении пропало не только возбуждение, но и настроение. Груди ее было далеко до силиконовых прелестей голливудских красоток. Однажды она прочитала анекдот про девушку точно с такой грудью. Девушке посоветовали мазать эти прыщики зеленкой. Игорь, казалось, не обращал внимания на такие мелочи, но она точно знала, что он притворяется. Он был профессионал и должен был делать вид, что его все устраивает как нельзя лучше. Но это была ложь! Наверное…

Она вглядывалась в глаза Игоря, чтобы определить, что он думает и ощущает на самом деле. Но глаза его были туманны и непроницаемы.

В конце концов Ксения устала от этой маеты. В голову пришла спасительная мысль, что, вероятно, далеко не все женщины, которые покупают ласки Игоря, так уж идеальны. В противном случае они не платили бы деньги мужчине за то, чтобы он поделился с ними своей нежностью.

Это ее немного успокоило. Она решила расслабиться и получить удовольствие по полной программе — на все деньги, которые Игорю заплатили в редакции.

Это было тело! Шикарное, замечательное тело. Тело супермена из американских боевиков — красивое, гармонично развитое, не шварценеггеровского, жесткого, типа, скорее сильный и одновременно мягкий Ван Дамм — заокеанская, недостижимая, но не менее оттого прекрасная мечта множества женщин.

Честно говоря, Ксении больше был привычен секс, в котором она оказывалась ведущей. Так сложилось исторически. Но сейчас она решила почувствовать себя хоть разок слабой женщиной. Тем более — чистота эксперимента требует…

Она лежала, как бревно, и ждала, когда он ее «заведет». Игорь оглаживал и целовал ее с головы до пят. В принципе, это было очень приятно. Но Ксению не оставляло чувство, что движения его слишком механистичны.

Через несколько минут ей стало его жаль, и она начала изображать из себя нечто, напоминающее паровую машину: пыхтела, шипела, охала. Ну пусть хоть один из них будет счастлив! Если не может она, то пусть Игорь — от того, что его профессионализм не подкачал. Наконец Игорь решил, что пора приступать к главному действию. Он приподнялся над Ксенией и накрыл ее своим большим теплым телом.

«Ладно», — сказала она себе и закрыла глаза. Черт возьми, это так легко: забыть, что на тебе кто-то чужой, пусть красивый, пусть ласковый, пусть даже умелый, но — чужой. И представить в той же позиции того, кого действительно хочешь.

«Тот, кого действительно хочешь», никак не хотел представляться. Ксения призывала свою в общем-то довольно развитую фантазию, но все было напрасно. В одно из мгновений выплыла ухмыляющаяся физиономия Александра.

«Ну ты и дурак!» — выразила она мысленно все свое отношение к коллеге. Но больше на ум никто не приходил, поэтому Александра пришлось оставить…

Она вдруг открыла глаза, увидела пытливый (нормально ли?) взгляд Игоря и поняла, что НЕ ХОЧЕТ! ЧТОБЫ ОН! ВОТ ТАК! НАД НЕЙ! ВИСЕЛ! И это нежелание росло с каждым его движением. А через несколько секунд это было уже не нежелание, а глухое раздражение, с которым срочно нужно было что-то делать. Ибо выплескивать его она не имела никакого права: за что? А оставить просто так тоже не получалось. Иначе внутри, она чувствовала, у нее будет взрыв, но взрыв этот будет мало напоминать оргазм…

— Почему ты не замечаешь это? — Ксения дождалась, когда он в двадцатый раз перебрал-перечитал письма, и лишь потом указала Александру на конверт, который он почему-то упорно отбрасывал, может быть, даже быстрее остальных.

— А что? — удивился он и, взяв в руки письмо, перечитал его еще раз.

Письмо было как письмо — написанное, по его мнению, не слишком умно. Он помнил указание Ксении не обращать внимание на слог, потому что журналист всегда найдет огрехи в написанном нежурналистом. Но дело было не только в стиле написания, как раз таки со стилем здесь было все в порядке. Письмо произвело на него неприятное впечатление, которое было непонятно ему самому. «Это называется — читать между строк, — подумал он. — Чисто интуитивное неприятие».

— Мне кажется, его стоит обсудить, — видя, что он заколебался, с нажимом сказала Ксения.

— Да я не против. — Александр отложил остальные письма. — Бога ради, если тебе это кажется интересным…

Ксения взяла у него из рук конверт и вынула фотографию. Он был красив. Даже — мужественно красив. И обаятелен. Темные волосы на висках украшала негустая седина. Украшение сединой — исключительно мужская привилегия.

— По-моему, несколько слащаво, — выразил свое мнение Александр.

— Мне так не кажется.

Александр тоскливо наблюдал, как Ксения внимательно перечитывает письмо. Слишком внимательно. Он знал, что предложение Ксении «обсудить» — не что иное, как выбор, который она уже сделала, и переубедить ее будет невозможно. Конечно, он мог сказать ей, что думает по этому поводу, но, почти сто процентов из ста, это выльется в бессмысленный спор, который ни к чему не приведет. К тому же у Ксении есть железный аргумент: они решили помогать друг другу, но договора навязывать свой вкус не было. То, что Ксения сыграла в отборе для него «первую скрипку», он воспринял нормально, но требовать того же для себя, оказывается, не имел права.

— Что тебе не нравится? — прямо спросила Ксения, закончив чтение.

— Точно не могу сказать, — пробормотал он. — Что-то такое есть…

— Что именно? Мне важно, чтобы ты назвал какие-то конкретные вещи. Возможно, я не вижу здесь чего-то такого, что видишь ты. Все-таки ты мужчина.

Назвать что-то конкретное было трудно. Письмо Влада, которое Ксения сейчас держала в руках, не содержало никаких «отрицательных факторов». Предприниматель, холост, без вредных привычек.