Любовь по объявлению - Мариуц Ольга. Страница 43

«Вот оно!» — Ксения опять ринулась в комнату, лихорадочно отыскала на столе карандаш и, вернувшись, поставила на полях журнала большой восклицательный знак. Приходилось ли ей встречаться! Да эти противоречия в последнее время буквально преследуют ее на каждом шагу! С тех пор как они с Александром задумали это, с позволения сказать, общее дело, прошло уже полтора месяца. А воз, что называется, и ныне там. Никаких изменений, хотя она старалась, чуть ли не вылезая из шкуры. Ксения была согласна, что все не так просто, как могло казаться ей сначала. Но — чтобы вообще ничего? «Ну хорошо, — подумала она, — я могла проколоться один раз (пусть это будет „рыбак“, который поймал меня на удочку, потому что „рыбка“ сама шла в руки). Пусть вторая попытка оказалась неудачной, потому что там, в сущности, от меня ничего не зависело. Но три раза!»

Ксения отхлебнула кофе и вперила очи в статью, вчитываясь в каждое слово, чтобы не пропустить главное.

«Подобное состояние вещей предполагает наличие некоторого естественного закона».

«А это значит, — сказала себе Ксения, подчеркивая эту фразу жирной линией, — что не только три, но и тридцать три, и триста тридцать три попытки были бы неудачны!» «А закон этот, по-видимому, можно сформулировать следующим образом: в каждой ссоре, в которой сохраняется конфликт, должен присутствовать третий участник. Или: чтобы произошла ссора, неизвестный третий участник должен проявлять активность для ее разжигания».

Третий участник, который мешает осуществлению задуманного! Ксения отложила карандаш, поднялась и стала нервно ходить по кухне.

Она подозревала, кто был этим «третьим участником». Конечно, самого Александра было бы нелогично обвинить, что он сознательно стал «третьим», который призван мешать и разрушать. Ксения, как это ни обидно, сама назначила его на эту роль. Конечно, он не виноват. И очень удивился бы, а может быть, даже оскорбился, если бы кто-то позволил себе хотя бы намекнуть, что все неудачи, все недоразумения, которые произошли с Ксенией в последние полтора месяца, — из-за него. Но ведь именно это и написано в статье!

Ксения опять бросилась к столу и схватила журнал.

«Третий участник обычно вполне разумный человек, и его трудно в чем-то заподозрить, он стоит в стороне и отрицает какое-либо собственное отношение к конфликту. Для посторонних глаз — он ни при чем. И люди, которые конфликтуют, может быть, меньше всего подозревают какую-то заинтересованность с его стороны. И не догадываются, что именно он сделал все возможное для возникновения конфликта и его поддержания».

Их «разборы полетов»! Советы! Конечно, Александра невозможно заподозрить в том, что он специально все «разваливал». Он хотел, чтобы у Ксении все было хорошо. Она даже была уверена, что он искренне хотел, чтобы у нее наладилась личная жизнь.

«Если проследить историю конфликта, то можно получить совершенно невероятную информацию. Подобную информацию слишком легко отвергнуть. Чтобы скрыть что-либо, надо сделать это неправдоподобным.

Третью сторону конфликта обычно не подозревает ни одна из конфликтующих сторон. При этом если относительно этой стороны возникают какие-либо подозрения, то они сразу же отметаются как совершенно неправдоподобные» .

Но, сам того не зная, Александр вносил сумятицу в ее мысли! Не желая, он влиял на нее! И все разваливалось, потому что она постоянно находилась под его «прицелом»! Она не чувствовала себя свободной, она учитывала его мнение, она каждую минуту думала: что он скажет и как посмотрит?

Спрашивается, как Александр мог признать, что Ксении встретился достойный кандидат? Это же элементарно: ни один мужчина не признает, что на свете существует кто-то достойнее его. Или хотя бы на том же уровне. И Ксения здесь даже ни при чем. Обычное желание мужчины показать, что он лучше. Даже не важно, в чем — в футболе, работе, ухаживании за женщиной, решении сканвордов, игре в карты… Это нечто, прорывающееся из глубин подсознания, с которым бороться, конечно, можно, но вот победить…

Ксения допускала, что, со своей стороны, тоже скорее всего вела себя «не по-спортивному». И тоже — честно желая Александру добра. Но добро это в результате вышло какое-то кособокое. Глубины ее подсознания также не желали соглашаться, что рядом существует кто-то лучше ее. Ну нет, конечно, «не одна на свете рыжая корова»… Может быть, где-то очень далеко и есть идеальная женщина, которая… Но…

Ксения растерянно прислонилась лбом к оконному стеклу, желая, чтобы оно немного охладило ее пылающие мозги, которые соображали на удивление четко. Оказывается, она тоже исполнила роль «третьего участника». Нужно быть честной: если бы не она, то, возможно, Александр, помаявшись, все-таки пошел бы к предательнице Веронике. А она оказалась не такой уж и предательницей, потому что все получилось чисто случайно, чего в жизни не бывает? Или Вероника на самом деле удостоверилась бы, что Александр лучше остальных. И он простил бы ее (и в сущности, что за преступление она совершила?). А может быть, ему повезло бы с Анастасией? Да, конечно, множество мужчин были бы счастливы, если бы кому-то из них досталась Анастасия. Чем не подошла Александру Анастасия? Если уж начистоту: Анастасия не понравилась ей, Ксении. По одной простой причине: Ксении не может понравиться другая женщина. Вот и ответ. Ларчик просто открывался… Ксения не может выбрать для Александра женщину, а он не может выбрать для нее мужчину. И если бы не статья психолога по межличностным отношениям, которая попала к ней в руки, то неизвестно, сколько бы еще времени они бессмысленно мучились и мучили друг друга.

Ксения взяла журнал, в очередной раз просмотрела страницу, пытаясь найти еще что-то важное, но оказалось, что статью она уже выучила наизусть. Она захлопнула журнал, выпила одним глотком остывший кофе и пошла в комнату, по дороге выдернув из розетки шнур телефона: ей не хотелось, чтобы кто-то помешал ей продумать сложившуюся ситуацию и пути выхода из нее.

В жалких остатках «неиспользованных» писем она, как ни старалась, не смогла найти хоть одно, которое помогло бы ей проверить этот «закон третьего участника». Давать еще одно объявление в газету и ждать новых писем было долго. К тому же зачем все эти сложности, если можно просто отозваться самой на мужское объявление? Может быть, так ей повезет больше?

— Будешь вякать — убью! Досрочно.

Он развязал веревку и вышел, заперев снаружи дверь на ключ — Ксения услышала два поворота.

Она не могла поверить, что все это происходит с ней. Конечно же, в прессе довольно часто пишут о ситуациях, в которых оказываются слишком доверчивые женщины, но ей всегда казалось, что с ней это произойти не может. Сегодняшние события показали наивность такого убеждения. Именно она, Ксения, оказалась доверчивой дурочкой, которая сама, как глупый кролик, пришла в нору этого удава. И шансов выбраться отсюда невредимой у нее ровно столько же, сколько у настоящего кролика, попавшего в нору настоящего удава. Ей стало холодно.

Ксения потянула с кровати покрывало и туго завернулась в плотную ткань. Но это не помогло — она не смогла унять дрожь. Этакий дрожащий кокон-кролик.

Можно было бы перебраться на кровать, но Ксении почему-то казалось, что на полу безопаснее. Во всяком случае, не так противно.

Сколько прошло времени? Час, два, пять? Если бы в комнате было окно, можно было бы хоть как-то ориентироваться. Но, в конце концов, какое это имеет значение? Почему он не идет? Хочет, чтобы Ксения от страха превратилась в настоящего маленького зверька, парализованного страхом, чтобы с ней было легче справиться? Но что она может сделать? Что вообще можно сделать в такой ситуации?! Ксении вдруг стало жарко. Она, путаясь, стащила с себя покрывало и отбросила его подальше.

Он все хорошо просчитал. Кто бросится искать одинокую женщину? Разве только когда она несколько дней не явится на работу. Но тогда уже будет поздно. Ксения вспомнила все его «наводящие» вопросы. «С кем вы живете?» — «Одна как перст». — «Есть ли близкие подруги, с которыми вы откровенны?» — «Никого». — «Знает ли вообще кто-то, что вы поехали на встречу со мной?» — «Нет! Нет! Нет!»