Очи бога - Марко Джон. Страница 13

— У нас в Хесе много солдат, которые могут сопровождать меня, — не сдавалась Кассандра. — Я вовсе не нуждаюсь в вашем рыцаре с дурной репутацией!

— Извините, миледи, но все уже обговорено, — резко ответил Акила. — Я стану чувствовать себя лучше, зная, что Лукьен здесь и присматривает за вами. А дорога может быть опасной для женщины. Если встретятся разбойники, Лукьен справится с ними. Или, что еще хуже, на дороге могут попасться гармии. Они всегда появляются в сырую погоду.

Кассандра покачала головой.

— Вы, видно, не понимаете меня, — сказала она. — Бронзовый Рыцарь считается здесь отщепенцем, хуже разбойника. Даже хуже гармия. Может быть, в Лиирии он герой, но здесь — бандит и убийца.

Молодой король выглядел уязвленным.

— Принцесса, Лукьен для меня все равно что брат. Они на самом деле мой брат. Мой отец подобрал его на улице и вырастил, как собственного сына. Мы вместе учились в военной школе и почти не разлучались. Простите меня, но, если вы хотите стать моей женой, вам придется научиться принимать его. И не вижу лучшей возможности, кроме как позволить ему сопровождать вас в Кот.

Исчерпав все аргументы, Кассандра сникла. Поездка с Лукьеном будет невыносимой, но она не могла допустить даже мысли о потере Акилы и связанных с ним возможностей.

— Хорошо, — сдалась принцесса. — Я позволю вашему рыцарю доставить меня в Кот, потому что таково ваше желание, и я доверяю вашей добродетели, король Акила, а не его. Но я не хочу разговаривать с ним. Пусть сопровождает меня — и все.

— Миледи…

— Таково мое желание, милорд, — сказала Кассандра. — Пожалуйста.

Акила уступил.

— Тогда вот как все будет происходить. Я отправлюсь в Кот послезавтра, и вскоре пришлю известие, что все готово для встречи. До этой поры Лукьен и еще несколько человек остаются в Хесе.

Кассандра кивнула, хотя идея ей активно не нравилась.

— Увижу ли я вас снова до вашего отъезда?

Молодой король подошел поближе; глаза его сияли.

— Я бы очень хотел этого, — произнес он. А затем, без всякого предисловия, поцеловал ее. Кассандра была захвачена врасплох, но не сопротивлялась. Его мягкие губы прикасались слишком нежно для мужского поцелуя. Оторвавшись, он улыбнулся. — Ваш отец хочет собрать нас всех вместе перед отъездом, так что мы обязательно увидимся.

— Да, хорошо бы, — согласилась Кассандра.

Он ушел, не сказав больше ни слова, направившись через оранжерею. Кассандра долго не сводила с него глаз, потом повернулась в сторону города. Где-то на востоке, далеко за городскими стенами, находится неизвестная Лиирия. Старый недруг ее народа. Пройдет месяц, и она очутится там. Станет королевой сказочной земли, назло сестрам. Ей внезапно захотелось танцевать, и она сделала пируэт прямо на балконе. В этот момент ей что-то бросилось в глаза: кто-то прятался в зарослях оранжереи. Кассандра резко остановилась.

— Джансиз? Это ты?

Ответа не было. Кассандра вся сжалась, уверенная, что за ней наблюдают. Она шагнула вперед и в тот же миг встретилась глазами с Лукьеном, глядящим на нее в упор сквозь молодую листву. Лицо Бронзового Рыцаря было отрешенным, на нем ничего нельзя было прочесть. Осознав, что принцесса увидела его, он тихонько попятился, а затем повернулся и вышел вон.

Холодок пробежал по спине Кассандры. Она подумала было нагнать его, но не стала. Подумала, не сообщить ли Акиле, но тоже отказалась от такой идеи. Она просто стояла и смотрела на место, где он был за минуту до этого, зачарованная его непредсказуемостью.

5

Арал Вейл сидел в одиночестве в углу «Красного льва», уставившись на собственное отражение в кружке с элем. Это была уже, по меньшей мере, третья за сегодня, и благословенная жидкость ласкала тело и душу, словно возлюбленная. Ночь уже опустилась на город; все звуки замерли. Миновала полночь, и хозяева постоялого двора отправились на покой. Было очень тихо, и это Аралу нравилось. Наверное, жена волнуется, но ему наплевать. Эль составляет неплохую компанию, в голове проносятся образы жутких существ, и все, что остается, это пялиться на отражение в кружке и помнить о своем тяжком преступлении.

Быть фермером непросто. Об этом Аралу говорил еще отец. Его слова звучали предостережением против отказа от семейной медеплавильной мастерской в Марне, но Арал не стал слушать. Отец был пьяницей, и Аралу хотелось освободиться от него. Поэтому, прослышав о продаже участка дешевой земли близ Кота, он с радостью ухватился за эту возможность. Арал грустно улыбнулся. Казалось, все произошло многие десятилетия назад. За эти годы он женился и всю душу вложил в маленькую ферму, вот только неудачная погода и нашествие паразитов не давали возможности получить прибыли. Он мечтал о том, чтобы стать землевладельцем, подобно Герцогу Марнскому, но ферма не баловала его: вместо доходов — одни мозоли. Хуже всего, что жена оказалась столь же бесплодной, как и земля. Она рожала одного мертвого ребенка за другим. Сейчас ей всего двадцать четыре, она вполне может вынашивать детей, но, похоже, она проклята, вот в чем дело.

— Проклята, — прошептал Арал. — Как и я. — Он поднял кружку и сделал щедрый глоток, наслаждаясь приятным теплом. Через минуту пиво закончилось. Арал порылся в карманах латаных штанов и выудил еще монету. Подозвал кабатчика и велел принести еще кружку. Толстяк оживился, он стремился допьяна напоить единственного посетителя и поставил перед Аралом кружку с высокой шапкой пены. Забрал монеты и, вместо сдачи, послал молодому человеку улыбку. Арал нахмурился.

— Хочешь мне что-то сказать?

— Мне жаль, что это произошло с твоим ребенком, — проговорил кабатчик.

Арал опустил глаза, ему стыдно было смотреть в лицо собеседнику.

— На все Воля Неба.

Толстяк вздохнул.

— Все равно обидно, что так получилось. Ведь она впервые доносила до конца. И вдруг малютка умерла, так неожиданно…

— С этим покончено, — проворчал Арал. Он почувствовал, что кровь бросилась ему в лицо — не от ярости, но от чувства вины. — Ничего уже не поделаешь.

Кабатчик вернулся к работе, оставив посетителя в дурном настроении. Арал с подозрением наблюдал за ним. Он ведь ничего не подозревает, ведь так? При этой мысли сердце забилось быстрее. В любом случае, это едва ли можно назвать убийством. Достаточно милосердное деяние. Для фермеров, подобных Аралу, иметь дочь — уже неприятность, а уж слепую — и подавно. Просто лишний рот, никакой помощи. Вара, жена Арала, настаивала, что девочка научится убираться в доме, когда подрастет, но что толку от слепой с метлой? Ему нужны сыновья. А если дочери, то, по крайней мере, с глазами.

Арал схватил кружку и обнаружил, что рука дрожит. Он попытался успокоить дрожь, обхватив ее другой рукой.

— Черт побери, — прошипел он. — Все к черту!

И продолжал пить.

Минуту спустя дверь в «Красном льве» отворилась, впуская промозглый порыв ветра. На пороге стояли две фигуры: великан, высоченный и широкий в плечах, а с ним — женщина, маленького росточка, словно дитя. Она была одета в длинный плащ из кусочков кожи, яркий и необычный, и стояла одиноко, малышка четырех футов ростом, в малюсеньких туфельках, но глаза озаряли все помещение холодным светом. Мужчина возвышался над ней: настоящий гигант, мощный и крепкий, с бритой головой и торчащими изо рта обломками зубов. Аралу никогда прежде не доводилось встречаться ни с ним, ни с его миниатюрной подружкой. Похоже, и кабатчику тоже. При виде гостей он уронил стакан, и осколки разлетелись по стойке. Маленькая женщина заметила его испуг и улыбнулась.

— Эй, поосторожней, там! — прощебетала она.

Улыбка у нее была потрясающая, лицо засияло. Разноцветный плащ отбрасывал яркие блики. Арал затряс головой, думая, что допился до чертиков. У него закружилась голова. Он отодвинул кружку в сторону, наблюдая за малюткой и ее здоровенным компаньоном. Гигант держался на шаг позади спутницы. Женщина легкой походкой прошла к столу — туда, где горел очаг. Из всех столов она отчего-то выбрала тот, что по соседству с Аралом. Оба уселись за стол. Кабатчик смотрел на них во все глаза.