Последняя тайна рейха. Выстрел в фюрербункере. Дело об исчезновении Гитлера - Арбатский Леон. Страница 11

Многие нацистские вельможи могли рассчитывать на особую благосклонность западных держав. Геринг даже пострадал за свою «миротворческую деятельность». Шелленберг раньше всех, причем на свой страх и риск, вступил в переговоры с американцами в Берне. Йодль и Кейтель в конце апреля — начале мая вели переговоры о капитуляции с Эйзенхауэром и Монтгомери. Переговоры завершились подписанием акта о капитуляции в Реймсе, где была расположена ставка Эйзенхауэра, 6 мая, но еще в период со 2 по 5 мая Кейтель и Йодль (располагая директивой Дёница) организовали «частичную» капитуляцию группы армий «Висла», в результате чего англичане без хлопот овладели Норвегией, Данией, Голландией, Северной Германией. На юге немецкие войска открыли фронт американцам, которые в считанные дни оккупировали Баварию, юго-западные области Австрии и Чехословакии. Их потери составили (за период после форсирования Рейна и до «встречи на Эльбе») 8351 человек [48]. А Красная Армия с 25 апреля по 2 мая при штурме Берлина потеряла сто тысяч человек… По данным [49] (со ссылкой на советские источники) — свыше 300 тыс. чел. Наверняка Йодль, Кейтель, Дёниц, Шелленберг надеялись, что это им зачтется.

Возможно, все произошло бы именно так, как мечталось фашистским лидерам, если б не два обстоятельства. Весной и летом 45-го американцы были остро заинтересованы во вступлении СССР в войну против Японии. В противостоянии Сталина и Черчилля они либо поддерживали Сталина, либо занимали нейтральную позицию. Влияние России на европейскую политику было как никогда мощным. Это и решило во многом судьбу бывших правителей Третьего рейха.

Кроме того, в ходе наступления в 1945 году американцы и англичане освободили ряд концлагерей — Заксенхаузен, Дахау, Бухенвальд и прочие. Факты о нечеловеческих условиях содержания заключенных, пытках и массовых казнях повергли в шок общественное мнение Европы и США. Поднялась волна яростного возмущения преступлениями нацистов. 27 апреля в Лондоне была опубликована «Белая Книга» о концлагере Бухенвальд; 7 мая в советской прессе было опубликовано «Сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии „О чудовищных преступлениях германского правительства в Освенциме“. На экранах кинотеатров по всей Европе и Америке демонстрировались документальные фильмы, снятые в Дахау, Равенсбрюке, Бухенвальде… Правящие круги США и Англии не могли игнорировать общественное мнение. У тех, кто принадлежал к верхушке фашистской иерархии, не осталось шансов на спасение. (Любопытно, что еще в 1944 году стали достоянием гласности факты массового истребления людей в Освенциме, Собиборе, других концлагерях на территории Польши, Литвы, Латвии. Однако общественное мнение на Западе реагировало сдержанно — информация была настолько чудовищной, что ее сочли преувеличением со стороны советской пропаганды.)

Поразительны слепота и самообольщение нацистских лидеров, которые в этих условиях на что-то надеялись! Притом, вопреки распространенному мнению, они не страдали интеллектуальной ограниченностью: проведенное двумя американскими психологами обследование (тест Векслера — Белльвью) показало, что средний по группе уровень подсудимых на Нюрнбергском процессе выше обычного, а у некоторых — Геринга, Дёница, Шахта, Зейсс-Инкварта — исключительно высок [50].

Воистину — кого захочет Господь погубить, того прежде лишит разума! Жажда власти превозмогла инстинкт самосохранения.

Глава 14. Главное доказательство.

Высококвалифицированные специалисты в области «скрытых операций», которые планировали эвакуацию главы германского правительства (в том числе в критической ситуации), не могли не учитывать главного требования, которое предъявлялось к результату их разработки: фюрер немецкой нации не мог постыдно бежать, как крыса с тонущего корабля. Он должен был исчезнуть, но при этом остаться на боевом посту и пасть «за Германию на своем командном пункте, борясь до последнего вздоха с большевизмом», как возвестило 1 мая 1945 года радио Гамбурга под раскаты траурного марша из «Гибели богов» Вагнера. Бегство Гитлера полностью деморализовало бы остатки вермахта, продолжавшего сопротивление, и фанатиков из «Вервольфа», которым предстояло продолжить борьбу в подполье; оно скомпрометировало бы нацистские идеи в глазах грядущих поколений и покрыло бы имя Гитлера позором…

Значит, в нужный момент фюрера следовало аккуратно подменить заблаговременно подготовленным двойником.

Двойники у Гитлера были — об этом факте часто упоминается в мемуарной и исторической литературе. Хью Томас пишет по этому поводу: «…скрупулезные допросы сотрудников гестапо (проводившиеся МВД СССР в 1945—1946 гг. — Л. А.) подтвердили, что двойники существовали и гестапо о них знало». [51]. Кстати, были они и у Сталина, и у Черчилля. Один из двойников последнего пал от руки немецких парашютистов-диверсантов, которые приняли его за британского премьерминистра.

Поскольку план подмены Гитлера его двойником предусматривал убийство или самоубийство последнего с последующим сожжением трупа — то особого сходства эрзац-Гитлера с оригиналом не требовалось — достаточно, чтобы совпадали рост и (приблизительно) возраст. Азы криминалистики гласят, что если труп обгорел, изуродован или разложился до такой степени, что визуально опознать его невозможно, то личность умершего может быть установлена путем идентификации челюстей, для чего необходимы показания дантиста, пациентом которого был покойник, либо соответствующая медицинская документация — описание состояние полости рта и принятых мер по лечению и протезированию зубов, слепки, рентгеновские снимки и т. д.

У Гитлера плохие зубы, множество пломб и зубных протезов — эта особая примета наверняка привлечет внимание русских экспертов…

Следовательно, чтобы у них не возникло подозрений, «стоматологическую карту» фюрера в картотеке лечившего его дантиста следует подменить соответствующей картой двойника, как и прочие медицинские документы, включая фото— и рентгеновские снимки. А затем постараться, чтобы все это — не сразу, а как бы случайно — попало в руки русским. В данном случае задачу решили еще эффективнее: зубной техник изготавливал зубные протезы для фюрера в двух экземплярах, абсолютно идентичных. Как ему объяснили — «на всякий случай». В действительности же второй экземпляр предназначался, очевидно, для двойника [52]. Далее для полной убедительности следовало позаботиться о свидетелях из числа медперсонала, которые подтвердят эти данные. Свидетели и документы не должны находиться «на поверхности» — их будут искать и найдут. Что касается подруги фюрера, то ее самовольное прибытие в Берлин в феврале не было предусмотрено планом. Двойника у нее не было, а если и был, то его (ее) невозможно было по каким-то причинам доставить в нужный момент в нужное место. Пришлось импровизировать. Вначале Евой решили пожертвовать, но в последний момент нашли другой выход, о котором мы расскажем в последних главах. Вообще-то Ева собиралась лишь проведать своего Альфи, а затем вернуться в Мюнхен, но попала в ловушку. В письме сестре от 18 или 19 апреля она жалуется, что не может к ней вернуться, «так как самолеты не пропускают»… Не пропускали их советские истребители — накануне был сбит транспортник, следовавший в Оберзальцберг.

Реальные события разворачивались именно по этому сценарию. К 9 мая у розыскников Горбушина [53] и комиссии судмедэкспертов не было ни одного надежного доказательства того, что дочерна обгоревшая головешка и есть повелитель третьего рейха. Челюсти хорошо сохранились, но их не с чем было сравнить.