Праведники Меча - Марко Джон. Страница 79

— Милорд адмирал, — сказал он, — я вернулся.

Устремив взгляд на сапоги Никабара, Касрин несколько секунд оставался в той же позе, зная, что Никабар смакует его унижение. Он ждал оглушающего удара кулаком, но вместо этого ему на волосы легла холодная ладонь. Адмирал погладил его по голове!

— Встань, — приказал Никабар.

Касрин выпрямился. Он посмотрел прямо в неестественно яркие глаза и мгновенно утонул в них.

— Спасибо вам, сэр, — взволнованно проговорил он. — Я... я благодарю вас за то, что вы меня приняли.

— Зачем ты сюда приплыл? — спросил Никабар. — Получить мое прощение?

— Да, сэр. Но не только. — Касрин приподнял руку с портфелем. — У меня для вас подарок.

— Не время, Касрин. Мое прощение купить непросто.

— Если адмирал позволит мне объяснить, что я привез...

— Молчи! — рявкнул Никабар. — Дай на тебя посмотреть.

Касрин застыл на месте, а Никабар обошел его кругом, внимательно осмотрев каждую пядь. Касрин ожидал, что адмирал будет в ярости, но сдержанность Никабара просто ужасала.

— Выглядишь отвратительно! — объявил Никабар. — Слишком много пил и слишком мало ел. Садись.

Касрин сел на переднем ряду, положив портфель подле себя. Никабар остался стоять — и благодаря этому преимуществу стал высоким, словно крепостная башня. Он обжег Касрина презрением.

— Ты только посмотри на себя! — насмешливо сказал он. — Кожа да кости. Ты слишком пристрастился к рому. Им от тебя так и разит.

— Простите...

— Заткнись! — Адмирал презрительно усмехнулся. — Вот как на тебя подействовала жизнь в той крысиной норе? Разучился бриться? И мундир у тебя засалился.

Касрин прикусил язык. Небритая щетина была результатом чистой лени, но насчет мундира виноват был Никабар. В последнее время команда «Владыки» не получала вещевого довольствия.

— Интересно, — продолжил Никабар, — у тебя еще сохранился твой Черный Крест? Или ты его продал, чтобы заплатить шлюхам?

— Он по-прежнему у меня, сэр, — сказал Никабар.

Черный Крест был высшей наградой нарской армии, и Никабар лично приколол ее Касрину на грудь. Касрин заслужил крест во время военной кампании в Криисе, когда это крошечное королевство попыталось отколоться от империи. «Владыка ужаса» оказался единственным кораблем поблизости от Криисы. Касрин открыл огонь по портам, полностью их разрушив. Тогда он был молод, рвался понравиться своему герою. Это было глупым шагом, в котором он уже давно раскаивался.

— Я очень горжусь моим Черным Крестом, — солгал он. — Я никогда с ним не расстанусь.

— Неужели? И я должен этому радоваться? После того, что ты мне сделал?

— Сэр...

— И я должен приветствовать тебя, словно сына? Ты этого от меня ждешь?

Касрин онемел. Лицо Никабара побагровело, в глазах горела ярость. Опущенные руки дрожали, вены на шее вздулись. Он сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться, едва сдерживая бешенство.

— Посмотри на меня! — рявкнул он. — Посмотри, до чего ты меня довел! Ты заставил меня обезуметь, Касрин. — Адмирал отвернулся и тяжело облокотился на скамью напротив. — Ты меня предал.

— Мне очень жаль, — тихо проговорил Касрин, и на этот раз он не лгал. Он никогда еще не видел Никабара таким сломленным, и все его прежние чувства к своему герою вышли на поверхность, заставив устыдиться. — Сэр, простите меня.

— Я мог бы убить тебя, — прошептал Никабар. — Я мог казнить тебя за предательство и мятеж. — Он повернул к Касрину исказившееся лицо. — Знаешь, сколько офицеров умоляли меня, тебя казнить, Касрин? Знаешь, что даже сейчас Лраго предложил убить тебя, как только ты сойдешь на берег? Но я сказал «нет». Ты всегда был для меня слишком важен. Думаешь, я поступил слишком сурово, отправив тебя в ту деревушку? Ничуть. Я проявил милосердие.

Это было уже чересчур. Касрин отвел взгляд. Ему было стыдно, он ненавидел себя. Он понял, что ему не следовало приезжать в Казархун, что его чувства к этому человеку оставались слишком сильными. В его обезумевшем голосе звучала любовь, такая привязанность, о какой Касрин всегда мечтал. И теперь ему казалось бесчестным планировать смерть этого человека.

— Вы меня совершенно сокрушили, — сказал Касрин срывающимся голосом. — Я не хотел причинять вам боль. Но то, что я сделал, было сделано из-за неуместных угрызений совести.

— И теперь ты признаешь, что был неправ.

— Да, — подтвердил Касрин, — я был не прав. И теперь я это понимаю. — Стараясь не потерять последние крупицы самоуважения, он добавил: — И теперь я хочу снова быть с вами.

Улыбка Никабара осветила весь храм.

— Я в тебе не ошибся. Я знал, что ты вернешься. Ты не мог жить без моря и боев, потому что ты слишком на меня похож. Это у тебя в крови. Ты теперь видишь правду, так, Касрин?

— Не понимаю, сэр.

— Насчет Лисса. Я знал, что ссылка в ту деревню даст тебе время понять правду. Именно поэтому ты здесь. Ты знал, что я назначил остальным встречу здесь, да? Откуда?

— Я же по-прежнему капитан, — уклончиво ответил Касрин. — У меня есть пути добывать сведения. Когда я узнал, что вы планируете атаку на Лисс, я понял, что должен быть с вами. — Он постарался изобразить полную искренность. — У меня кое-что для вас есть, адмирал. — Он похлопал ладонью по кожаному портфелю. — Думаю, вы будете довольны.

— Да, и что же это?

— Сначала скажите мне кое-что. Как складываются ваши планы насчет Лисса? Вы уже договорились о стратегии?

— Нет, — ответил Никабар. — Эти трусы не лучше тебя. Им страшно. — Он сардонически усмехнулся. — Но на самом деле ты ведь никогда не был трусом, правда, Касрин? На самом деле, в глубине души — не был. И поэтому ты ко мне вернулся.

— Значит, у вас нет плана кампании против Лисса?

— Пока нет — но будет. Теперь, когда ты на моей стороне, я уверен в нашей победе. Он положил холодную ладонь Касрину на плечо. — Ты меня осчастливил, Касрин. Я рад, что ты вернулся.

— Я польщен, — солгал Касрин. Хотя какая-то частичка его существа по-прежнему преклонялась перед Никабаром, он замечал безумие в каждом жесте адмирала. — На этот раз Лисс будет наш, сэр. И в доказательство этого я привез нечто особенное.

— Ну, показывай. Давай-ка поглядим.

Касрин распустил завязки портфеля и осторожно его открыл. Внутри оказались типичные для капитана бумаги: несколько карт, листки записей с изображением компаса наверху, — но под всеми ними оказалась карта, которую нарисовала ему Джелена. Карта пролива Змея. Никабар сдвинул брови, с любопытством глядя, как Касрин достает карту из портфеля. Встав со скамьи с картой в руках, капитан прошел к алтарю, пригласив Никабара идти за ним. Сдвинув в сторону часть свечей, он разложил карту.

— Что это?

— Ваша мечта, сэр, — сказал Касрин. — Ваш тайный пролив.

Адмирал Никабар потянулся к карте и осторожно провел кончиками пальцев по нанесенным тушью очертаниям и меткам. На карте Сотня Островов была изображена такой, какой ее не видели прежде нарские моряки: с мельчайшими подробностями и множеством проливов. Никабар судорожно вздохнул, лишившись на минуту дара речи. С мертвенно-серым лицом он посмотрел на Касрина.

— Как...

— Вы довольны, — сказал Касрин. — Вижу, что довольны.

— Где ты это взял? — спросил Никабар. — Как ты ее нашел?

— Ее мне сделал пленный лиссец. Посмотрите сюда. — Касрин провел пальцем по карте, прослеживая тот пролив, о котором ему рассказала королева Джелена. По словам королевы, он действительно был одной из величайших тайн Лисса. — Это русло называется пролив Змея. Он очень узкий, но глубокий. Достаточно глубокий даже для «Бесстрашного». Он ведет на юг, прямо к одному из главных островов Лисса, который называется Каралон.

— Боже милосердный! — Никабар любовно погладил пергамент. — Она роскошна. Это...

— Это все, правда, — проговорил Касрин с гордой улыбкой. — Она вам нравится?

— Я едва могу поверить тому, что вижу, — сказал адмирал. — Ты говоришь, что получил ее от лиссца? Каким образом?