Отражение Улле - Марков Александр Владимирович (биолог). Страница 37

— Бежим! — крикнул Энки. — Обороняться бесполезно: они нас видят, а мы их нет.

Они побежали по поляне, по грудь в высокой траве. Медведь дал им время уйти. Он ломился сквозь заросли обратно в лес, навстречу людоедам. Вопли дикарей и рев зверя становились все яростнее; потом вдруг наступила тишина.

Энки оглянулся и увидел: людоеды стоят на опушке и смотрят им вслед. Он услышал смех. Кто-то из дикарей тыкал в него пальцем и кричал:

— Эй, однорукий! Чего встал, беги! Где твои друзья? Ну-ка, найди их! А медведь твой ученый сдох! Га! Отправляйся к подземному властелину!

«Почему они не стреляют?» — мелькнуло в голове у Энки.

Он огляделся — и пришел в ужас: он был один посреди поляны. Бату, Аги и Элгар бесследно исчезли.

— Где вы?! — заорал Энки, крутясь на одном месте и размахивая мечом.

— Га! Га! Га! — надрывались людоеды, потрясая копьями на опушке. Никто из них не сделал ни шага вперед: было ясно, что они боятся поляны.

— Где вы?!

Наконец он услышал ответ:

— Мы зде-е-есь! — Голос был еле слышен. Он шел снизу, из-под земли.

Энки подумал, что теряет рассудок. Он сделал несколько шагов, пошатываясь, словно наевшийся мухоморов зубарь. И вдруг земля под его ногами подалась, расступилась, и он кубарем полетел вниз, в темную нору.

— Царю Земли поклонимся! — донеслось сверху. — Царь принял жертву!

Сначала Энки просто падал, то и дело ударяясь головой или спиной о стены норы, благо они были не каменные, а скорее земляные или торфяные.

Потом наклон стал поменьше. Энки собрался, напрягся и уперся руками и ногами в пол. Пол был гладкий и скользкий, и Энки ехал по нему вниз почти так же быстро, как прежде — падал. Вскоре, однако, нора пошла ровнее, а потом и вовсе выровнялась, и Энки остановился, уткнувшись ногами во что-то мягкое.

— Это ты? — раздался из кромешной тьмы голос Бату.

— Я. Вы все здесь?

— Все. Кажется, никто не ушибся, — сказал Аги.

— Что это за нора?

— Похоже на подземный ход, — ответил Элгар. — Идет на север, то есть, очевидно, проходит под стеной и открывается по ту сторону, в Гугане.

— Значит, нам повезло, — сказал Энки. — А почему пол такой скользкий?

— А почему бы и нет, — с усмешкой произнес Аги. — Ты так спрашиваешь, как будто мы тут живем.

— Бросьте болтать, — сказал Бату. — Пошли. Надо поскорей отсюда выбраться. Ненавижу темноту.

Они двинулись вперед по тоннелю. Идти было трудно. Пол плавно поднимался к стенам, и, поскольку он был весьма скользким, двигаться можно было только по самой середине. Все, кроме Элгара, постоянно падали и с головы до ног перепачкались в чем-то вязком и липком.

— Какие болваны строили этот ход?! — восклицал Энки. — Хоть бы за стену можно было держаться!

Но ни держаться за стену, ни даже прикоснуться к ней они не могли. Вскоре они выяснили, что легче всего идти гуськом, положив руку на плечо впереди идущему. Теперь падали реже.

— Стена уже позади, — сказал Элгар — Скоро ход должен пойти вверх.

В тот же миг Энки, шедший вторым, почувствовал, что плечо Элгара уплывает из-под его руки вниз. И тотчас же сам упал на спину и покатился по скользкому желобу — нора действительно повернула, но вовсе не туда, куда им хотелось. Спуск становился все круче, пока они не полетели, все четверо, вниз, в пустоту, не касаясь стен. Потом — снова наклонный желоб.

— Что за наваждение! — крикнул Аги. — Куда мы попали? — В его голосе слышался с трудом сдерживаемый ужас. Потом раздался глухой удар.

— О Имир над тучей! — воскликнул Элгар, и в тот же миг Энки с разгона врезался в него, а сзади на них обрушились Бату, Аги, пара мешков с носорожьим мясом, несколько копий и еще какая-то мелочь, оброненная во время падения. Элгар с трудом выбрался из-под груды тел и мешков.

— Впереди стена, — сказал он угрюмо. — Сейчас мы ее увидим. Если она сплошная… что ж, мы знали, на что шли. Обратно нам не выбраться без крыльев.

Подземный ход озарился бледным мерцающим светом. Первым, что увидел Энки, было лицо Элгара — страшно напряженное, измученное лицо с большими темными глазами и дрожащими веками.

Нора была круглой. От пола до потолка — пять-шесть сажен. Земляные стены покрывал толстый слой белесой, полупрозрачной слизи. В ней кишели тонкие розовые червячки. Кое-где со стен и потолка свисали уродливые сморщенные грибы, все в мелких прозрачных капельках.

Проход был загорожен огромным комом земли, таким же липким и скользким, как и стены. Между ним и потолком темнела щель — можно было пролезть там, стоило только забраться на земляной ком. Позади нора уходила круто вверх, в темноту.

— Какое странное подземелье, — растерянно пробормотал Бату. — Почему оно… такое? Что это за слизь?

— Этот ход… — вымолвил Аги, испуганно озираясь; — Не думаю, что он выстроен людьми. Подземелья в Хазе были совсем другие… с ровным полом, каменные и без соплей на стенах. Зря мы сюда полезли, ох зря…

— У меня не хватит сил надолго, — сказал Элгар — Скорее делайте ступеньки и перелезайте через эту глыбу. Скорее, пока светло.

Энки вонзил нож в вязкую студенистую массу, покрывавшую ком. Нож вошел без усилий, но, когда Энки вытащил его, края дыры сомкнулись и слиплись, так что и следа не осталось.

— Ах так! Ну ладно. — Энки вырезал большой прямоугольный кусок липкого студня и выворотил его вместе с комьями земли. Получилось углубление, куда можно было поставить ногу. Десяток таких ступеней — и Энки уже на верхушке глыбы.

— Порядок. Передавайте мне мешки и полезайте сами. Вскоре все четверо перебрались на ту сторону, и Элгар, перелезший последним, осветил стены и пол сажен на десять вперед.

Ход раздваивался. Два одинаковых коридора разбегались из этого места под тупым углом. Они выбрали левый, потому что Элгар сказал — хоть и с некоторым сомнением, — что надо идти сюда.

— Откуда ты знаешь? — хмыкнул Энки. — Мы так кувыркались, когда падали, что я не могу даже примерно сказать, где север.

— Ну, я тоже не совсем уверен, — сказал Элгар. — В любом случае, нам ведь почти все равно, куда идти.

— То есть… ты хочешь сказать, что мы погибли? — пробормотал Бату.

— Чепуха. Мы живы, и ты это видишь. Еды у нас много. Воду найдем. У нас есть время, чтобы отыскать выход.

— Если он существует, — сказал Аги.

— А как его может не быть? Любой подземный ход куда-нибудь да ведет.

— Одного ты не учитываешь, — сказал Аги. — Если это подземелье построено марбианами, то выход может быть рассчитан только на крылатых. Например, колодец вроде того, в который мы провалились. Тогда нам крышка.

— Ладно, не скули, — сказал Энки. — Что суждено, то и будет.

Они пошли по левому коридору. Светлое пятно двигалось вместе с Элгаром, сажен на десять впереди него и столько же позади, все остальное тонуло во мраке.

Шли долго. Воздух был затхлый, нехороший. К тому же появился какой-то слабый, очень странный запах, от которого у Энки кружилась голова и в глазах мелькали круги.

— Что-то мне не по себе, — пробормотал вдруг Бату, останавливаясь и вытирая пот со лба.

— Постойте, — сказал Энки. — Какой-то звук.

Они прислушались. Впереди что-то булькало. Элгар прошел еще несколько шагов и остановился.

— Дальше хода нет.

Энки, приблизившись, увидел, что Элгар стоит на краю черной маслянистой лужи. Гладкая матовая поверхность то и дело вздрагивала, выпуская пузыри воздуха.

— Нет, это не воздух, — пробормотал Энки, принюхиваясь. — Какой-то вонючий пар.

Потолок коридора плавно изгибался книзу и в нескольких саженях впереди погружался в маслянистое озерко.

— Ход и дальше есть, — сказал Элгар. — Только он затоплен.

Свет начинал меркнуть — должно быть, у Элгара иссякли силы. Энки присел на корточки и потрогал черную жидкость.

— О всемогущий Улле! Имир! — возбужденно заговорил Энки. — Да ведь это тук Земли! Он горит, и мы сможем сделать факел!

Он принялся возиться с мешками: выбрал, где дыр было поменьше, и переложил куски мяса из него в другие мешки. Потом зачерпнул черной жижи из озерка.