Летопись Аляски - Марков Сергей Николаевич. Страница 13

Читатель помнит, что казак-чукча Дауркин сообщил о том же «Хеуверене».

Иван Кобелев в июле 1779 года записал много названий эскимосских и индейских поселении на побережье Аляски. Впоследствии выяснилось, что многие из этих поселений действительно существовали.

Сотник Иван Кобелев водил дружбу с «лучшим пешим мужиком» по имени Опрея из «Увеленского острожка» (Уэлен). Опрея знал дорогу в Америку.

Десять чукотских байдар в июне 1791 года направились через пролив к Большой Земле. В пути чукчи делали остановки на островах пролива, и наконец взору Ивана Кобелева открылся берег Аляски. Сотник видели село из пятидесяти «юрт», покинутых обитателями из-за голода.

Отсюда Иван Кобелев отправился на юг – «к устью реки Хеверен» и на «Укипень-остров, который от Американской земли отстоит в море например верстах в 50». Уэленские чукчи начали на Укипень-острове торговлю с местными жителями, и Иван Кобелев записал, что «укипеньцы» добывают на Американском материке шкуры куниц, лисиц, рысей, росомах.

Иван Кобелев – первый русский человек, побывавший в устье Хеверена. Что же касается «Укипень-острова», то это, скорее всего остров Книг, который Иван Кобелев и открыл задолго до похода М. Васильева.

Но что это за вековая тайна, которую не в силах были раскрыть не только Кобелев, но и более поздние русские исследователи аляскинской земли? Некоторые из этих путешественников не верили в возможность существования такого старого русского поселения в Новом Свете. Но вслед за легендой о спутниках Дежнева теперь мы узнали свидетельство Якова Линденау, о котором я уже говорил. Я знаю одно: пока не раскрыты еще все тайны наших архивов, многого мы не знаем. И чем скорее мы изучим бумаги «Колумбов Российских», тем больше мы приблизимся к тайнам, связанным с историей открытия Нового Света русским народом.

Иван Кобелев после походов в Берингов пролив сопровождал Иосифа Биллингса во время его путешествия по Чукотской стране. Кобелев более пятидесяти лег подряд был переводчиком языка чукчей. Судьба даровала ему долгую жизнь. Такой искатель не мог не оставить наследия после себя. Мы знаем, что карта Кобелева была издана в 1790 году. Но где же остальные свидетельства ею трудов и подвигов? Надо искать в архивах бумаги об этом человеке, поправлявшем морские чертежи Джемса Кука...

III

...Мы подходим к описанию того времени, когда русский исполин Тихого океана Григорий Шелихов только что начинал свою упорную и удивления достойную деятельность. Он пришел в Сибирь из курских соловьиных краев, из городка Рыльска. В Охотске Шелихов служил у вологодского купца Оконишникова, а начиная с 1773 года стал самостоятельно отправлять корабли на морской промысел. Я держал в руках много бумаг Шелихова – из вновь открытых архивов, – нашел ряд новых свидетельств о его жизни, написал несколько статей о нем.

В 1783 году Шелихов построил три корабля и отправился из устья реки Урак в открытое море, перезимовав на Командорах, в августе 1784 года он достиг острова Кадьяк. Кадьякские эскимосы («коняги») сначала встретили Шелихова боем, но он быстро одолел их и стал строить зимовье. В долгие зимние ночи у русских жилищ горело полнощное солнце – так эскимосы называли фонарь Кулибина, который Шелихов привез с собой. Русские разделились на промысловые отряды – «артели» и начали добывать дорогие меха. Занятие Кадьяка было подготовлено сведениями Степана Глотова и Афанасия Очередина.

Теперь только один Кенайский пролив отделял Шелихова от Нового Света. До Америки было всего шестьдесят верст. Гавань Трех Святителей, где обосновался Шелихов, находилась на южном конце Кадьяка. Остров был покрыт высокими горами, на нем росли рябиновые и березовые леса, протекали быстрые речки. Между тем Потап Зайков уже успел побывать на Аляске. Он водил туда три промысловых судна с Лисьих островов, находясь сам на корабле «Александр Невский». Триста русских людей пришли с Зайковым на песчаные берега Чугачского залива, глубоко вдавшегося в материк Аляски. 17 августа 1783 года русские впервые встретились с чугачами – воинственным племенем американского побережья. И хотя первая встреча была дружественной, через месяц чугачи ночью убили девять русских часовых, стороживших лагерь промышленников Компании Пановых. Потап Зайков со своими зимовщиками не смог долго продержаться «в чугачах». Весной он покинул побережье Аляски.

Весной 1785 года Шелихов послал большой отряд для исследования местностей между берегами Кадьяка и Аляски. К августу изыскания были закончены, и отряд на байдарах возвратился для зимовки в новом Карлукском селении. Но и зимой не прекращались тяжелые походы шелиховцев в северную и западную часть Кадьяка и на побережье Аляски. Два русских промышленных и местный переводчик отправились к индейцам в Кенайский залив. Они разведывали руды, слюду, горный хрусталь, строительные материалы.

В декабре Шелихов писал:

В январе 1786 года шелиховцы открыли строевой лес на Кадьяке и стали сколачивать там морские шлюпки. Ранней весной пять русских смельчаков отправились к мысу Св. Ильи. В мае были заложены крепости в Кенайском заливе и на острове Афогнак, к северу от Кадьяка. Шелихов считал, что на Афогнаке и на побережье Америки напротив этого острова находятся лучшие гавани, а неподалеку от них – корабельные леса. На постройке крепостей было занято более тысячи алеутов и эскимосов Кадьяка. Одновременно в Кенайском заливе поселились люди Компании Лебедева – Ласточкина. Их было человек сорок. Русские начинали обживать Новый Свет.

В мае Григорий Шелихов покидал Кадьяк. В гавани Трех Святителей его провожали не только русские поселенцы, но и индейские старшины Аляски. Своим преемникам Шелихов приказал:

«Поступать расселением российских артелей для примирения американцев и прославления российского государства по изъясненной земле Америке и Калифорнии до 40 градуса».

Русский флаг развевался у подножья ледяной пирамиды Св. Ильи. Но в то же время испанцы основали под 34°22' северной широты миссию Сап-Барбара и усиливали добычу бобров в Калифорнии. В 1786 году из Калифорнии было вывезено до двадцати тысяч шкур.

Все эти меховые богатства были ничтожными по сравнению со сказочными сокровищами Прибыловых островов.

В июне 1786 года штурман Гаврила Прибылов, служивший у Лебедева – Ласточкина, а потом у Шелихова, открыл к северу от Алеутской гряды огромные лежбища котиков. Потаи Зайков, Луканин и другие мореходы и зверобои первыми начали здесь промысел. Через два года на Прибыловых островах было добыто сорок тысяч котиков, шесть тысяч голубых песцов, тысяча пудов моржовой кости, две тысячи бобров.

Известно, что на всем земном шаре не было места более богатого котиками, чем эти небольшие острова.

В том году русские встретились в аляскинских водах с английским мореходом Мирсом. Ею корабль «Нутка» зашел в Кенайский пролив между Кадьяком и берегом Аляски. Мирс не мог выйти из пролива, сбился с пути, и русские поселенцы помогли ему найти верною дорогу. Когда Шелихов прибыл на Камчатку, он узнал, что туда пришел корабль Ост-Индской компании. Капитан «Ларка», Вильям Питерс, заключил с Шелиховым первую торговую сделку. Посредником при переговорах был камчатский капитан-исправник Иван Штейнгель – отец будущего декабриста.

К югу от горы Св. Ильи в тот же год прошел Лаперуз...

В следующем году в Кенаях разыгралась глухая трагедия с гибелью европейского судна. Об этом доносил Герасим Измайлов. Коренные жители истребили команду, а корабль был предан огню.

Григорий Шелихов брел по сибирским снегам. Возвращаясь из Нового Света, он не раз подвергал свою жизнь опасностям. От Алдана до Иркутска он весь путь прошел пешком, спал на сугробах. В апреле 1787 года столица Сибири встречала «Колумба Российского». Шелихов спокойно оценил свои открытия и труды. Он заявил иркутскому генерал-губернатору Якобию, что он, Шелихов, побуждается к прошлым и будущим подвигам сознанием того, что его предки служили великому Петру. И в те годы он как святыню берег золоченый ковш с гербом, которым был награжден его предок при Петре Великом.