Маэстро, вы убийца! - Марш Найо. Страница 38

— Мы подозреваем всех вместе и никого в отдельности. Судя по вашим словам, в пятницу вечером, когда, как мы предполагаем, и подстроили эту ловушку, Гарсия вполне мог находиться в состоянии наркотического опьянения. Одурманили же его вы.

— По его собственной просьбе! — выкрикнул Малмсли, заметно утративший самообладание.

— Вот как? А вы уверены, что он это подтвердит? А вдруг он возьмёт да заявит, что вы его уговорили?

— Нет, он сам захотел. И я дал ему всего одну трубку. Это — сущий пустяк. Проспав несколько часов, он бы встал с совершенно ясной головой. Более того, когда я уходил из студии, он вообще уже на ходу засыпал.

— И когда, по-вашему, он мог проснуться?

— Не знаю. Как я могу судить? В первый раз опиум действует на всех по-разному. Трудно сказать. Но в любом случае, по прошествии пяти часов он был уже как огурчик.

— Считаете ли вы, — тщательно подбирая слова, спросил Аллейн, — что роковую ловушку для Сони Глюк подстроил именно Гарсия?

Малмсли побелел как полотно.

— Не знаю, — пролепетал он. — Я ничего не знаю. Я думал, что… Словом, да — я считал, что это его рук дело. Но вы просто загнали меня в угол. Ведь если я соглашусь, что это он, то становлюсь соучастником… Нет, я решительно отказываюсь…

Голос Малмсли сорвался на визг, губы дрожали. Казалось, он вот-вот расплачется.

— Ладно, хватит об этом, — жёстко оборвал его Аллейн. — Давайте займёмся теперь вами. Итак, вы сели на шестичасовой автобус?

Больше понукать Малмсли не требовалось — он торопливо поведал во всех подробностях, как провёл уик-энд. Посетил выставку, затем поужинал в «Савое» и поехал на квартиру приятеля. Просидели до трех часов ночи. Всю субботу провёл в обществе того же приятеля. Вечером они вместе сходили в театр, а спать легли, как и в прошлый раз, совсем поздно. Аллейн то и дело перебивал его, уточняя подробности. Когда они закончили, уже никто не узнал бы в потрясённом и растерянном Малмсли прежнего самоуверенного спесивца.

— Ну что ж, вроде бы, все ясно, — сказал наконец Аллейн. — Мы, разумеется, проверим все ваши показания, мистер Малмсли. Кстати, я посмотрел ваши иллюстрации — они очаровательные.

— Весьма признателен, — пробормотал Малмсли.

— Особенно мне приглянулась ваша акварель — с тремя косцами.

Малмсли резко вскинул голову, но промолчал.

— Вам когда-нибудь приходилось бывать в Шантильи? — полюбопытствовал Аллейн.

— Нет.

— И вы не держали в руках книгу «Три часа счастья герцога Беррийского»?

— Нет, не имел счастья.

— Но, возможно, иллюстрации к этой книге вы где-нибудь видели?

— Я… Может быть.

Глядя на внезапно побагровевшего Малмсли, Найджел уже вспоминал, не пригрезилось ли ему поначалу, что у художника бледное лицо.

— А не помните ли вы книгу под названием «Утешения критика»?

— Я… нет, не помню…

— Может быть, у вас такая книга имеется?

— Нет… Я…

Аллейн наклонился и, взяв с пола книгу, положил её на колени Малмсли.

— Эта книга принадлежит вам, мистер Малмсли?

— Я… Я отказываюсь отвечать. Это уже становится вконец невыносимым.

— На ней стоит ваше имя.

Найджел вдруг посочувствовал Малмсли. Журналисту стало мучительно стыдно, будто он сам совершил какой-то позорный поступок. Ему даже захотелось, чтобы Аллейн отпустил художника. Молодой человек был окончательно сломлен и раздавлен. Уже не пытаясь оправдаться, он только вяло блеял и отбивался. «Чувство прекрасного, подсознание, воображение художника» и так далее.

— Все это, — произнёс Аллейн уже смягчившимся тоном, — совершенно необязательно. Я здесь вовсе не для того, чтобы дискутировать с вами по поводу этики художника. Плагиат это или нет — решать вам, вашему издателю или, в конце концов — вашей совести. Меня интересует лишь одно — как попала эта книга к Соне Глюк.

— Понятия не имею. Должно быть, я её где-то обронил… Или забыл. Однажды, когда я работал в студии в одиночестве, я оставлял там книгу на целый день. Потом кто-то вошёл, и я… отложил её. Не думайте — я вовсе не стыжусь содеянного. Я считаю, что имею полное право на этот сюжет. Я внёс в него множество нового.

— Вот, значит, что она имела в виду в тот день, когда спросила, откуда вы черпаете своё вдохновение?

— Да.

— Вы просили её вернуть книгу?

— Да.

— А она отказалась?

— Она вела себя просто по-хамски. Я сказал, что вовсе не боюсь, что кто-нибудь увидит эти иллюстрации.

— Вы заходили в комнату Сони?

— Я имел на то полное право. Книга — моя собственность.

— Понятно. И вы пытались найти её в отсутствие Сони. Должно быть, в пятницу, прежде чем уехать в Лондон. Да?

— Да.

— И вы её не нашли?

— Нет.

— Бейли, где была эта книга?

— В запертом чемодане, сэр, под кроватью убитой. Кто-то пытался вскрыть замок чемодана.

— Это — ваших рук дело, мистер Малмсли?

— Я имел на то полное право.

— Ваших?

— Да.

— Почему вы не рассказали об этом мисс Трой?

— Я… Трой могла… Трой вообще смотрит на многие вещи через розовые очки. Она могла бы неверно истолковать… извратить… Ведь женщинам, а уж тем более англичанкам, свойственно лицемерить…

— Достаточно, — жёстко оборвал его Аллейн. — С какой целью Соня взяла эту книгу?

— Просто хотела надо мной поизмываться.

— Вы не предлагали заплатить ей за то, чтобы она вернула книгу?

— Она просто издевалась надо мной, — уныло пробормотал Малмсли.

— Сколько она требовала?

— Я вовсе не признался, что она чего-то требовала.

— Хорошо, — кивнул Аллейн. — Это ваше болото, мистер Малмсли. Выбирайтесь сами, если хотите.

— Что вы хотите этим сказать?

— Пораскиньте мозгами сами. Я вас больше не задерживаю, мистер Малмсли. Боюсь, что пока не могу вернуть вам вашу книгу. И ещё — мне понадобятся отпечатки ваших пальцев. Мы можем сами снять их с этого портсигара или с других предметов, но вы сэкономили бы нам время, позволив сержанту Бейли взять их прямо сейчас.

С кислой миной Малмсли согласился, однако по окончании процедуры, глядя на свои толстые, перепачканные пальцы, не удержался и проворчал:

— Не понимаю, к чему вам было подвергать меня этому унижению?

— Бейли даст вам марлю и раствор, чтобы снять чернила, — сказал Аллейн. — До свидания, мистер Малмсли.

— А вам, Бейли, ещё одно задание, — сказал Аллейн, когда дверь за Малмсли закрылась. — Нужно осмотреть их комнаты, прежде чем распустить наших маэстро на ночь. Фокс, они там по-прежнему препираются?

— Ещё как, — вздохнул Фокс. — Если австралиец ещё хоть раз откроет рот, то, боюсь, у нас на руках окажется второй жмурик.

— Начать с комнаты мистера Малмсли, сэр? — спросил Бейли.

— Да. Затем — комнаты остальных мужчин. Мы сейчас к вам присоединимся.

— Слушаюсь, мистер Аллейн, — кивнул Бейли и отправился выполнять приказание.

— Что вы думаете по поводу наркотиков, сэр? — спросил Фокс. — Нам ведь придётся теперь выйти на источник, не так ли?

— Боюсь, что да, — глухо простонал Аллейн. — Впрочем, Малмсли без сомнения укажет на своего дружка, который подарил ему нефритовые безделушки. Мне кажется, он не соврал, когда сказал, что просто балуется. Не похож он на наркомана.

— Надо же — опиум, — покачал головой Найджел. — Несколько необычно для нашей страны.

— По счастью, — согласился Аллейн. — Все-таки опиум — не столь смертоносное зелье, как многие другие.

— Вы считаете, Аллейн, что Гарсия мог вставить кинжал в подиум, находясь под воздействием опиума? — поинтересовался Найджел.

— Во всяком случае, — вставил Фокс, — это объяснило бы его неосторожность, которая привела к тому, что он растерял там кусочки лепной глины.

— Вы правы, Братец Лис, — кивнул Аллейн. — Впрочем, нам нужно посоветоваться со специалистом. Тем более, что, проснувшись, Гарсия мог глотнуть и виски. Он ведь, кажется, не прочь приложиться к бутылке. Да и, судя по рапорту Бейли, на бутылке виски остались свежие отпечатки его пальцев.